демократическое правление — это власть народа. Впервые такая форма правления была продекларирована в древней Греции. Ну, сама подумай, какая к чертям может быть народная власть в рабовладельческом обществе?
— Ну, может быть тут ты прав, — с некоторым сомнением согласилась девушка. — А в более поздние времена? Те же Соединённые Штаты Америки с конца девятнадцатого века после гражданской войны, когда рабство там было уже отменено? Их выборная система ведь полностью демократична?
— Не в бровь, а в глаз! — рассмеялся подполковник. — Давай мы не будем рассматривать их выборную систему? Априори признаем её справедливой. Не для всего населения, конечно, а только для богатых.
— Почему это только для богатых? — немедленно возмутилась Сюзанна. — Для всего народа!
— Ага, это значит, народная власть устроила в двадцатом веке Великую депрессию и знаменитый американский голодомор?
— Экономические кризисы вызываются цикличностью экономики, а голодомор был в Украине, а не в Штатах, — попыталась парировать девушка.
— Угу, цикличностью, — кивнул Павел, — только почему?то именно во время Великой депрессии произошло перераспределение прав на пахотную землю в США. До того она принадлежала фермерам, а после кризиса оказалась под банкирами. Можешь сама проверить по сетке. Надо только правильно формулировать вопросы компьютеру.
Теперь по поводу голодомора. Для начала по–русски не «в Украине», а «на Украине». Это их местечковые князьки после развала Советского Союза принялись править великий и могучий в угоду национальной розни. Далее, голодомор был не только на Украине, но и в России. Точнее — во всем Советском Союзе. За это надо поблагодарить коммунистов с их плановой экономикой, совершенно не учитывающей резкого падения урожайности из?за плохих погодных условий. Планы хлебозаготовок коррекции не подлежали. Иначе все проекты индустриализации шли коту под хвост. Хотя, надо признать, без этой индустриализации выдержать натиск немецко–фашистских войск во время последовавшей всего через десятилетие тотальной войны не удалось бы. Ну и не стоит забывать, что раздувание истерии по поводу украинского голодомора с резким превышением реальных цифр смертности произошло в конце двадцатого века из чисто политических соображений тогдашнего правящего режима незалежной. Потом, уже после нового присоединения Белоруссии и Украины в двадцать третьем веке к внезапно фантастически разбогатевшей России, в незалежной о тяжёлых событиях тридцатых годов двадцатого столетия почему?то забыли. А вот теперь можно поговорить об американском голодоморе. В официальных документах никакой информации о нем ты не найдёшь. Позорить администрацию «великого демократа Рузвельта» американские власти никак не могли. Подправили статистику и забыли. Тем более что в Штатах тогда не существовало сплошного учёта населения, не было ни паспортной системы, как в том же Советском Союзе, ни системы регистрации населения по месту жительства. Вообще отсутствовала обязательная регистрация фактов рождения и смерти у представителей власти. Но вот суммарные цифры при переписи населения раз в десять лет никак не спрячешь. Анализ динамики рождаемости и смертности с учётом эмиграции и иммиграции показывает потери среди американского народа свыше семи миллионов человек. То есть более чем вдвое по сравнению с Украиной.
Но вот причины голода были совершенно другими. Безработным в городах и согнанным банкирами со своей бывшей земли фермерам было просто не на что купить еду. И это в то время, когда ради поддержания цен на продовольствие, в Америке сжигалось и топилось в океане зерно, закапывалась в землю миллионами голов свинина, апельсины заливались керосином, картошка высыпалась в реки, а по берегам выстраивались солдаты и отстреливали пытающихся достать хотя бы одну картофелину.
— Ну и как тебе поистине народная демократия в Америке? — спросил после небольшой паузы подполковник у подавленной рассказом Сюзанны. В словах Павла девушка не сомневалась. Он мог иногда ради шутки что?то преувеличить или приукрасить. Но сейчас она чувствовала — Затонов говорит правду.
— Паша, а ты не боишься? — очень тихо спросила девушка.
— Чего? — он отвёл прядь её шелковистых волос и ласково погладил по щеке.
— Ну, сам же знаешь — корпораций. Даже у стен есть уши.
