— большинство без экипажей — в более-менее нормальном виде попали на территорию СССР. Помню случай, когда самолет без экипажа приземлился неповрежденным и перегонял его с Дальнего Востока летчик Моргунов. Эти машины попали в ОКБ авиаконструктора Туполева, и в очень сжатые сроки его коллектив с помощью нашей промышленности воспроизвел все агрегаты американского самолета. Это очень помогло нашим специалистам, занимавшимся двигателями, радиоэлектроникой, пилотным хозяйством, электроавтоматикой, приборостроением. Американская технология тут же была внедрена в отечественную промышленность.
Сами чертежи двигателей, приборов американских машин наша разведка добыла несколько раньше. Все больше склоняюсь к мысли, что и экипаж В-29, посадивший свой самолет на дальневосточном аэродроме, сделал это не случайно. Видимо, без разведки не обошлось и здесь…
Вот что, к примеру, пишет майор ВВС США в отставке Г. Роберт Бессет из Калифорнии: 18 апреля 1942 года 16 бомбардировщиков В-25, стартовав с авианосца ВМС США «Хорнет», начали первый бомбовый налет на Японию после атаки на Перл-Харбор. Пятнадцать из этих машин либо затонули у берегов Китая, либо потерпели крушение на суше, после того как их экипажи выбросились с парашютами. Только один самолет приземлился в исправном состоянии близ Владивостока, после того как вынужден был свернуть с боевого курса из-за пережега горючего. Пять членов экипажа были интернированы советскими властями, пока в 1943 году им не удалось совершить побег в Иран. История звучит не совсем убедительно, но Г. Роберт Бессет утверждает, что два члена экипажа до сих пор живы и последний раз видели свой самолет стоявшим на взлетно-посадочной полосе в Приморской.
По мнению американских историков, бомбардировщик «вошел в состав советских ВВС и затерялся в пучине времени». Тайна исчезнувшего В-25 заинтересовала, судя по откликам в печати, многих и в России, и на Украине. Н. Марков из г. Энгельса Саратовской области сообщил, что в июне 1956 года был направлен на учебу по специальности воздушного стрелка в войсковую часть 40971. Школа младших авиаспециалистов дислоцировалась в поселке Мензовка Приморского края. На ее территории, утверждает бывший солдат, в качестве учебного пособия стоял В-25. Ту же роль выполнял и наш Ту-2, стоявший рядом. Самолеты привезли из другой части. Когда школу перевели в Амурскую область, обе машины остались в Мензовке.
Не меньший интерес, как нам кажется, представляет и свидетельство В. Мельникова из Полтавы. Вот что пишет он в «Известия»: «10 послевоенных лет я летал на транспортном самолете в пределах Дальнего Востока, от Уэлена до Пекина. Все приморские аэродромы трех государств (СССР, Корея, Китай) были мне хорошо знакомы. И, принимая во внимание, что нечасто сбивали там «крепости» (авторы писем ошибаются — речь идет о В-29), одна похожая история осталась в памяти. Был ноябрь 1945 года, в Мукдене (Китай) заканчивался карантин в лагере американских военнопленных (которых освободил наш десант). Туда часто летали оборудованные под транспортные самолеты бомбардировщики В-24, В-29. Вылетали они из Японии или Кореи. Маршрут их проходил через Северную Корею, и на их пути лежал город Канко (теперь Хамхын), а у этого города расположилась наша крупная база ВВС. Самолеты перебазировались сюда из Приморья. Часто пролетающие над Канко американские самолеты за два месяца уже примелькались местному люду, но не для приезжих». Если верить читателю, один из высоких военных чинов, увидевший над головой следовавший своим курсом В-29, приказал истребителям посадить «нарушителя». На предупредительную стрельбу из пулеметов и пушек самолет не отреагировал. Дело закончилось тем, что одна из наших «кобр» открыла огонь по мотору «американца». Пройдя береговую черту, самолет внезапно резко развернулся в сторону моря и, отойдя немного от берега, выбросил какой-то предмет, а затем совершил посадку на советском аэродроме.
