из рюкзака — кусок колбасы. Пропихнули колбасу в отверстие и стали караулить. Я пассатижи держал сбоку у самой дырки, чтоб, если оттуда что-то вылезет, сразу сжать. Просидели так минут пять — тишина. Хотели уже уходить, и вдруг что-то протолкнуло колбасу наружу. У меня рука сама сжалась, а в пассатижах — чей- то палец! Тут за дверью — дикий крик, вой, вопли! Палец вырывается, а оператор наш врубил допфонарь на камере и стал снимать его на макросъемке. Палец — с рыжеватыми волосами, густыми, ноготь толстый, желтоватый и острый, как клинок. А кровь — красная. Палец туда-сюда гнется, дверь царапает, и еще звуки за ней — как будто какая-то речь, но на русский язык не похожая. А я все сжимаю пассатижи — мышцы как замкнуло. И тут услышал я, как из-за двери прошипело: «От-пу-c-c-c-c-ти-и-и.» И просто ослабил зажим, и палец исчез. Блин, не верите?! — Кита аж закипел от возмущения. — Посмотрите флешку, там все есть! Мы даже решили, что это мистификация местных, но в поселке не нашли ни одного увечного — либо бог знает что такое. Единственно чего добились, так это бреда от трехсотлетней бабки о том, что здесь, дескать, есть малый народец типа гномов. У них несколько лет назад уже останавливались туристы, один из которых сейчас лечится в психиатрической клинике, тоже с гномами повстречался.
Нашли мы информацию об этих туристах. Вот.
Кита достал откуда-то листок и зачитал:
«С 6 по 26 июля 2004 года группа волонтеров из Московской станции юных натуралистов проводила научные исследования в заповеднике „Таганай“. Несколько дней группа базировалась рядом с горой Круглица в приюте „Таганай“.
Руководителем было принято решение сделать радиальный выход на вершину Круглицы. Когда группа начала подъем, 19-летний участник экспедиции решил идти не вместе со всей группой, а параллельно. Дело в том, что основной контингент команды московских юннатов школьники в возрасте 13–15 лет, поэтому логично предположить, что 19-летний парень чувствовал себя несколько неуютно в группе совсем молодых ребят и предпочитал с ними не общаться. Никто не удивился его исчезновению. Все поднялись на Круглицу, кроме 19-летнего. Ребята спустились вниз, и только там молодой человек к ним опять присоединился.
На следующий день группа закончила свои работы и решила перебазироваться на Киалимский кордон, который находится за восемь километров от базового лагеря. Когда новый лагерь был установлен, девочки заметили, что парень поставил свою палатку, собрал рюкзак и куда-то ушел. Когда его хватились все, то сразу организовали поиск.
Через пару часов парня нашли в шести километрах от Киалимского кордона в совершенно невменяемом состоянии. Он сидел на обочине дороги, его трясло. Буквально на руках его принесли в лагерь. В составе группы было четыре опытных врача, которые прошли несколько экстремальных маршрутов, но с такой картиной, по их словам, не встречались ни разу.
После того как больному ввели дозу успокаивающего лекарства, ему стало немного лучше, и он рассказал, что с ним произошло: «Когда мы поднимались на Круглицу, я отделился от группы. Не дойдя до вершины, оказался на открытом месте, на камнях.
Вдруг ко мне подошел маленький пушистый человечек, рыженький такой. Все тело покрыто волосами, и особенно выделялись когти — желтоватые, крепкие, и было ощущение, что эти ногти-когти могут раскрошить даже камень. А потом я впал в какую-то прострацию: не мог ни двигаться, ни разговаривать, мне оставалось лишь наблюдать за действиями этого существа. Как-то так получилось, что он поднял меня на воздух и куда-то понес. Смутные воспоминания переходов, колонн, какие-то гроты, скульптуры и зал, в котором на огромной стене была карта России. Она искрилась и играла самоцветами, каждая республика была выложена своим цветом. Меня поставили перед ней и сказали: смотри, этого уже нет у людей. И я смотрел. Я видел всю свою родину. Города и столицы обозначали рубины и топазы. Где-то сверкали бриллианты. Меридианы были проложены золотом, а параллели платиной. Изумрудами были выложены названия городов и областей. Никогда, никогда мне не забыть эту карту. А потом маленькие пушистики сказали, что это и есть их край — их мир, их земля, и, пока они существуют, все, что находится в границах этой карты, тоже будет существовать. Что было потом, я не помню. Когда они меня опустили, я опомнился, меня охватил ужас, и я сбежал с этой проклятой Круглицы».
