долгом последовать за сюзереном и за мной.
— Всё готово?
— Не волнуйся, — сердито ответила Моресна. — Когда я тебя подводила?
— Никогда. Но ты всё пытаешься делать сама, сама всё проконтролировать, а с таким объёмом работы…
— Я сто раз предупреждала тебя — не вмешивайся в мои дела и в мои обязанности, если не желаешь очередной ссоры! — Она проговорила это с любезным выражением лица, едва слышно — но с предостерегающей яростью, слышной и понятной только мне.
— Прости. Я снова всего лишь хотел помочь.
— Мы ведь об этом уже говорили, да? Сотни раз говорили. Не смей влезать в сферу моих обязанностей! Не смей контролировать!
— Да, родная. Прости. Прости меня ещё раз. — Я аккуратно поцеловал её пальчики, безжизненные, потому что разгневанные. Но в интонациях гнева мы с Моресной давно уже разобрались. Она сильно вспыхнула, но скоро остынет. Всё в порядке, мой промах будет прощён.
Никак не могу привыкнуть к тому, что даже предложение помощи в деле, которое она считает целиком своим, будет сочтено за оскорбление.
— Я навещу Аше. Может быть, мы посидим, поговорим.
— Не нужно же тебе, в самом деле, от меня разрешение!
— Нет, но если кому-то из наших людей что-то от меня понадобится, ты знаешь, куда его отправить.
— По-прежнему не могу себе представить, — тяжко вздохнула жена, — что ж такое должно случиться, чтоб твои люди искали тебя через меня. Иди уж!
Я снова поцеловал её. Пальцы уже помягчели и ответили моей ласке лёгкой дрожью. В этой дрожи и в сдержанно-снисходительном взгляде было обещание. Повеселев, я поспешил на этаж, где моей названой сестре были отведены её обычные покои. Их у нас так и называли — «солоровские», и, хотя Аштия бывала в Ледяном замке очень редко, всего раз пять за двадцать лет, сюда не селили больше никого из гостей. Только протапливали, прибирались и освежали гардины. Замок был настолько огромен, что места хватало всем.
В комнатах хлопотали служанки Аштии и та прислуга, которую сочла нужным выделить для этих комнат моя жена. Хотя, казалось бы, о чём тут хлопотать, если всё уже готово? Вокруг чистота, свежее хрустящее столовое бельё (уверен, в спальне — не хуже), в эркере на столике свежие цветы, камин разожжён, хорошая тяга обеспечена, так что огонь лишь подарит ощущение комфорта, но не нагреет гостиную, где и без того тепло. Но если слугам хочется показать своё усердие, можно только приветствовать это.
Аштия вышла из гардеробной уже в новом одеянии — более свободном, таком, которое для верховой прогулки не выберешь. Улыбнулась мне.
— Ты очень гостеприимен.
— Надеюсь, все останутся довольны… Не ожидал тебя увидеть, хотя и очень рад. Думал, теперь-то у тебя и начинается самая страда.
— Да как сказать. — Женщина вступила в эркер и задумчиво принюхалась к цветам. — Какая прелесть! Я думала, лаэтирии на севере не принимаются.
— Вот эти цветы? У Моресны здесь оранжереи. И персики с виноградами, и огромный цветник. Не удивлюсь, если узнаю, что она сама подбирала букеты. Спрашивать её о таком — нарываться на скандал. Я попробовал предложить помощь…
— Помощь? Ну ты даёшь! — рассмеялась Аштия. — Сколько лет ты уже здесь, сколько лет в браке, а всё не привык, что к женщине надо проявлять уважение. Показывать, что доверяешь её силам и умениям, не считаешь нужным контролировать. Поражаюсь, как же тебе удаётся полностью уважать мой выбор и при этом так снисходительно смотреть на собственную жену. Будто она ребёнок малый и с хозяйством не справится.
