плюнул и выбрал первый способ. А по словам Эрмана, Игра засылает муравьев искать именно таких, как он. Ребят, подходящих под описание. Или, точнее, под портрет предполагаемого преступника…
Эрман сказал тогда: «Они играют уже многие годы, и начали играть задолго до Интернета».
А вдруг они играли уже в феврале 1986 года?! Достали «магнум триста пятьдесят семь», подложили его в секретное местечко и послали какого-то парня. Игрока, пешку, как он сам, чьи границы уже были отодвинуты настолько, что их уже и не видать. Достаточно всего лишь разговора с удачно внедренным муравьем.
А затем: свет, камера, мотор!
У Эйч Пи зашевелились волосы на затылке. Домик вдруг показался ему слишком тесным, потолок начал давить, грозя задушить. Ему не хватало воздуха. Срочно нужно выйти на улицу!
Ну вот, теперь Ребекка уже беспокоилась по-настоящему. Несколько дней глупо надеясь на то, что произойдет невероятное и он даст о себе знать, она, наконец, поехала к брату домой. Но дверь оказалась заколочена фанерой, а под запахом краски она ясно различила слабый запах гари.
Сосед, сильно обкуренный парень с дредами и козлиной бородкой, рассказал, что был пожар: кто-то налил зажигательной смеси в почтовую щель в двери Эйч Пи и поджег.
Но было ясно, что Хенке выжил: после дня в больничке он был в порядке.
Уже легче.
Так, а где он теперь?
А этого растаман сообщить уже не мог, и было похоже, что именно к данному моменту их беседы его прокуренный мозг наконец-то уловил ее полицейские интонации, потому что дверь захлопнулась у Ребекки перед носом.
С минуту поразмыслив, она вспомнила, кто наверняка должен знать больше. Конечно же, Манге Сандстрём, лучший друг Хенке еще с детского сада. Вроде бы у него был компьютерный магазин где-то в районе Сканстюлль…
Позвонив в региональный диспетчерский центр полиции, Ребекка довольно быстро получила адрес и уже направлялась на место.
Уже приблизившись к магазину, она поняла, что тут что-то не так. С фонарного столба свисал оставшийся от оцепления кусок бело-голубой ленты, а одно из окон рядом с входной дверью было за неимением лучшего заклеено пленкой с логотипом охранной фирмы. «Здесь тоже, без сомнения, пахнет гарью», — отметила Ребекка, когда открыла дверь и услышала мелодию из «Звездных войн». Судя по бардаку внутри, тут по-прежнему шла уборка после возгорания. Повсюду стояли пустые картонные коробки, а половина полок и стендов в передней части магазина пустовали. Войдя, Ребекка чуть не сбила ведро с грязной водой, стоявшее у двери.
Второй бардак за полчаса — едва ли совпадение, во всяком случае, если дело касается Хенке. Вопрос только в том, во что он влип на этот раз.
Может быть, Манге сможет ответить на вопрос?
— Привет, Ребекка! — Хозяин магазина удивленно поздоровался с ней, высунувшись из глубины полок.
— Привет, Манге, сто лет не виделись. Тебя кто-то навестил или ты переезжаешь?
Они неловко обнялись, приветствуя друг друга. Он — в ночной рубашке и вышитом жилете. Похоже, его вкус в одежде радикально поменялся с их последней встречи.
— Да, какие-то подростки, — пробормотал он, и Ребекка сразу заметила, что он лжет. — Все засыпано порошком из огнетушителя, так что придется бодаться со страховой компанией…
Но ложь лишь наполовину объясняла, почему он так густо покраснел.
Просто Манге всегда был в нее немного влюблен, что для ее сегодняшней задачи скорее преимущество, чем проблема.
— Теперь меня зовут Фарух Аль-Хассан, — прибавил он, осмелев. — Принял ислам, когда женился два года назад.
— А, так ты теперь женат! А я-то думала, у нас что-то получится, — рассмеялась Ребекка и увидела, что лицо его стало просто пунцовым.
Вот как объясняется его слегка странный наряд. Манге теперь мусульманин.
Если подумать, то ничего странного, он всегда искал себя. В их последнюю встречу он был воинствующим веганом, а еще раньше до этого занимался муниципальной политикой, или наоборот, она уже не помнила точно…
Манге всегда отличался смышленостью, но было в нем и что-то такое диковатое. Остается надеяться, что он наконец обрел себя.
— А дети у вас есть? — спросила она ради проформы.
— Мальчик, восемь месяцев, зовут Мохаммедом.
Он извлек портмоне с фотографией сына, и Ребекка восхищалась чудом в течение положенных этикетом десяти секунд.
— На тебя похож, Ма… то есть Фарух! — сказала она и улыбнулась своей самой дружелюбной улыбкой. Теперь к делу, Нурмен! — Слушай, я хотела у тебя спросить, не знаешь ли ты, где сейчас Хенке?.. Не знаешь, серьезно? — Еще одна неумелая ложь. — Я пыталась ему дозвониться, но ни один из номеров не отвечает, поэтому подумала, что, может, ты знаешь, где он?
Манге покачал головой, стараясь не встречаться с ней взглядом.
— Сорри, я давно его не видел…
Ребекка наморщила лоб. Два пожара, Хенке нет, а безобидный добряк Манге врет ей прямо в лицо. Что-то тут нечисто, и настало время выяснить, что именно.
Но едва она открыла рот, Манге ее перебил:
— Знаешь, Ребекка, раз уж ты пришла, я хочу тебе сказать кое-что, что давно собирался.
— Давай, — коротко бросила она.
На самом деле у нее не было времени на запоздалые объяснения в любви, но, с другой стороны, ей сейчас нужна его помощь. Терпение, Нурмен!
— Э-э, Ребекка… я всегда… ну, в общем… о черт… — Он сделал глубокий вдох и, похоже, сумел собраться. — Ты с Дагом… ну, все, что случилось с Эйч Пи… ну, это, сама знаешь…
— М-м-м. — Она ждала, что будет дальше.
— В общем, я всегда хотел попросить у тебя прощения. Ведь мы с Дагом — двоюродные братья, ведь вы познакомились через меня и…
Он смотрел вниз на прилавок. И вдруг ей стало дурно. Видимо, от духоты.
— В общем… — Вздохнув, он сделал последнюю попытку. — Я всегда чувствовал, что во всем этом есть моя вина, — заикался он. — Что я тоже виноват, понимаешь?
Он умоляюще глядел на Ребекку, и она даже не знала, что ответить.
— Даг был старше меня, и близки мы не были, но я знал много о том, что он за человек. Я знал, какие слухи о нем ходили, что он мог превращаться в настоящего зверюгу… что его папаша помер из-за того, что Дагге его избил. В общем, говорилось много чего, но я так и не решился… сказать это тебе.
Он снова опустила глаза в прилавок.
Ребекка глубоко вздохнула. Каких ответных слов он от нее ждет?
Ей стало совсем дурно. Воздух в магазине был настолько влажным, что к телу начала липнуть футболка. Нужно закончить эту дискуссию и быстро вернуть беседу в изначальное русло.
— Слушай, Манге, — начала она, изо всех сил стараясь собраться, — мы все принимаем собственные решения — ты, я, Хенке и Даг. Влюбилась в Дага я сама, решила переехать к нему жить — тоже сама и не сообщала в полицию, когда все началось. Это моя ответственность.
«Правду, правду и ничего, кроме чертовой правды, — решительно думала Ребекка. — Нужно, наконец, перевернуть эту страницу!»
