английскими войсками. У голландцев и немцев были свои честолюбивые военачальники, не желавшие попасть под полный контроль англичан. Согласовывать военные действия было трудно, и герцог настаивал в Гааге на общем командовании объединенными силами. Их в количестве 30 батальонов и 36 эскадронов он предполагал перебросить на Нижний Рейн. Его горячие аргументы не нравились подозрительным голландцам, которые хотели защитить прежде всего свою территорию, которой угрожал французский маршал Буффлер, находившийся уже вблизи границ Соединенных Провинций.
Для Джона Черчилля гораздо лучшими аргументами, нежели слова и дипломатия, явились военные действия. Голландские генералы согласились двинуться в сторону Брабанта, и первая кампания 1702 г. прошла согласованно и успешно. Угроза захвата Соединенных Провинций была устранена, появились возможности для активных действий в Германии. Кампания 1703 г. повторила предыдущую, несмотря на некоторые затруднения во Фландрии (Испанских Нидерландах). Поначалу французы избегали вступать в решающую схватку, предпочитая мелкие стычки, и Мальборо буквально приходилось гоняться за Буффлером. На это обстоятельство он часто жаловался в письмах к жене и Годолфину.
Тем временем международная ситуация обострилась.
Баварские войска осадили Ульм, французский маршал Вилльруа активно развивал военные действия в Германии, Людовик XIV вооружал Испанию и посылал туда самых талантливых своих командующих. Двое из них — герцог Бервик и герцог Вандом — фактически спасли эту страну от захвата союзными войсками и сохранили трон для Филиппа V Бурбона.
Мальборо был пессимистически настроен, когда в декабре 1703 г. посетил Лондон. Из английской столицы он писал Хейнсиусу: «Если мы не будем сильнее в следующей кампании, Франция может победить нас». В самом деле, верховный главнокомандующий являлся очень мнительным человеком, обладавшим исключительной чувствительностью к критике, особенно в прессе. Последнее тогда было не редкостью, и переживания Мальборо явственно проявлялись в его корреспонденции. Герцог хорошо понимал, что военные неудачи ослабят позиции вигов в Англии. Поэтому в начале 1704 г. он готовил, забыв про сон, планы больших союзных кампаний в Германии. Военная удача у Маастрихта, проведенная по всем правилам осада Бонна и успехи имперского главнокомандующего Евгения Савойского в Ломбардии на севере Италии изрядно подняли его боевой дух.
Для Мальборо было ясно, что сейчас основные действия развернутся на территории, прилегавшей к Рейну. Он планировал двинуть армию в Южную Германию, вместе с принцем Евгением провести кампанию на Мозеле и Дунае, захватить территорию Баварии и тем самым выбить из игры главного союзника Людовика XIV — баварского курфюрста, являвшегося одновременно правителем Испанских Нидерландов.
Мальборо долго дискутировал в Гааге по поводу предложенной им стратегии и тактики войны. В апреле 1704 г. он писал Саре из Голландии: «Люби меня, как ты делала это всегда…» Как никогда ему нужна была моральная поддержка жены. Ведь Людовик XIV располагал превосходными армиями в Германии, Испании, на севере Альп и в Италии. Надо было обмануть французского короля, провести кампанию почти молниеносно, чтобы тот не успел объединить свои войска в нужном месте и в нужный момент. Планы союзного главнокомандующего были одобрены.
Знаменитая кампания 1704–1705 гг., в результате которой Мальборо получил европейскую известность и признание, началась 5 мая 1704 г. маршем на юг. Через три дня армия союзников достигла Кобленца, где английский полководец впервые встретился с имперским главнокомандующим Евгением Савойским. Он увидел маленького человека, больше похожего на монаха, чем на солдата. Однако вскоре Евгений завоевал расположение Мальборо, и они стали понимать друг друга с полуслова. Оба полководца договорились удерживать от французов Рейн, пока один из союзных генералов маркграф Баденский не начнет вторжение в Баварию. Затем они собирались последовать за ним.
В июле 1704 г. союзники встретились с объединенной франко-баварской армией под командованием маршала Талара у небольшого города Бленхайм. Талар располагал 78 батальонами и 143 эскадронами, Мальборо — 66 и 160 соответственно.
