– Быстрей, Стёпа! – крикнула она тонким срывающимся голосом, осторожно делая шаг вниз.
Хозяин, быстро перехватил крышку сильной рукой, похожей на толстое полено, тут же оглянулся – кому передать? Нашёл взглядом Гоба и сноровисто прыгнул вниз первым, стекая, как в подводную лодку, за ним сиганул протянувший руку Сомов, а следом и я. Задержавшись на мгновенье наверху с приспущенной на плечо тяжёлой створкой, я успел увидеть призрачную линию надвигающейся ударной волны. Не могу сказать, сильна она была, или не очень, вот уж в чём опыта маловато! Скорее, не очень. Хотя куски шифера и палки летели по воздуху, как снаряды!
Хлоп! Бряк! Дзинь!
– Крюки ставь!
– Гоб, стволы прими!
Подскочив ко мне, хозяин быстро накинул три крюка, пока я возился с первым.
– Притягивай крепче! – обдав меня жарким дыханием, приказал он, протягивая короткий железный штырь. – Кстати, Степан меня зовут! Кизим фамилия!
Зашибца ты время для знакомства выбрал, чувак!
– Да я уже понял… Костя. Внизу Михаил.
Ага, тут талрепы! Крутим! Сообща мы быстро накрепко притянули последнюю створку, после чего подняли ещё одну стальную плиту, с утеплителем понизу, закрепили и её. Затягивая очередной талреп, я обратил внимание на мощные гайки боковых металлических уголков. Разумно. Если сверху на крышки упадёт что-то габаритное, можно будет отвернуть, и тогда придавленные крышки откинутся вниз, открывая возможность для маневра при аварийных работах. Для работы бензорезом или бензопилой.
Внизу с щелчком загорелся электрический свет, где-то уютно жужжал электрогенератор.
Фух, на! Теперь можно и оглядеться…
Всё то время, пока мы возились с запорами, Гоблин стоял в стороне и, не особо выпячиваясь, аккуратно поддерживал на прицеле потенциальные цели. Грозный такой, весь увешанный трофейным оружием, словно стенд во время выставки-'стрелковки', ценники можно лепить. Чужое за спиной, а руки баюкают свои стволы, бережно поддерживая их снизу. Как бы нейтрально, как бы невзначай. Это правильно, это никогда не лишнее. Если Мишган что-то почувствует, погасит сразу всех, находящихся в бункере.
Наверху загудело – ударная волна проходит! Ожидаемой киношно-торнадной тряски тверди земной, как и вибрации крышки подземной банки, в которую мы торопливо свалились, опять не случилось. И это очень хорошо.
– Враги не набегут, пока мы тут в схрон слитые? – буркнул Сомов.
– Да кто же во время звездопада на улицу высунется? – удивлённо спросил Степан, вытирая руки тряпицей, и тут же широко улыбнулся. – Дураки давно перевелись! Выкосило дураков.
Так, помещение большое, просторное. Похоже, и ещё одна комната есть, вижу дверь.
Что сказать: нашему взору открылся типичный бункер выживальщика.
Не много я их видел, признаюсь, но доводилось, в Нижнем прибитых на эту тему всегда хватало. Обстановочка в бункере была соответствующая. Рациональная. Жизненная, а не мечтательная. Мечтательность остаётся в сладких первых днях владения. Поначалу каждый выживальщик мечтает навесить на стены любимого бункера легальные и притыренные стволы, а также побольше всеразличного длинномерного холодняка. Однако на поздней стадии подготовки такой выпендрёж ни у кого не ладится: стены убежища, начиная неукоснительно диктовать свои условия и вообще, жить своей жизнью, безжалостно захватывают ниши и стеллажи. Вот так и здесь – широкие полки протянулись по всему периметру главного помещения бункера, от пола и до самого потолка! И на полу припас стоит. Ящики, коробки, пакеты, мешки бумажные и матерчатые, стопки, свёртки, бутыли… Есть старые, это специально подобранная и припасённая в мирное время тара, другие упаковки – фабричные, новые, яркие, притащенные позже из разграбленных складов и торговых центров. Шикарно! Я бы тоже такой ништяк хотел заиметь.