— А вот здесь нашла коса на камень. Против спецслужб правительства работает контрразведка Космофлота, — подполковник дотянулся и сдвинул настенную панель. На маленькой полочке мигала индикаторами глушилка. — Начиная с командира звена, офицеры имеют право при частных разговорах использовать любые средства, препятствующие утечке секретных военных сведений. А я же ещё вчера был все?таки командиром полка. С этой штуковиной хрен нас кто?нибудь подслушает.
А ночью Кириллу приснился сон. Нет, в этот раз никакой не странный. Снилась родная Райская долина, прикрытая от студёных ветров горными грядами со всех сторон, величественный Сангарский замок, вздымающий свои белоснежные стройные башни в том месте, где Тогдай вытекает из Озера духов. Снились огромные фруктовые сады, где мальчишкой таскал яблоки, кисло–сладкие гауши и, конечно же, вишни. Таскал не один, а в большой компании братьев, сестёр и многочисленных друзей. Взрослые ругались на частые набеги, но никогда не наказывали. Даже старались особо не обращать внимания, что смерды играют вместе с дворянскими детьми.
— Они такие же люди как мы, ничем не лучше и не хуже. Просто нам повезло родиться в семье властителей. Все богатства нашего герцогства добыты в первую очередь трудами простых людей. Вырастешь — не забывай об этом, — сказал однажды Владислав Сангарский, отказавшись наказать дворового за мелкую провинность.
Кирилл тогда долго пытался понять, почему попы в храме считают всех крестьян подлым сословием. Не понял, но слова отца запомнил. И с тех пор не любил ездить в большой монастырский храм на другом краю Райской долины. В замке была часовня, и маленький герцог считал, что вполне достаточно помолиться Создателям в ней. Потом выходил во двор, задирал голову и долго смотрел на длинный тонкий шпиль, венчающий купол часовни. Казалось, что он уносится в небо. В небо, которое уже совсем близко к звёздам. Интересно, когда наступит время подниматься к ним? Ведь именно это боги обещали народу Наташки. Даже в библии написано:
«Придёт время, и взметнётся народ к звёздам на великую войну с генаями!»
Если честно, то боевые действия герцога не особо интересовали, не тот у него был характер. Непонятно почему, но думал он о войне как о чем?то само собой разумеющемся, но происходящем незримо далеко. А вот сами далёкие звезды… Что?то такое просыпалось в душе и тянуло туда — в бескрайные дали чёрного космоса. Кажется, бывал там уже тысячи раз, но хотелось вновь окунуться в великую пустоту. И откуда вот все это в Кирилле? Видел?то в жизни всего ничего. Родился и вырос в Райской долине, пару раз путешествовал с матерью в Равеншир на её родину в Срединную империю — много ли можно увидеть из окна кареты? Ну ещё в соседней Баритии раньше часто бывал. Тогда там правил дед нынешнего короля, и отношения с герцогством были нормальные.
Райская долина… Именно здесь, как написано в библии, Создатели впервые приземлились на Наташку. Здесь первые люди, ещё дети, родившиеся в тесных подземельях луны, впервые ступили на поверхность сотворённой Создателями планеты и вдохнули её воздух. Здесь было самое первое маленькое поселение в Европе. И, конечно, в Райской долине на самом берегу Озера духов вздымал к небу свои белокаменные башни неприступный величественный Сангарский замок, возведённый Создателями за одну ночь.
«Плодитесь и размножайтесь» — напутствовали боги всех людей и детей своих, сами улетая обратно на небеса.
А потом, когда сплошные тучи застили голубое небо, когда великие холода начали наступать, родные дети Создателей повели народ через Нижний перевал на юг. Исход был тяжёлым — спустившись с гор люди, первое поколение, их дети и внуки, впервые столкнулись с хищными зверями. Наученные богами, они сразу принялись приручать полезных животных. В чем?то стало легче — лошади и быки потащили кое?как сделанные кибитки с немудрёным скарбом и детьми. Шкуры диких зверей помогли защититься от ночных морозов. Но холод все равно гнал и гнал народ на юг. Кто?то погибал, защищая детей от набегов волчьих стай. Многим просто не хватало сил для продолжения тяжёлого пути, и они оставались замерзать на стоянках. Путешествие длилось долгих четыре года. Пройдя практически всю Европу насквозь, люди
