— Что это?! — взвизгнула Маруся, хотя уже поняла, что она видит.
— Снижение прекращено. Посадка невозможна, — произнесла Исинка. — В результате смешивания разнотемпературных воздушных масс на нашем маршруте следования образовался смерч. Повторяя…
— Назад! Давай назад! — Нос в бессилии ударил кулаком по приборной панели.
— Сила ветра такова, что изменить курс невозможно. Мы двигаемся в сторону смерча.
Маруся закусила губу, пытаясь понять, что делать. Решение пришло почти мгновенно:
— SОS! Исинка, подавай сигнал SОS!
— С ума сошла?! — неожиданно набросился на Марусю Нос. — Какой SOS, мы ж не на море! Кто нас тут спасет?! Не истерии, Гумилева!
Маруся стало стыдно. «Не истери»… Надо успокоиться, надо взять себя в руки. В конце концов, это она втравила Носа в эту историю.
— Исинка! — обратилась девочка к искусственному интеллекту. — Что делать?
— Набираю высоту, — Исинка помолчала и снизошла до объяснений. — Единственный способ избежать катастрофы — перелететь область смерча.
— Но это точно? Мы спасемся? — спросила девочка.
— Вероятность благополучного исхода крайне мала. Рекомендую зафиксировать ваши тела ремнями безопасности.
— Что значит — «тела»? — возмущенно начал Нос и осекся.
Маруся фыркнула. У нее больше не было Саламандры, а значит, не было и бессмертия. Но сейчас, на краю гибели, девочка вдруг ощутила прилив какого-то необыкновенного задора, странной исступленной бодрости. Такое с ней уже было — во время битвы между морлоками и ёхху.
— Пристегивайся, — посмеиваясь, посоветовала она Носу. — А то вон в прошлый раз те, кто не пристегнулся, все в кашу были.
— А кто пристегнулся? — машинально спросил Нос, путаясь в ремнях безопасности.
— Как живые сидели! — закончила Маруся и сама же первая расхохоталась над этим старым пилотским анекдотом.
Нос замер, вытаращив на нее глаза. Потом отпустил ремни, подался вперед и тихо произнес:
— Маруся… Можно, я тебя… поцелую?.. Ну, на прощание…
— Ага, щас! Разбежался.
— Да я не в этом смысле…
— А в каком?
— Ну, вдруг мы сейчас…
— Не вдруг. И не сейчас! Я знаю.
— Откуда?
— Отстань. Целовальщик.
Нос потупился.
— Высота — девятьсот. Приближаемся к границе Московской области, — вмешалась Исинка. — В связи с изменением направление ветра подлетное время сократилось до сорока двух минут. Запас топлива оцениваю как критический.
— То есть?.. — немедленно переключился на беседу с искусственным интеллектом сконфуженный Нос. — Мы дотянем?
— Возможно. Область смерча прямо по курсу… — ответила Исинка и вдруг совершенно по- человечески добавила: — Сейчас все и решится…
Вертолет карабкался сквозь напитанные влагой облака — вверх, туда, где ураганный ветер, порожденный областью низкого давления, не смог бы затянуть его в алчную воронку смерча. Исинка все рассчитала верно. Она намеревалась провести Ка-44С по самому краю бешено крутящегося воздушного потока и использовать его мощь для разгона вертолета. Работая в контакте с исином Надеждой, Исинка получала от нее данные о скорости ветра, давлении, температуре, влажности и постоянно вела обсчет курса, учитывая малейшие изменения за бортом.
Маруся и Нос больше не разговаривали. После неуклюжей попытки с поцелуем парень нахохлился, ушел в себя. Маруся же вообще закрыла глаза — а куда смотреть-то, кругом мрак! — и начала мысленно напевать единственную вспомненную строчку из любимой песни начальника папиной охраны «дяди Робота» Санича: «Мы летим, ковыляя, во мгле. Мы идем на последнем крыле. Бак пробит, хвост горит, и машина летит на честном слове и на одном крыле».
Пусть сверкают молнии, пусть от грома закладывает уши, пусть град долбит в стекла, пусть смерч, пусть смерть совсем рядом — нельзя раскисать, нельзя сдаваться!
Кто сдался — тот проиграл. А она, Маруся Гумилева, очень не любит проигрывать!
И когда Исинка торжествующе сообщила, что область смерча пройдена и до Сколково остается двадцать три минуты полета, Маруся едва не подскочила на месте от радости.
— Мы сделали это!
Нос криво улыбнулся, избегая смотреть в глаза своей спутнице.
— Да ладно тебе, — хлопнула его по плечу Маруся. — Я тоже накосячила с эти SOSом…
И перегнувшись через подлоктоник пилотского кресла, она неловко чмокнула Носа в щеку. Получилось как-то по-птичьи, но парень просиял и, тыча пальцем в стекло, крикнул:
— Смотри, солнце! Солнце!
Впереди и правда разлилось золотистое сияние. Это был не разрыв между тучами, не дыра среди облаков. Вертолет Ка-44С совершил почти невозможное. Он оставил позади грозовой фронт и теперь на максимальной скорости мчался к I-граду Сколково.
Проблемы возобновились минут через десять. Вертолет уверенно летел в полутора километрах над землей, весь залитый солнечным светом. Гроза ушла на восток, вокруг, насколько хватало глаз, расстилалось чистое голубое небо. Внизу ярко зеленели умытые леса и поля.
Далеко впереди, слева, появилось сиреневое марево, пронзенное пиками высотных зданий — Москва. Ка-44С опустил нос, совершая поворот. Некоторое время он летел на юго-запад. Внизу промелькнули Химки, Отрадное, кварталы Красногорска, серебряная гладь Мякининской поймы Москва- реки, леса Рублевки.
— До Сколково осталось четыре километра! — сообщила Исинка.
Маруся и Нос подались вперед, жадно всматриваясь в возникшие вдалеке огромные белые шары научно-исследовательских корпусов и сверкающие на солнце цилиндры офисных зданий. Подножия их утопали в зелени жилых кварталов иннограда.
С высоты птичьего полета город ученых казался россыпью драгоценных камней и жемчужин, перевитых прозрачными коридорами транспортных коммуникаций. Сколково обрамляло ожерелье из искусственных озер, возникших в результате строительства плотин на реке Сетунь.
— Успели! — выдохнула Маруся. — Куда будем садиться?
— Главное — не на воду, — откликнулся Нос — и сглазил.
Резкий сигнал зуммера застал их врасплох. На приборной панели замигали лампочки, по экрану борткомпьютера побежала тревожная красная надпись: «ВНИМАНИЕ! НЕДОСТАТОЧНО ТОПЛИВА! РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЭКСТРЕННАЯ ПОСАДКА! В СЛУЧАЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ ПОЛЕТА ПОСАДКА ПРОИЗОДЕТ В АВТОМАТИЧЕСКОМ РЕЖИМЕ!».
Маруся растеряно посмотрела на коммуникатор.
— Исинка!
— К сожалению, топливо закончилось, — подтвердил искусственный интеллект. — В конструкции вертолета на этот случай предусмотрена система экстренной посадки.
— Давай садиться сами! Мы же упадем в воду!
— Принято.
Вертолет ухнул вниз. И тут же вновь зазвучал лишенный эмоций голос Исинки:
— Увы, система экстренной посадки уже активирована. Я не могу выключить его. Приготовьтесь. Судя по всему, вертолет опуститься в водоем.
— И что нам делать? — Нос опасливо посмотрел под ноги. Покрытая легкой рябью поверхность озера
