честь национального знамени, поверженного в прах в Новороссийске, восстановлена. И героическая борьба, если ей суждено закончиться, закончится красиво.
— Нет, о конце борьбы речи теперь быть не может. Насколько три месяца тому назад я был уверен, что борьба проиграна, настолько теперь я уверен в успехе. Армия воскресла, она мала числом, но дух ее никогда не был так силен. В исходе кубанской операции я не сомневаюсь, там на Кубани и Дону армия возрастет численно».
Однако блестяще задуманная операция не принесла столь нужного тогда Белому движению успеха. Врангель поручил своему другу общее руководство проведением этого важнейшего стратегического наступления. Казалось бы, обычно инициативный и энергичный Шатилов должен был вложить всю душу, чтобы достичь победы. Но гладко было на бумаге…
Удачно высадившийся пятитысячный отряд вначале действовал быстро и энергично. К нему постоянно присоединялись казаки-повстанцы, численность его росла, несмотря на потери в непрерывных боях. И вот тут-то и начались странности. Отряд начал топтаться на месте, упустил драгоценное время и дал красным возможность сосредоточить превосходящие силы.
Упустив возможность победы, десант был разбит и вынужден вернуться в Крым. В довершение всех бед, Польша заключила перемирие с правительством Ленина. Армия Врангеля осталась в трагическом одиночестве. Сопротивляться вчетверо превосходящему в силах противнику долго было невозможно. По приказу Врангеля командующий Черноморским флотом вице-адмирал Кедров, генералы Шатилов и Стогов разработали план эвакуации войск и всех желающих выехать из Крыма за границу. В это время Шатилов, по большому счету, уже был лишь пассивным исполнителем. Но исполнителем блестящим. Не случайно за организацию великого исхода он был произведен в генералы от кавалерии.
Как происходила эвакуация Русской армии из Крыма, можно судить хотя бы по воспоминаниям полковника-марковца Павлова: «Тяжело на душе. Вблизи на набережной церковь. Несколько офицеров поспешили туда. Где, как не у Бога, найти успокоение! Полумрак, свечи. Всюду коленопреклоненные фигуры жителей. Приходят, ходят. Марковцы молились, и из глаз их текли слезы, как и у жителей. „Спаси и сохрани“, — слышались слова. „Спаси и сохрани“, — просили у Господа марковцы.
Вышли. Уже ночь, Направились к пристани. Навстречу — мужчина и женщина.
„Дорогие! Да даст вам Господь благополучия!“ — сказал, остановившись, мужчина. А женщина, широко осенив их крестным знамением, рыдая, могла только сказать: „Храни вас Всевышний“. Так же трогательно желали им счастливого пути и другие. Глубоко растроганные, шли марковцы последнюю сотню-другую шагов по родной земле. Увидят ли они ее? Но оставляли они свою землю, свои храмы с твердым сознанием полной любви к народу, даже к встретившим их красногвардейцам военно- революционной охраны. Русские люди в конце 1920 года уже были не те, какими они были раньше: они поняли, что белые отнюдь не их враги.
Около 12 часов дня со стороны Графской пристани раздались крики „Ура!“, постепенно все увеличивающиеся. Оказалось, что это генерал Врангель на моторном катере объезжает пристани. Около каждой он останавливался, держал речь и под громовые крики „Ура!“ следовал дальше. Подъехал, наконец, и к нашей пристани.
„Здравствуйте, мои дорогие соратники!“ — отчеканивая каждый слог громким голосом, поздоровался с нами генерал Врангель. Никогда ему еще никто не отвечал на приветствие так громко и стройно, как ответила масса людей, в несколько тысяч, в этот раз.
„Куда вы едете? Знаете ли вы, что ждет вас на чужбине? Я вам ничего не обещаю, так как сам ничего не знаю. Обещаю только одно, что как бы плохо ни было — вывести вас с честью. Обещаю вам, кто решит окончательно за мной следовать, вывезти с родной земли. Распоряжения все даны, и сейчас должны подойти пароходы и забрать вас всех“.