Это был один из самых жарких летних дней. Атаку начали союзники в пять часов вечера и почти сразу нарушили защиту изнывавших от зноя баварцев. Удивление вызвал сам английский командующий, который лично принял участие в битве во главе пяти эскадронов.
Битва была кровавой, Холмы были сожжены, Фортификации разрушены, Враг бежал и город был взят…
— такую надпись на колонне у дворца Бленхайм, выстроенного Мальборо в честь победы в этой битве, предложил лорд Болингброк.
Значение победы при Бленхайме было огромным. Наголову разбитая, франко-баварская армия не могла оказывать сопротивления, Бавария подверглась оккупации. В Англии эта победа явилась сильным ударом по позициям якобитов и «крайних» тори, возглавляемых лордом Рочестером. Они потеряли многих сторонников, а Мальборо окончательно порвал некогда теплые отношения с Рочестером. Авторитет вигов, поддерживавших действия Мальборо, стремительно рос. Весной 1705 г. эта партия завоевала большинство мест в палате общин, и с подачи Мальборо «умеренные» тори вступают с ними в союз, возглавленный Годолфином и Харли. Как Джон Черчилль, так и его супруга, заинтересованные в дальнейшем продолжении войны, все больше склонялись на сторону вигов. Из-за этого королева Анна начала постепенно охладевать к Мальборо, а с Сарой и вовсе испортила отношения.
В то же время на континенте герцог продолжал одерживать одну победу за другой, причем не только военного, но и дипломатического характера. Он умело распределял доверенные ему войска голландских и немецких союзников по фронтам, постоянно устраняя ссоры между их командующими. Полководец мог видеть перспективу развития международной ситуации и предотвращать ее неблагоприятные последствия для Англии.
Так, Мальборо понял тесную взаимосвязь между войной за испанское наследство и Северной войной, ведущейся тогда между Россией и Швецией на севере Европы. Когда в 1704–1706 гг. русский царь Петр I пожелал вступить в Великий союз и просил помощи или хотя бы благоприятного дипломатического посредничества в войне со шведами, Джон Черчилль был сильно заинтересован в продолжении русско- шведской войны. Швецию, как сильного союзника, хотели заполучить в войне за испанское наследство оба лагеря. Но в середине 10-х гг. XVIII в. многим в Европе казалось, что Карл XII примет сторону Людовика XIV. Поэтому Мальборо был заинтересован в отвлечении шведских сил от западноевропейского театра военных действий и приложил все усилия к тому, что мнение королевы и парламента склонилось не в пользу Петра I.
Фактически как в политике, так и в дипломатии равных Мальборо в Европе тогда не было.
Ему могли противостоять разве что упорство Людовика XIV, героизм французской армии и таланты ее маршалов. Параллельно с победами в Германии успешно развивалась кампания союзников в Испании. В 1705 г. эрцгерцог Карл даже вступил в Мадрид и был провозглашен испанским королем. Правда, продержался второй испанский король во враждебно настроенной столице совсем недолго.
Много раз казалось, что дела Людовика XIV находятся на грани краха. Но французский король не сдавался, менял маршалов и начинал новую кампанию. Одолеть его было сложно, а английскому герцогу все же хотелось потешить свое честолюбие и завоевать Испанию.
Но обстоятельства часто бывают выше любых способностей и талантов. Кампания 1705–1706 гг. в Испанских Нидерландах в целом проходила удачно. Было выиграно несколько сражений, отвлекших значительную часть французских войск от Германии и Италии. Несмотря на это, талантливый маршал Вандом все же выиграл битву в Северной Италии, и его армия осадила Турин.
Тем временем финансовое положение Англии, несшей на себе основное материальное бремя войны, ухудшалось. Император, продолжавший просить у Англии займы, не оказывал ей никакой конкретной поддержки. Страна была вынуждена постоянно субсидировать своих немецких и североитальянских союзников, Португалию. Деньги текли без счета.
Тем временем виги, пользуясь плодами побед Мальборо, незаметно смещали со своих постов видных тори, в том числе и «умеренных». В 1708 г. был сформирован однопартийный вигский кабинет. Устранение «умеренных» тори из правительства было серьезной ошибкой вигов, которые с этого времени начали
