— Перестаньте притворяться, Дживс, — сухо сказал я, — вам все отлично известно. Во время моего разговора с теткой вы были в соседней комнате, а ее реплики вполне можно было услышать на Пиккадилли.
Дживс оставил свои дипломатические уловки.
— Да, сэр, должен признать, суть беседы от меня не ускользнула.
— Давно бы так. Вы согласны, что положение аховое?
— Не исключаю, сэр, что обстоятельства, в которые вы попадете, могут оказаться весьма и весьма щекотливыми.
Меня одолевали мрачные предчувствия.
— Если бы начать жизнь заново, Дживс, я предпочел бы родиться сиротой и не иметь ни одной тетки. Это турки сажают своих теток в мешки и топят в Босфоре?
— Насколько я помню, сэр, топят они не теток, а одалисок.
— Странно, почему теток не топят? Сколько от них зла во всем мире! Каждый раз, как ни в чем не повинный страдалец попадает в безжалостные когти Судьбы, виновата в этом, если копнуть поглубже, его родная тетка, это говорю вам я, Дживс, можете кому угодно повторить со ссылкой на меня.
— Над этим стоит задуматься, сэр.
— Не пытайтесь убеждать меня, что есть тетки плохие, а есть хорошие. Все они, если приглядеться, одинаковы. Ведьминское нутро рано или поздно проявится. Возьмите нашу тетушку Далию, Дживс. Я всегда считал ее воплощением порядочности и благородства, и чего она требует от меня сейчас? Обществу известен Вустер, срывающий с полицейских каски. Потом Вустера обвинили в том, что он ворует сумочки. Но этого мало, тетке захотелось познакомить мир с Вустером, который приезжает погостить в дом мирового судьи и в благодарность за его хлеб-соль крадет у него серебряную корову. Какая гадость! — праведно негодовал я.
— Очень неприятное положение, сэр.
— А интересно, Дживс, как примет меня старикашка Бассет?
— Будет любопытно наблюдать за его поведением, сэр.
— Не выгонит же он меня, как вы думаете? Ведь я как-никак получил приглашение от мисс Бассет.
— Конечно, не выгонит, сэр.
— Однако вполне возможно, что он глянет на меня поверх пенсне и с презрением хмыкнет. Не слишком вдохновляющая перспектива.
— Да уж, сэр.
— Я что хочу сказать? Ведь и без этой коровы я попал бы в достаточно затруднительные обстоятельства.
— Вы правы, сэр. Осмелюсь поинтересоваться, в ваши намерения входит выполнить пожелание миссис Траверс?
Когда ведешь автомобиль со скоростью пятьдесят миль в час, ты лишен возможности в отчаянии воздеть руки к небу — только так я мог бы выразить обуревавшие меня чувства.
— Никак не могу решить, Дживс. Совсем измучился. Помните того деятеля, которого вы несколько раз цитировали? Ну, он еще чего-то там жаждал, потом про трусость — одним словом, из кошачьей пословицы.
— Вы имеете в виду Макбета, сэр, героя одноименной драмы покойного Уильяма Шекспира. О нем сказано: «В желаниях ты смел, а как дошло до дела — слаб. Но совместимо ль жаждать высшей власти и собственную трусость сознавать? И хочется, и колется, как кошка в пословице».
— Вот-вот, это про меня. Я сомневаюсь, колеблюсь, — Дживс, я правильно произнес это слово?
— Безупречно правильно, сэр.
— Когда я начинаю думать, что меня отлучат от кухни Анатоля, я говорю себе: была не была, рискну. Потом вспоминаю, что в Тотли-Тауэрсе мое имя и без того смешали с грязью, что старый хрыч Бассет считает меня последним проходимцем, отпетым жуликом, который тащит все, что под руку попадается, если оно только не приколочено гвоздями…
— Прошу прощения, сэр?
— Разве я вам не рассказывал? Мы с ним вчера снова столкнулись, да еще похлеще, чем в прошлый раз. Он меня теперь считает настоящим уголовником, врагом общества номер один, ну, в крайнем случае, номер два.
Я кратко пересказал Дживсу вчерашнее происшествие, и вообразите смятение моих чувств, когда я увидел, что он усмотрел в нем нечто юмористическое. Дживс редко улыбается, но сейчас его губы начала кривить несомненная усмешка.
— Забавное недоразумение, сэр.
— Вы сказали «забавное», Дживс?
Он понял, что его веселье неуместно, мгновенно стер усмешку и вернул на лицо выражение строгое и почтительное.
— Прошу прощения, сэр. Мне следовало сказать «досадное».
— Вот именно.
— Понимаю, каким испытанием оказалась для вас встреча с сэром Уоткином в подобных обстоятельствах.
— Да уж, а если он застукает меня, когда я буду красть его корову, испытание окажется еще более жестоким. Эта картина все время стоит у меня перед глазами.
— Очень хорошо понимаю вас, сэр. «Так малодушничает наша мысль и вянет, как цветок, решимость наша в бесплодье умственного тупика. Так погибают замыслы с размахом, вначале обещавшие успех, от долгих отлагательств».
— В самую точку, Дживс. Именно это я и хотел сказать.
Я погрузился в еще более глубокое уныние.
— Видите ли, Дживс, тут есть еще одно немаловажное обстоятельство. Если я решусь украсть корову, нужно правильно выбрать время. Не подойдешь же к ней у всех на виду и не положишь просто так в карман. Такие операции тщательно обдумывают, заранее планируют, стараются не упустить ни одну мелочь. А мне предстоит полностью сосредоточить умственные способности на примирении Гасси и мисс Бассет.
— Вы правы, сэр. Я понимаю, как все непросто.
— Мало мне с ними забот, так еще Стиффи от меня чего-то добивается. Вы, конечно, помните третью телеграмму из утренней почты. Она от мисс Стефани Бинг, это кузина мисс Бассет и тоже живет в Тотли- Тауэрсе. Вы ее знаете, Дживс. Она обедала у нас дома недели две назад. Небольшого росточка, водоизмещением с наперсток.
— Да, сэр. Я помню мисс Бинг. Очаровательная молодая особа.
— Вполне. Только что ей от меня надо? Вот в чем вопрос. Подозреваю, что-то уж совсем неудобоваримое. Еще и о ней изволь печься. Ну что за жизнь, а, Дживс?
— Понимаю, сэр.
— И все же не будем падать духом, верно, Дживс?
— Совершенно верно, сэр.
За разговором мы ехали с неплохой скоростью, и я не оставил без внимания указатель, на котором значилось «Тотли-Тауэрс, 8 миль». Впереди, окруженный деревьями, показался прекрасный дом.
Я притормозил.
— Ну что, Дживс, достигли цели?
— Хотелось бы надеяться, сэр.
Мы и в самом деле ее достигли. Въехав в ворота и подкатив к парадному крыльцу, мы услышали от дворецкого подтверждение, что перед нами действительно резиденция сэра Уоткина Бассета.
— «Рыцарь Роланд к Темной башне подъехал», — неведомо к чему произнес Дживс, вылезая из машины. Я издал неопределенное междометие и тут обратил внимание на дворецкого, который пытался мне что-то втолковать.
Наконец смысл его речей проник в мое сознание: если я желаю видеть обитателей поместья, я