Нескончаемое „Ура!“ последовало в ответ. И действительно, минут через 20 стали подходить пароходы. К нашей пристани подошел маленький пароходик-угольщик „Бештау“, имевший распоряжение в первую очередь погрузить нас и лейб-казаков.
Погрузили сначала раненых, затем в полном порядке, без всякой спешки, стали грузиться здоровые.
До свидания, Родина! До свидания, русские люди!»
Тут необходимо сделать достаточно пространное отступление. О «Внутренней линии» за прошедшие 70 лет писало великое множество самых разнообразных авторов. За исключением Прянишникова и Савина, почти никто из них никогда не держал в руках документов этой организации. Соответственно, рассуждения основывались на старом как мир принципе «Мне хочется, чтобы было так». Борис Витальевич Прянишников в своей знаменитой книге «Незримая паутина» привел лишь очень короткие выдержи из исключительного важного с исторической точки зрения документа. Именно они потом кочевали из статьи в статью. Во время работы над этой книгой мне удалось частично ознакомиться с его знаменитым архивом. Там и был обнаружен полный вариант знаменитой «Идеологии», который я ниже приведу полностью, вводя таким образом в исторический оборот. Оригинальная парижская копия была напечатана крупным шрифтом, с голубой французской копиркой, по старому правописанию. Сохранены все опечатки оригинала и пунктуация. В оригинале 12 пронумерованных листов, весь текст занимает 11 с половиной страниц. Итак:
«1 Октября 1933 года. Совершенно секретно.
Идеологически организация является восприемником и носителем идей БЕЛОГО ДВИЖЕНИЯ — внеклассовая борьба за Национальную Россию. Отсюда — естественный контакт с РОВС-ом, как наследником и продолжателем Белого Движения. Особенной чертой идеологической установки организации является ее НАЦИОНАЛЬНО-ВОЛЕВОЙ и АКТИВНО-БОРЧЕСКИЙ характер. Эти два факта составляют одно целое — основу жизни и работы организации, как органа революционной борьбы за Национальные идеалы.
Главным объектом революционной деятельности организации является борьба с властью III интернационала. Эта борьба является для организации главной операционной линией, на которую направлено максимум усилий и средств таковой. Организация рассматривает III интернационал, как центр антинациональной и антирелигиозной борьбы, широко и систематически проводимой в международном масштабе. Эта борьба не является продуктом отрицательного отношения к существующему социально- экономическому положению вещей, но является главной и исчерпывающей целью работы III интернационала по линии получаемых им заданий. Коммунистическое учение есть лишь средство для достижения главной цели — лишения всех наций свободы их и уничтожения христианской религии. Это учение имеет две части: 1) нравственно-этическую доктрину, в основе которой лежит материализм, отрицание личности и Родины, и 2) социально-экономическую доктрину, основанную на отрицании права собственности. Первая часть коммунистического учения направлена на разрушение духовного мира, моральных устоев современного общества и государства. В результате умелого и систематически проводимого воздействия на все мыслящие слои человеческого общества достигается паралич национально-волевых и интеллектуальных центров народа. Теряется ясное представление о долге, чести, любви к ближнему, честности, верности и т. д. Расшатываются нравственные устои, внедряются убеждения об относительности всего существующего и, наконец, провозглашается лозунг переоценки ценностей. Такой обработкой устранена опасность реального противодействия сдерживающих и мыслящих центров нации и создается психология, благоприятствующая революционным выступлениям масс.
Для приведения в действие масс служит вторая часть коммунистического учения — его социально- экономическая доктрина. Она рассчитана на разжигание ненависти со стороны неимущих слоев общества против зажиточного слоя населения. Результатом комбинированного действия этих двух теорий достигается создание разрушительных сил внутри самой нации и ее самоуничтожение. Эта разрушительная работа искусно маскируется тем, что разжигаемая ненависть и борьба прикрываются принципами справедливости, равенства, братства, т. е. понятиями нравственного порядка, никоим образом не вытекающими из материалистического понимания коммунистов, основанного на животно-физиологическим подходе к человеческой личности и истории развития общества.