— Мда. — Я поскрёб затылок. — Видимо, личность действительно закладывается в детстве. Видишь, я прожил в Империи уже побольше, чем на родине, но до сих пор мыслю теми категориями. И сейчас ещё с трудом себя перекраиваю. Знаешь, на последней охоте подхватил под локоть поскользнувшуюся дочку одного из своих вассалов — на рефлексе, чисто на рефлексе! Как же не поддержать девицу, которая чуть не упала! Всё графство тут же заговорило, что я таки присмотрел себе фаворитку, а может, и младшую жену. Кажется, девушка нешуточно на меня обиделась за то, что дальше этой помощи на охоте дело не пошло.
— Тебе давно уже следовало смириться с тем, что ты — фигура публичная. Любой твой знак внимания, оказанный даме или девице, будет возведён в превосходную степень. Тут ничего и не посоветуешь — не подхватывай на охоте поскользнувшихся девиц! Или подхватывай, загадочно улыбайся — и не бери в гарем. Пусть вассалы безуспешно пытаются понять тебя и нервничают, гадая, что ещё ожидать от сюзерена. Иногда это бывает полезно.
— Пожалуй…
— Ступайте, девочки. Если будет нужно, я вас вызову.
— Распорядись им, пусть на стол подадут что-нибудь. Откровенно говоря, я проголодался, пока сыновей тренировал. Мы ведь ждали вас только завтра.
— Надеюсь, мы не составили проблему, прибыв так рано? — загадочно усмехнулась госпожа Солор. Впрочем, почему загадочно. На тему «фи, как нехорошо со стороны императора нарушать планы своих вассалов» она может пошутить и подурачиться только со мной. Никто из урождённых имперцев — ну, может быть, лишь кто-то, обладающий по-настоящему блистательным и тонким чувством юмора — не сможет оценить подобное святотатство как шутку. Перед императором и его желаниями положено только падать ниц, восхищаться ими, радоваться им. Любой другой вариант — недопустим и просто абсурден.
— Понятия не имею. — Я усмехнулся. — Ведь Моресна отказывается говорить да ещё обижается, если я спрашиваю. Посмотрим по результатам… Вечером всё будет на столе. Тебе налить?
— Налей. Давай, попробуем, что у тебя тут за напитки.
— Напитки хорошие. Северная лоза не так щедра, как южная, и со своим характером. Ягодки мелкие — зато сладкие, и вино получается крепкое. Можно так пить, можно разбавлять. Тебе разбавить?
— Да, сливками… Спасибо. Ты зря удивляешься, что я здесь. Джайда сейчас в столице, вникает в дела и вполне способна делать это без моей помощи. Отслужив положенное время в гвардии и потом отработав год при штабе — думаешь, теперь без маминой помощи не справится? Дела я ей передала. Вот мы и решили, что куда разумнее, если проблемами северного графства займусь я, а она будет вникать в общегосударственную ситуацию. Это дело долгое и трудное.
— Что ж… В любом случае — я очень рад. Хотя мне и не кажется, что мелкие проблемы на северных границах стоят внимания такой опытной и высокопоставленной особы. — Я подмигнул ей.
— Была высокопоставленная, да вся вышла. — Аше улыбалась в ответ. — Ну да ведь надо и молодым дорогу давать.
— Ты ещё совсем молодая, Аше. Перестань. Я, например, в старики записываться не собираюсь ещё лет двадцать.
— Мужчинам это проще. А я, видишь, уже вдова.
— Аше…
— Ладно, сменим эту грустную тему. Расскажи же всё-таки, что у вас за сложности на северных границах?
— Я бы не называл это «сложностями». Так, мелкие недоразумения. Смутно догадываюсь, что на дальнем севере живут какие-то местные племена, которые знать не знают об Империи и периодически пытаются развлекаться грабежом соседей. До них просто пока не доходили руки. Да и особого беспокойства они не доставляют. Грабят, скажем так, довольно-таки умеренно. Обычно регулярные отряды подоспевают вовремя, да и в тех краях земледельцы не живут, а скотоводам при должной сноровке не стоит большого труда отогнать стадо. Это я, конечно, слегка утрирую. Но проблема действительно едва ли стоит твоего внимания.
— Сколько было нападений?