На вопрос, а почему же он сразу не рассказал о случившемся, он ответил: «Боялся, что вы мне не поверите и будете смеяться надо мной».
Когда действие лекарства прошло, 19-летний участник группы снова начал бредить. Утром руководитель московской группы отправил парня в Златоустовский психонаркодиспансер на обследование. Главврач назвал этот случай «типичным» и далеко не единичным. За несколько лет работы это уже сороковой пациент с подобными симптомами. Кого именно увидел 19-летний москвич, так и осталось неизвестным».
Вот так, друзья мои, — подытожил Кита. — Кстати, известно немало свидетельств, что в Таганайских горах обитают невысокие человекоподобные существа, и эти истории имеют под собой даже историческую основу: в древнеславянской и финно-угорской мифологии известно множество легенд о неком народе «чудь». Согласно этим легендам, чудь, или чудины, живущие в пещерах, добывают самоцветы, умеют колдовать и предсказывать будущее. В сказках и легендах Урала есть поверье, что люди, которые охотятся за сокровищами чуди, теряют рассудок. Такое вот приключение.
Ну а потом поснимали село и жителей, парочку местных баек записали. Потом — на самолет и сюда. Единственное «но» — мне надо еще на Байкал, а потом я свободен. Так что, если можете, одергивайтесь с маршрута и — со мной, а потом нас до Нижнего вояки подкинут.
Естественно, мы сдернулись единогласно. Ну, почти единогласно. У Маринки и Макса заканчивался отпуск, и до нашего вылета мы отправились покупать им билеты до Питера и провожать на вокзал.
Байкал. Миражи истории и природы
Собрались мы достаточно быстро. Военный аэродром, двенадцатиместный самолет. Однако без приключений и тут не обошлось. Самолет пришлось сменить на Ми-8, а тот добросил нас только до Нижнеудинска. До Иркутска предстояло добираться поездом.
Разработав маршрут, мы выкупили три купе и отправились на вокзал. К утру должны были уже оказаться в Иркутске. Загрузились в вагон с вещами, познакомились с проводницей и проверили наличие в вагоне детей. К нашему счастью, их не оказалось. И вовсе не потому, что мы их не любим, просто это означало, что можно будет вечерком попеть песни под гитару, не рискуя вызвать негодование соседей. Но попеть не пришлось.
Поезд-призрак — золотой поезд Колчака
Поезд мерно постукивал колесами, мы распаковывали съестные припасы и балагурили. Несколько раз поезд останавливался на каких-то станциях и полустанках, но мы не вылезали из купе, в которое набились всей компанией. А нам и не надо было. В дорогу все закуплено, просто болтаться три минуты по перрону — удовольствие все же сомнительное. Где-то чуть позже полуночи решили расходиться по койкам и спать, а перед этим найти проводницу, чтоб разбудила за часик до Иркутска. Вывалились из купе в ночное освещение вагона. Тишина, все соседи то ли спят, то ли тоже в каморках своих сидят не высовываясь. Проводницы на месте не оказалось. Что тогда нас насторожило, я и сейчас не очень-то понимаю. Может, то, что к нам ни разу никто в купе не постучался, а может быть, потому что в тамбурах никто не курил. Ну не бывает такого, чтоб в вагоне все спали и никто не выходил в туалет или за водой. Мы рискнули постучаться в одно купе, во второе, в третье — везде тишина. Дернули дверь, та легко открылась — пусто. Нет ни одного человека, и постели не заправлены. Странно, мы же здоровались с пассажирами не так давно, неужели за четыре часа все вышли? Проверили все купе, и везде одна и та же картина: пусто. Стало