Показной аскезы не чувствуется. Проектировщик изначально запланировал жёсткие деревянные скамьи по длинным стенам, однако быстро понял всё неудобство такого класса мебели, и сменил подход к организации пространства – нафига мучиться, если можно поставить обычные удобные диваны?
А хозяин крут! Здравствуй, Судный День, мы готовы!
То, что раньше мной воспринималось с пренебрежительным стёбом, всё то, что в мирное время виделось, как игра взрослых недослуживших мальчиков, понтовое инфантильное извращение, сейчас, в горькое лихолетье, оценивалось по-другому, совершенно серьёзно! Вот результат: не зря готовился человек. Предусмотрел. А это что за баклажки стоят? Топливо в канистрах? Ничего себе, запасы! Капитальный ресурс тут накоплен. Не за тем ли бандюки так настойчиво рвались? Да ну, ерунда, чувствую, продовольствие и без того на брошенных складах найдётся.
Кроме Степана, в помещении было ещё двое домочадцев: жена, та самая худенькая женщина лет на десять моложе его (как она только тяжеленную крышку держала!), и сын, бойкий вихрастый парнишка лет тринадцати. В отца, светленький, конопатый, коренастый. И уши так же торчат. Фамилия Кизим, вероятно, тюркского происхождения? Ничего татарского в нём не вижу. Впрочем, если поскрести…
– Это были метеориты? – спросил Сомов, забирая мафиозный 'Спектр' подмышку. Суперпомпу напарник оставил в руках. Правильно, бетон кругом, а рикошеты, они такие.
– Метеороиды! – строго поправил его пацан, явно не дурак поболтать.
– О как! И в чём разница?
– Согласно официальному определению Международной метеорной организации, – заученно начал барабанить мальчишка, – метеороид есть твёрдый объект, движущийся в межпланетном пространстве, размером значительно меньше астероида, но значительно больше атома. Влетая в атмосферу, метеороид из-за трения сильно нагревается и сгорает. Видимый след метеороида, вошедшего в атмосферу, называется метеором или болидом, и только упав на Землю, метеороид становится метеоритом.
– Ух, ты, мальчик-то у вас какой молодец! – восхитился Сомов, не смотря на старание докладчика уже определив пацана в дети. А к детям, напомню, у моего напарника отношение особое. Гораздо более нежное, нежели к бандюкам и проходимцам всех мастей.
– Да какой он отличник! Оболтус! – привычно ворчливо произнёс папаша. – Жизнь заставила, вот и выучил.
– Степа-ан! – тут же предупредила его жена строгим голосом, потрогав рукой симпатичную родинку с левой стороны губы.
– Жена моя, Людмила! – гордо сказал хозяин, осторожно обнимая супругу за худенькие плечи. – Детский врач, окулист. Кому сейчас нужны окулисты… И наследник, Лёшка.
Настало время поздороваться за руки. Есть нечто правильное в этом древнем ритуале, в острой обстановке по рукопожатию многое почувствовать можно.
– Сам строил? – с нотками восхищения в голосе спросил Гоблин.
– Да ну! Это прошлый хозяин фанател, да не дофанател мальца, на полпути забросил. Я так, от скуки повозился немного, как только купил, для романтики. А уж как началось, подошёл к делу по-взрослому.
Ствол у семьи не один. Кроме итальянского полуавтомата отца, имеется двуствольный обрез у жены и малокалиберная БИ-5 у сынули. Арсенал, между прочим! Авторемонтники оказались не так просты, как это мнилось нападавшим! Глядишь, и без нас бы выстояли. Биатлонка при верной руке и точном прицеле много бед натворить может. Привыкший к реалиям фронтира, я легко допускал, что Лёшка биатлонит нормальком.
Никто не садился и не торопился рассказывать.
Тем временем шум наверху стих.
– Выглянуть бы надо, – предложил я.
– Это непременно, – согласился хозяин и направился в дальний угол, где у него был оборудован самый настоящий пост управления. Панель с тумблерами, электрощит, пакетники, рубильники… Сунув руку внутрь жестяного короба, он вытащил за ручки самый настоящий перископ! Самодельный, конечно, не с подлодки же спёр. Или?
– В подплаве служил? – поинтересовался я, не сомневаясь в ответе.
– Никак нет! Антиподплав… БПК 'Адмирал Юмашев', Северный флот. Мичман я. В запасе. БЧ-5,
