марсианином. По крайней мере, лично я никогда не поверю, что человек, находясь в здравом уме и в твердой памяти, может совершать такие вещи.
— То есть ты его как бы оправдываешь, что ли? — поразился Григорий.
— Я не оправдываю. Я всего лишь пытаюсь понять: зачем ему было это нужно? Это же фактическое самоубийство! Всё равно как на самолете в небоскреб вдолбаться… Он что, рассчитывал оттуда уйти незамеченным? Она какую-то выгоду материальную с этого поимел? Я не говорю, что Евсюков хороший и что его надо в жопу целовать…
— Ф-фи, Натали! Здесь же джентльмены! — изобразил негодование Джамалов. — Жопа! Неужели трудно подобрать синоним? Ты ведь всё-таки аналитик.
— Да запросто! Седалище. Задница. Пятая точка. Тухес. Гузно. Нижний бюст. Очко… Так вот, насчет вменяемости. Да не может вменяемый человек такие вещи сделать! Просто потому что ему это незачем. Я бы поняла, если бы Евсюков убил каких-то свидетелей. Видевших допустим, как он получает взятки. Тогда — да. Ужас, конечно, но — верю. Отчасти понимаю. А просто так зайти в магазин, начать шмалять и считать это нормальным… Почему одних в аналогичных ситуациях сажают в дурку, а других закатывают на пожизненное? Только из-за пресловутого общественного резонанса, что ли? Что за двойные стандарты?
— Знаешь, Наташ, мне кажется здесь не в двойных стандартах дело. — нахмурился Холин. — Общественный резонанс он ведь тоже не на пустом месте возник. И не один только Евсюков тому виной. Просто у любого механизма существует определенный предел прочности. И в нашей с тобой краснознамённой он давно превзойден. Именно поэтому она в народе не любима и не уважаема. Оно бы и ладно — мы бы как-то ужились и без взаимной любви, ограничившись фиктивным браком — но ведь милицию еще и боятся! Вот это, на мой взгляд, самое страшное.
— Эт-точно! — поддержал Григория Вучетич. — Причём, боятся всех её представителей поголовно. Без оглядки на иерархию должностей и званий, которая столь много значит в системе координат МВД.
— А всё потому, что обывателю и в самом деле всё равно, кто завтра заедет ему в рыло: холёный, краснорожий сержант ППС или, к примеру, степенный, породистый офицер РУБОП. Тем более, что между первым и вторым принципиальной разницы нет никакой. Просто первый мечтает о том, чтобы когда-то стать вторым. А второй им уже стал и теперь мечтает о чем-то более возвышенном.
— Например, о пенсии по выслуге лет.
Народ дружно повернул головы: оказывается, Мешок, в свойственной ему манере, незаметно проскользнул в курилку и молча наблюдал за пьяными дебатами подчинённых.
— Ффу, Андрюха, так ведь и заикой можно сделаться! — облегченно выдохнул Виталий. — Мы ж были уверены, что всё начальство после совещания домой свинтило.
— А я, вишь, вернулся.
— Надеюсь, без Олега Семеновича?
— Без. Так что можете продолжать. Да, а что за повод?
— Гришка с Ильдаром амнистию празднуют.
— Во-во! Объясни ты нам, двум идиотам, по какому, собственно, поводу амнистия? — набросился на Андрея с распросами Холин.
— А это и не амнистия вовсе, — улыбнулся тот в ответ и пояснил: — Это всего лишь замена ожидаемого расстрела бессрочными каторжными работами.
— Всё едино. На дворе ведь вроде как не красный день календаря?
— А красный в Главке вчера был.
— А что там у них стряслось?
— Вчера были произведены массовые задержания членов ОПГ Литвина. В том числе, повязали его самого.
— Ни фига себе! — изумился Джамалов. — Это ж как они на такое сподобились? Самого Литву!
— Литвина удалось приземлить на основании показаний, которые успел дать Айрапетян. А киллер, которого ты, Ильдар, условно опознал по фото, есть никто иной, как бригадир Литвы по кличке «Зеча». Это от «Зенит, чемпион!». Говорят, большой поклонник футбола. Вечно ходит в «зенитовском» шарфе.
— Его тоже взяли?
— Пока нет, ищут. Но если возьмут, будут раскручивать его на Литву как на заказчика убийства. По сравнению с вменяемым тому рейдерством, этот вариант для следствия гораздо перспективней, а потому предпочтительней. Словом, по иронии судьбы убийство Айрапетяна пришлось очень кстати: мавр сделал свое дело — мавра можно завалить.
— Чудны дела твои, господи! — покачал головой Григорий. — Слушай, а чего нам шеф с утра по поводу Тараса говорил? Поэту-то за что спасибо?
— За раздолбайство, как ни странно. Да, кстати, а где сам-то?
— Как обычно. На очередные блядки ускакал.
— И, как обычно, наврал, — усмехнувшись, поправила Наташа. — По-моему донжуанский список Шевченко существует исключительно в его патологически больном воображении.
— Да бог с ними, с бабами его, — нетерпеливо встрял меж ними Джамалов. — Так что там за история? С каким раздолбайством?
— Шевченко сопроводиловку по Айрапетяну ещё накануне должен был в УРе согласовать. Но, как обычно, проваландался. В итоге вышло, что в день убийства бухгалтер официально не был передан нам и формально его отправка в Нижний лежала в зоне ответственности уголовного розыска. — объяснил Мешок. — В общем, всё получилось случайно. Хотя обычно у нас так и планируется… Ладно, народ, вы тут допивайте, конечно. Только без фанатизма! А я поехал. Подустал сегодня, от всех этих совещанок идиотских.
— Андрей, ты меня до метро не подбросишь? — попросила Северова.
— Зачем до метро? Я могу тебя прямо до дома подвезти.
Наташа посмотрела на Мешка с пьяной прищуринкой:
— Даже так? Ну, смотрите, господин майор. Я вас за язык не тянула.
— Вах! Зачем сейчас едешь, джан! Так хорошо сидим, да?! — придуриваясь, запричитал Ильдар и притянул Северову к себе. — Слющай, никуда не отпущу! Ночью поедем, такси возьмём, да?!
— Ночью? В такси? С лицом кавказской национальности? Ни-за-что! Я девушка порядочная! — хохотнула Наташа, высвобождаясь. — Андрей, буквально две минуты подождёшь, ладно? Я только… Носик, короче, припудрю…
Давно это было, года три назад, а может даже и чуть раньше, не суть. Случилось тогда между Мешечко и Натальей то, что в народе принято называть служебным романом. В ту пору Андрей был начальником отделения в знаменитом «убойном» отделе уголовного розыска, где под его руководством, в частности, тянул лямку опера и Гриша Холин. У последнего, к слову, имелось гораздо больше прав на нано-руководящую должность, но все его ментовские достоинства (опыт, профессионализм, выслуга, звание) перевешивались одним-единственным недостатком — повышенной склонностью к злоупотреблению алкогольными напитками. Нет, конечно в этой части Мешок также не был ангелом и, что называется, прикладывался регулярно. Однако согласитесь, что между «регулярностью» и «запойностью» дистанция всё-таки огромного размера? А вот Наташа Северова на тот момент подвизалась в одной из самых блатных служб питерского Главка. А именно — в пресс-службе, куда она попала исключительно стараниями… Впрочем, об этом чуть позже.
Однажды команде Мешка крупно подфартило: по горячим следам им удалость поднять громкое убийство крупного питерского бизнесмена. Причём оперативники вычислили и
