Увидев такое дело, я стерпел, удержавшись от мата, зато крепко задумавшись. Но после поворота направо вынужден был всё-таки остановиться, уже буквально остолбенев. Джип тоже удивлённо впялился близко посаженными глазами-фарами в новенький дорожный знак, закрепленный на вкопанном столбе.
Вникните. Дорожные! Знаки! По стандартам ГИБДД!
Первый – 'Пересечение с главной дорогой'.
Второй ещё хуже: ограничение – сорок! Сорок, трахома, километров в час! На знакомой до слёз магистральной трассе, которую мы с парнями и открывали в первые дни. Всё такой же безлюдной и безмашинной, между прочим.
Дожили! Кончилась вольница.
– Это что ж такое деется, товарищи? – спросил я тихо у векового леса.
Ничего не ответил русскому богатырю вековой лес, лишь грустно качнул тёмно-зелёными кронами.
– Их месяц назад начали ставить! – деловито пояснил юный волосан. – Теперь всё как у людей будет, не забалуешь. Порулить дашь?
– Я те по лбу дам! Рассказывай подробней!
– Так вон же их хибара!
Слева от дороги рядом с перекрёстком стоял небольшой строительный балок. Буксируемый, на колёсах. Дверь снаружи была закрыта на мощную щеколду, на единственное оконце опущена стальная ставня. Балок новенький, выкрашен в ярко-синий цвет, крыша из жёлтого профнастила. Бытовка, что ли?
– Ага, тяхают… Что-то застоялся он тут. Ничего интересного внутри, струмент да спецуха, мы с пацанами пероверили.
Ещё бы… вы бы, да не проверили!
Оказывается, в ведомстве Ковтонюка появилось подразделение дорожной службы, рьяно взявшееся за работу. Конечно, набрали туда новеньких да свеженьких, у них всегда азарт огромный… Отряд снабдили техникой.
– Колёсный трактор у них есть, оранжевый! Красс-си-ивый! Быстро летает, я два раза ездил! – похвастался пацан. – Ещё гусеничный лазит, но тот тяжёлый, медленный. И каток такой, с большими колёсами, который дорогу трамбует. Вот они и следят за всем, где подсыплют, где подравняют. И знаки долбашат, как дятлы!
Справа от грунтовки (хорошей, кстати, грунтовки, действительно следят за полотном дорожники, молодец Герман Янович) раскинулось огромное поле, разнотравье которого на востоке переходит в Болото – там начинаются бескрайние топи… Дикие места. Знакомые, тревожные.
– Здесь спокойно сейчас? – кивнул я в сторону. – Никто не набегает?
– Да кому оттуда набегать? Хищникам? Откель им там взяться, в болотинах? Уж и тут-то ни медведей, ни волков не осталось, наши мужики охотятся на Дальних полянах.
– Да не, я не про то…
– Банды? Так зачистили всё, проверили. За год вояки три рейда провели, последний два месяца назад. Самолёт летает. Всё Рыжего Саида ищут.
– И что?
– Куда там! Фиг им его найти. Знаешь, кто такой этот рыжий Саид?
– Кто?
– Пацаны говорят, что он невидимка! Колдун болотный!
– А ты болтун! Рассказывай по сути.
– Ну, чё было, – китайцы из Шанхая на Кордон приезжали, с разведкой, – продолжил Генка совсем взрослым голосом, рассудительно так, вдумчиво. – Тихие такие, прищуренные, лыбятся. Хотели они поставить тут несколько плантаций, теплиц длинных, почти напротив нашего посёлка, ну, чуток подальше, за логом… Сотников сразу не разрешил, нагнал. Говорит, им только дай волю, потом напалмом придётся…
– Зачем им здесь место под теплицы? – не сообразил я, разглядывая очередной дорожный знак.
Вот народ! И это ведь нами ещё не найден основной Китай, тот, что с селективочкой. На Ганге китайцам свободы не дают, они там на подсобных. Из-за этого?