В. Мельников утверждает, что экипаж сбросил в море секретный прицел. Впоследствии В-29 попал в распоряжение большой группы специалистов. Еще одна версия появления отечественного Ту-4? Возможно, и так.
Еще один вариант вынужденного приземления американского самолета на территории СССР излагают бывшие военнослужащие 33-го полка 10-й дивизии ВВС Тихоокеанского флота Ю. Павлов и М. Хенкин из Перми, служившие там в 1941–1947 годах. Как-то весной, рассказывают бывший старший авиамеханик и старший техник по вооружению, звено летчиков 19-го истребительного полка их авиадивизии посадили американскую «летающую крепость». Речь, по их утверждению, идет о В-25, который вот уже много лет пытаются разыскать американцы. Прежде чем солдаты успели добежать до приземлившейся машины, экипаж успел уничтожить новейшие секретные приборы для бомбометания и средства связи. Позднее американский самолет перегнали на один из военных аэродромов центральной России.
В 1993 году в украинской печати промелькнуло сообщение об угоне советскими военнослужащими боевой американской машины с южнокорейского аэродрома. Дело происходило в период корейской войны. Угнанную «кобру» посадили во Владивостоке. Как видим, речь идет, по меньшей мере, о нескольких случаях.
Но угоняли, как известно, не только мы… Широко известен случай предательства старшего лейтенанта Виктора Беленко, приземлившегося 6 сентября 1976 года на аэродроме на острове Хоккайдо. Тогда японцы, а точнее, американцы получили новейший советский истребитель-перехватчик МиГ-25.
Куда менее известна у нас история, связанная с угоном другого советского МиГа. В августе 1966 года иракский летчик, заместитель командира авиаэскадрильи Мунир Редфа приземлился на одном из аэродромов Израиля. И по сей день этот случай воспринимается в Израиле как свидетельство эффективной работы тамошних спецслужб — эта задача была поставлена перед израильской военной разведкой и Моссад вскоре после того, как Советский Союз начал поставлять Египту, Ираку и Сирии новые истребители…
Словом, советская разведка, как видим, не исключение. Но возвратимся к судьбе человека, многие годы стоявшего во главе лучшей стратегической разведки мира.
По крайней мере, так оценивают ее деятельность в тот, пожалуй, самый сложный в истории Советского государства период сами специалисты спецслужб.
Каким же он был, мой отец, Лаврентий Павлович Берия? В силу известных причин объективной оценки многолетней работы главы советской стратегической разведки сегодня практически невозможно найти ни в одном из официальных источников. А все, что хранится в секретных архивах бывших советских спецслужб и так или иначе связано с именем «английского шпиона», как и прежде, тщательно оберегается частоколом столь же секретных инструкций сорокалетней давности. Причины все те же…
И тем не менее кое-что в печати проскользнуло. В октябре 1992 года, например, бывший начальник 4-го отдела внешней разведки КГБ СССР Виталий Чернявский публично признал:
«Ум у Берия был острый, расчет точный, он хорошо разбирался в искусстве разведки и контршпионаже. После прихода в МВД в 1953-м Берия подверг резкой критике деятельность разведки в послевоенные годы и энергично начал заниматься ее перестройкой. Он обновил состав советнических групп в странах народной демократии, поставил во главе их молодых и энергичных сотрудников. Потребовал, чтобы они свободно владели языком страны пребывания и могли беседовать с руководителями секретных служб и государства без переводчиков. Он считал, что отношения с нашими союзниками должны быть более уважительными и доверительными, чтобы советники не вмешивались во внутренние дела и не давали рекомендаций по «скользким» делам, особенно по тем, которые возникали в результате внутренней борьбы в правящей верхушке, чтобы избежать малейшего повода для ссылки на то, что они заведены и реализованы, мол, по указанию «советских товарищей». Это были вполне разумные указания. Об этом я подробно пишу в мемуарах, над которыми сейчас работаю, «На Балканах и в Центральной Европе. 1944– 1956».
Сравним эту характеристику с той, которую дали отцу в том же 1953 году организаторы пленума ЦК КПСС. Цитируем стенограмму:
«
