дверям, что вели к проклятой комнате. Моряки, что рванули ко мне из темноты, отлетели назад, как тряпичные куклы. Хруст их костей был почти оглушающим.
— Где ты, тварь. Ты же умерла где-то здесь, — я шагнула вниз и тут же в воздухе вспыхнули зеленые огоньки. Мой безумный взгляд скользил по каждому телу, по каждой тени.
И я нашла ее. Женщину, которая лежала связанной в дальнем углу. Ее тело покрывали глубокие раны, явно были сломаны большая часть костей. Кроме того, ей отрезали пальцы.
Почувствовала ли я боль за нее? Сочувствие?
Нет.
Я была слишком зла и истерзана.
— Вот и ты, неупокоенная, — я положила руки на голову трупа и потянула. Ее душа, испытавшая ад в последние моменты жизни рванула часть моей силы, используя ее для материализации.
— Что ты хочешь, сестра? — ее голос звучал скорее в моей голове, чем на самом деле. Я подняла глаза и увидела едва заметное искривление пространства. Призраки почти никогда не представлял собой белые или зеленоватые силуэты. Только легкий блик…
— Чтобы ты сдохла, — я оскалилась и выбросила вперед руку со знаком темного мира, — смерть…
— Будет сделано…
Мертвая ведьма закричала. К ней словно в жутком сне потянулись тени, Она вырывалась, молила… но мне было плевать. Совсем. На всех.
Не знаю, каким образом я вышла из комнаты, помню только, как заставляла себя переставлять ноги, как начал резать глаза свет. Ветер ударил холодной волной в лицо, и я почувствовала, что падаю.
Больно… как мне больно… Я заскулила, словно битая собака, сворачиваясь и чувствуя, что щекам текут слезы. Все поплыло, и последней картинкой, въевшейся в мозг, стало судно, на котором мы приплыли. Там уже не было живых…
Оно медленно тонуло, с теми, кого убило не проклятье. А я.
Потому, что если бы сразу спустилась вниз и уничтожила дух, все пришли бы в себя.
Как хорошо, что я темная. Мне не надо оправдываться перед другими. Мне вообще сейчас ничего не нужно. Только чтобы перестало болеть.
— Ну же, давай, тебе нужно открыть рот и покушать.
Я застонала, пытаясь выплюнуть странную жидкость, что заливали мне в рот.
— Луана, не глупи. Приходи в себя, я начинаю бояться.
— Давай же, это суп. Я что, просто так несколько часов потратил на рыбалку.
Но мне было плохо от одной мысли о еде. Тело болело. Все, кажется даже волосы.
— Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.
Мне зажали нос, и чьи-то губы коснулись моих. Второй рукой гевеец (ну я думаю, что это был он) потянул вниз мой подбородок. Когда я попыталась сделать вдох, в рот потек пресный и вообще — отвратительный по вкусу бульон. Но помимо него, было кое-что еще, крайне питательное и полезное для меня. Я потянулась вверх, превращая кормление в поцелуй. Энергия Дэша потекла в меня, исцеляя куда лучше еды. С трудом подняв левую руку, я обняла мужчину, пытаясь не дать ему разорвать контакт.
— Лу…
Я с трудом открыла глаза, смотря на Дэша.
— Потерпи, мне… нужно…
Гевеец сжал губы, но потом сам потянулся ко мне, нежно и одновременно жадно целуя. Наши энергии, точнее его энергия и мои жалкие остатки, сплелись в единое кружево и, что странно, я не просто забирала его силу… мы словно стали одним целым. Как два сообщающихся сосуда…
— Твои раны…
— Плевать, — я уже весьма активно занялась раздеванием Дэша, кусая и царапая его кожу. Ладно — мне можно. Он сам виноват в том, что произошло. Теперь пусть расплачивается.
В какой-то момент стена неприступности пала и гевеец присоединился к первоначально одностороннему процессу. Когда его руки скользнули по моей спине, я чуть не выдохнула с облегчением — ну вот, теперь это не выглядит как совращение.
Ха, совсем не выглядит.
Когда мы замерли, тяжело дыша, и смотря друг на друга, мое тело было почти полностью исцелено. Если не считать обширных гематом. Когда нужно восстанавливать и тело и энерго оболочку, одной, даже такой, близости не хватит.
— Это я сделал? — Дэш мягко коснулся сине-красно-черной кожи на груди.
— Не думай об этом. В списке плохих поступков нашей пары, то, что сделал ты под проклятьем — детские шалости.
— О чем ты? — мужчина наклонил голову, с каким-то странным выражением лица смотря на мое, в общем-то, голове тело.
Говорить… не говорить… если промолчать проблем меньше будет, но… но мне было лень придумывать отговорки. Если после этого он начнет испытывать еще больше презрения ко мне, то значит, так тому и быть.
— После того, как я тебя спелинала, я была зла. Корабль, на котором мы приплыли сюда отходил и это взбесило окончательно…
— Что ты сделала?
— Я утопила их. А потом спустилась вниз, перебила всех, кто пытался на меня напасть, нашла тело ведьмы, что убили здесь, и отправила ее душу в персональный ад.
Горькая усмешка пробежалась по губам. Ну, что скажет господин гевеец?..
— Теперь я точно знаю, что тебя лучше не злить, — Дэш устало улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня, — я уже очень долго не боялся так за кого-то. Когда я пришел в себя и увидел, что ты лежишь крови, с едва заметным пульсом… не делай так больше.
— Дэш, я убила людей. Просто так — потому, что разозлилась.
— Тссс… ты же темная ведьма, если устроишь сейчас из-за этого истерику, я разочаруюсь.
Я смотрела в глаза мужчины, пытаясь понять, что он думал на самом деле…
Но видела только свое отражение.
Вздохнув, я решила действительно не задумываться о том, что произошло. Сколько угодно можно пережёвывать прошлые ошибки, но не находить покоя. Хотя на самом деле важно запомнить не их. А выводы, которые ты сделал впоследствии.
Я улыбнулась и только сейчас поняла, что уже не на палубе. Мы были в небольшой каюте, явно некогда принадлежавшей местному капитану. На улице было уже темно, видимо я пролежала далеко не пару часов.
— Луан, расскажи все-таки нормально, что тут произошло? — Дэш подставил под голову руку, смотря прямо мне в глаза.
— Произошло убийство ведьмы, которой не повезло родиться похожей на меня, — я грустно усмехнулась, — она была черноволосой темной, имеющей слабые ведьмовские силы и неплохой уровень пожирания. На корабль девочка села в Лаварре, не слишком беспокоясь за себя. Однако, уже во время плаванья, местные охранники поняли, кто она по праву рождения и, сложив два плюс два и получив пять, приняли ее за меня. Сначала убивать ведьму никто не собирался, все же Луану хотят видеть живой. Однако, когда на корабле началась всякая чертовщина, люди испугались. Ни с того ни с сего пропал капитан. Матросы, испуганные и взбешённые, направились прямо к ведьме, желая получить ответ, который сами и придумали. В итоге же, когда каждый из них заболел, было принято решение убить тальвэ. Лучше живыми забрать половину от обещанного золота, чем оказаться мертвецом, которому деньги вообще не нужны.
Измученная, но не собиравшаяся убивать всех, ведьма, сразу поняла, что с ней будет. И, до того момента как ее сердце остановилось, она сожрала все щиты и вложила эту энергию в посмертное проклятье. Все, кто плыл на корабле, сошли с ума. Те, кто еще мог держаться, заперлись в трюме, однако со временем бойня началась и там. Самое опасное в этой магии было то, что избавиться от нее, можно было
