внутреннего кармана его пиджака выскользнула плоская бутылочка с оливковым маслом.
Она упала с громким стуком, с силой ударившись ребром о дощатый пол.
Саса, сохраняя невозмутимый вид, поднял её и спрятал во внутренний карман. Потом шутовски выпятил губы.
— Вот противный… — прошептала Сугико.
На её шее появилось красное пятно и стало быстро разрастаться, заливая лицо густым румянцем, а когда румянец сошёл, Сугико сказала:
— Гадкий.
В голосе её было смешение чувств: к стыду, отвращению и испугу человека, застигнутого врасплох, примешивалась ещё и некая сладкая томность.
Можно ли сказать, что между Саса и Сугико существовала телесная связь?
Каждый раз, ложась с ним, Сугико плотно сжимала бёдра, становясь неприступной. И в эту щель между крепко сжатыми молодыми бёдрами Саса капал оливковым маслом. Мнимое соитие казалось неотличимым от настоящего.
Так что Сугико всё ещё оставалась девственной.
Они вышли, и вдруг ему показалось, что кимоно, выставленное на витрине соседнего магазина, — свадебный наряд. Саса приостановился на секунду, загораживая от неё эту витрину, и только потом двинулся дальше.
Узкая улочка, с торговыми лавками по обеим сторонам, выводила на широкий проспект. На правом углу была аптека.
Перед ней Саса остановился.
— Что-то у меня желудок расстроился. Зайдём лекарство купить? — пробормотал он, приложив руку к животу.
— Ты что, здесь покупать собрался? Да как у тебя духу хватает?
— А что?
— Мы ведь здесь только что оливковое масло покупали.
— Ах, вот в чём дело. Ты, кстати, здорово покраснела, когда я бутылку на пол уронил.
— А ты чего ожидал?
— Ну, совсем как ребёнок. К твоему сведению, никому и в голову не придёт связать это дело и оливковое масло. Например, люди оливковым маслом натираются, чтобы загорать не пятнами, а равномерно.
На стоящей перед ним девушке следов загара не было.
— Мне бы загореть… Снова осень настала, — вздыхая, произнесла Сугико и взглянула на небо. Саса невольно тоже посмотрел вверх. Голубизна неба была осеннего оттенка. Сентябрь всё-таки.
Когда они впервые встретились, Сугико была вся чёрная от загара. Казалось, за ушами у неё всё ещё оставался запах моря и горячего тела. С тех пор прошёл год.
— Между прочим, ты ведь в этом году так на море ни разу и не съездила?
— Вообще-то я собиралась. Да не получилось, и, между прочим, из-за тебя.
— Из-за меня? Почему?
— Прошлогодние купальники уже не годятся: бёдра не влезают.
На лице Сугико промелькнуло, сразу пропав, стыдливое и одновременно кокетливое выражение.
— А что ж ты новый не купишь?
— Домашние подумают, что что-то не так. Скажут: «С чего это ты вдруг за один год так располнела?»
Родители Сугико были живы и здоровы, и, по сведениям Саса, у неё было два старших брата. Саса старался об этом не думать, но нельзя было исключать возможности, что когда-нибудь ему придётся встретиться и разговаривать с ними.
— Ну не верю я, что от такого толстеют, — сказал Саса и прибавил:
— Жаль, что ты в этом году совсем не плавала.
Слова его прозвучали на удивление фальшиво.
— Да я не особенно и переживаю. Я ведь всё равно плавать не умею, — бросила Сугико.
— Постой, ты ж раньше умела.
— Только в море.
— Только в море?..
Сугико продолжала, не обратив внимания на его слова.
— Понимаешь, мне нужно что-то, за что держаться можно. Только чтобы это что-то на меня искоса не смотрело.
Саса подумалось, что он — эдакое искоса глядящее чёрное бревно на поверхности воды.
Он промолчал.
— Если бы у меня талант, что ли, какой был, — сказала она, вздохнув.
Казалось, Сугико думает, что пока её девственность при ней, она уж как-нибудь устроится.
Что для одинокой девушки невинность — это способ устроить себе жизнь, что-то, заменяющее талант.
— Так что, неужели прямо сейчас уедешь? — Неожиданно для него эти слова прозвучали серьёзно. До сих пор он об этом как-то не думал.
Впереди вырисовывалась платформа железнодорожной станции. Машина его была припаркована на стоянке неподалёку.
— Даже не знаю… — говорит Сугико, прижимаясь к нему.
Саса уже несколько месяцев как почувствовал, что тело её стало пахнуть по-женски. В то время, когда они только познакомились, выражение у неё в глазах было совсем как у мальчика-подростка. Время от времени Саса ощущал еле заметный запах пота. Этот запах разжигал в нём желание, хотя одновременно был и немного неприятен.
— Мне понравилось в твоей столовой, — говорит Сугико.
«Наверное, потому, что никто там не обратил на неё внимания», — подумал Саса, но вслух этого не произнёс.
— Потому что там мясо вкусное, — сказала Сугико и добавила: — Я люблю вкусное.
— Ну что, уезжаешь? — проговорил Саса, глядя на платформу, лежащую, словно светящийся пояс у подножия ночного неба.
Сугико молчит, мягко держа его за руку.
3
На молодёжную вечеринку было приглашено и несколько мужчин в возрасте. Саса прекрасно понимал, что за этим пряталось желание устроителей воспользоваться его участием, если денег недостанет, однако согласился прийти.
Сугико, с которой он там познакомился, выглядела лет на восемнадцать.
— Ты похожа на ребёнка, но на самом деле я дал бы тебе года двадцать два, — обратился к ней Саса. Сугико ответила, глядя ему прямо в глаза:
— Первый раз мужчина отгадал, сколько мне лет.
В разговор вмешалась девушка, назвавшая себя Юко:
— Между нами говоря, Суги-тян ещё девственница.
— Неужели? — переспросил Саса недоверчиво.
— Парни к ней и близко подходить боятся.
— Что так?
— Да она каждые пять минут говорит, мол, «выйду замуж как положено, с шикарной свадьбой и венчальным платьем без единого пятнышка».
Сугико выпила довольно много виски. По-видимому, пить она могла не пьянея, цвет лица её