– Так рынок сбыта же! Народу-то уже много в анклаве! Дядька говорил, что они какой-то особой химией землю удобряют, представляешь? По три урожая гребут. Отрава одна. А ты скажи, правда, что на американской Амазонке здоровенные бананы запросто так растут, в чистом поле?
– Правда. Бананов там хватает… А про химикаты дядька твой загнул, – усмехнулся я. – Где им эту особую химию взять, сам подумай? Каналом мешки доставлять? Дорого встанет. Самим сделать? Не тот уровень. Им до химии, как до Китая раком.
– Дядя сказал, что они могли большую локалку найти со своими же химикалиями.
Вот тут я задумался, чем чёрт не шутит. Мысль интересная. Оказывается, и Борусик иногда может чего-нибудь дельное выдать. Если такие локалки действительно начали появляться, то их нужно изымать нам и в первую очередь. Химия в чужих руках опасна. Надо будет Монголу подсказать.
– Хорошо, что нагнал их Главный.
– А то! Дядь Кость, а вот, к примеру, ананасы на каких деревьях водятся? Ты видел там ананасы, чтоб росли задаром, как у нас шишки?
– Видел, Гена, и этого хватает в тех краях, целые поля… Только ананасы не на деревьях, а на земле растут, в больших таких кустах, колючих, сука, листья длинные, острые, как сабли. Помню, мы с Гоблином намаялись… Их, оказывается, не рвать надо, а откручивать, прикинь! Как пробку огромную, хвать руками, и крути вбок – ананас сразу отрывается. Богатые земли в Южной Америке… Вот шишек кедровых нет, эт да.
– Плохо жить без шишки, – покачал головой мальчишка. – И масло жмать можно скус-сное, и мука из ореха добрая, как без этого? Бабка из кедровой муки такие лепёшки печёт с мёдом… А из ананаса какое масло?
– Барахло, – подтвердил я, и разговор на время стих.
Окультуренный дорожниками поворот на Белую Церковь я проехал, не останавливаясь, на знак уже не обратил внимания. Обратил на двух молоденьких велосипедисток в белых платьях! Попки аппетитные, соблазнительные, девки педали крутят бодренько, ветерок платьица поднимает… Заслышав шум машины за спиной, красавицы не остановились, лишь прижались к обочине.
– Чё засмотрелся-то? Всё расскажу Ольке, – лениво пообещал волосан, тут же сам уставившись на сладкое.
– Да не… что я, этого добра не бачил? – стыдливо заюлил я. Паразит маленький! Хватит ума, действительно ведь брякнет.
– Красивые. Я их на вечерних танцах в Белой видел.
Тут я обрадовался! Есть козырь!
– Так ты самовольно на танцы сбёг? Пора отцу докладывать.
Генаша аж побледнел.
– Дядь Кость, ты не вздумай! Выпорет ить!
– Зато не будешь больше взрослых шантажировать, танцор диско, – деловито рассудил я, и на осторожном обгоне коротко гуднул молодому женскому полу. Ишь ты, специальные передние багажники приделаны под лёгкие ружья! Слав те господи, тут всё ещё царят милые порядки!
Заморосил слабый и тёплый весенний дождик.
Девки наверняка сейчас подоткнут подолы, чтобы не испачкать платья. Может, у Билли колесо сдулось? Может, нам срочно постоять надо? Нет, раскусит, сучонок. А я ничего! Вполне в интересе! Да и пельмешки таёжные – они такие, лучший в мире афродизиак.
Не дождь, а сплошная радость. Вот на Амазонке… Как же они затрахали за зиму, дожди эти тропические! Если уж польёт, так по-взрослому. Вроде, и земля тамошняя хорошо впитывает, и ручьи моментом воду в реку отводят, и буйная зелень из земли влагу тянет, как бешеная, да в атмосферу испаряет, но как-то уж слишком бурно происходит этот вечный крутоговорот. Как говорит Потапов,
