Листы бумаги и банкноты, кружась в воздухе, полетели на пол. За ними, несколько мгновений пробалансировав на краю, последовала бутылка, а за ней — рамка с фотографией Татьяны на фоне Эйфелевой башни. Таре повезло больше, а, может, она просто была крепче, но ее приземление, в отличие от фото, было более удачным. Рамка же, врезавшись в ламинат углом, раскололась на две части, стекло выпало, и, упав с высоты в два-три миллиметра, разбилось на мелкие осколки.
Мария, уже почти легшая на стол, поспешно соскочила. Тихо шевеля губами, словно читая молитву, она смотрела на осколки, покрывшие фотокарточку.
— Ну, иди сюда, — я потянулся к девушке.
— Нет! — отшатнулась Желтых. — Нельзя. Это знак.
— Что? Какой знак? — отмахнулся я. — Не говори глупостей!
Дверь в кабинет внезапно распахнулась и в помещение вошел Саша, Евгений и его альтер-эго. Их разговор, как и наш, оборвался на полуслове. Певица попыталась скрыть свои прелести, но очень скоро поняла, что двух рук здесь мало и бросила это бесполезное занятие, гордо выпрямив спину и сложив руки на груди. Пчелкин, приподняв бровь, мгновенно оценил обстановку.
— Вот как мы горюем, да? — издевательским тоном произнес тезка. — Развлекаемся с совершенно голой девицей.
— Она не совершенно голая, — я бросил взгляд на Машу. — На ней туфли.
— Чья бы корова мычала, — хохотнул Федоров. — Некоторые для своей любовницы сняли квартиру, купили машину, — загибал пальцы байкер. — И собираются в круиз по Европе.
— Ты-то откуда знаешь? — буркнул Саша.
— Я, может, и слепой, но никак не тупой, — оповестил его Евгений.
— Погоди-ка, — я подал Марии ее одежду и загородил спиной, позволяя одеться. — Это, случайно, не та особа с тату на сиське?
Пчелкин от комментариев отказался. Желтых же оделась гораздо быстрее, чем раздевалась до этого, и теперь старалась прикинуться торшером, что не ей не очень удавалось. Саша, уязвленный до глубины души наблюдательностью своих друзей, бухнулся в кресло, Евгений, уставившись на меня черными стеклами очков, изобретал очередную остроту. Обстановка в кабинете накалялась, воздух наэлектризовывался, как перед грозой. Если вчера мы не почесали кулаки друг об друга, то сейчас было самое время.
В дверь робко постучали. Кого там еще черт принес? Устроили проходной двор. Однако посетитель мог быть нашим всеобщим спасением, отсрочкой от взаимного истребления.
— Открыто, — крикнул я. — Входите.
И гость вошел. Это оказался невзрачный парень среднего роста с кудрявой шевелюрой, в клетчатой рубашке, белых спортивных штанах, сандалиях на босу ногу и свернутым трубочкой журналом в руке.
— Тебе чего? — недовольно поинтересовался Пчелкин.
— Электрик…
Гость успел произнести только это.
— Элек…кто? — перебил его Федоров. — Серега, разберись.
Долго упрашивать телохранителя не пришлось. Он с размаху залепил электрику такую оплеуху, что тот, прокатившись кубарем по полу, остановился лишь встретившись со стеной.
Первые секунды я не понимал причину столь жестокого обращения с представителем коммунальных служб. Пока в голову не ударило: электрик! Тот самый таинственный электрик, приходивший вчера!
Когда плюс с минусов в моем мозгу, наконец, встретились, Сергей уже приматывал посетителя скотчем к стулу, опережая все его возражения сильными тычками в ребра. Своя шкура была электрику все же дорога, и он предпочел заткнуться, пока не спросят.
— Давай, говори, — предложил Евгений, оседлав стул задом наперед. — Зачем вчера приходил?
— Я? Вчера? Приходил? — попытался осмыслить вопрос пленник. — Я вчера не приходил.
— Жаль, — покачал головой байкер. — Очень жаль. Сергей?
Водитель с ленивым видом выдал жертве еще одну затрещину, от которой голова парня дернулась вперед, а зубы клацнули с костяным звуком.
— Повторяю вопрос, — повысил голос Федоров. — Зачем ты вчера приходил?
Лже-электрик не смог бы ответить, даже если бы очень захотел. Сила удара поводыря была такова, что гость еще считал звезды, сыплющиеся из глаз. Евгений, конечно, не видел, в каком состоянии был пленник, и спокойно продолжал допрос.
— Хорошо, — кивнул он. — Не хочешь по-хорошему — убираем вазелин. Сергей, говорят, электриков током не бьет… всегда хотел проверить.
Телохранитель радостно оскалился, выдернул из настольной лампы шнур, проверил, вставлена ли вилка в розетку, и подошел к парню. Расширившиеся от ужаса глаза парня медленно поползли на лоб.
Все происходящее мне нравилось все меньше и меньше. Если вначале это походило на игру в 'плохих ребят', то сейчас эти плохие ребята собирались замочить пленника прямо у меня в кабинете. Одна мокруха на мне уже висела, и я не понаслышке знал, что вывести человека в расход — удовольствие сомнительное. Маша, про которую все забыли, похоже, думала точно так же.
— Вам не кажется, что это уже слишком? — произнесла певица.
— Убивать людей — это плохо, — заметил я.
Сергей задорно подмигнул мне, поднес оголенные провода к носу парня, и гаркнул прямо ему на ухо:
— Говори, падла, кто тебя заслал, или зажарю суку!
По комнате разнесся запах мочи. Желтых зажала нос двумя пальцами, тезка болезненно скривился. Да, стул придется выбросить.
— Журнал 'Электрик-сити', — прохныкала жертва. — Я из журнала 'Электрик-сити', от главреда…
— Чего? — насторожился байкер.
Только теперь мы догадались посмотреть журнал, принесенный гостем. На первом же развороте я обнаружил то, что ничуть не улучшило моего настроения. С фото над заголовком 'колонка главного редактора' смотрел седой тип с козлиной бородкой, которого мы с Сашей вчера неплохо приложили.
— Вот ни хрена себе, — присвистнул тезка, выглядывая из-за моего плеча.
Я же поспешно листал страницы в поисках обзора ночных клубов города. 'Четверти мили' была посвящена целая полоса, хотя эпитеты оставляли желать лучшего: 'отстойник нашего города', 'малолетние проститутки', 'притон для геев', 'бандитская малина' — это самые безобидные тезисы данной статьи. Кого-то, конечно, подобное заведение заинтересует, но явно не ту аудиторию, на которую мы рассчитывали. К тому же не совсем понятно, как сочетаются друг с другом 'притон для геев' и 'бандитская малина'. Еще более непонятно — как материал успел оказаться в номере?
— Чего? — возмутился тезка. — '…зверски избили два пьяных официанта…'? Ему мало было?
— Что там? — заинтересовался Евгений. — Ну, что?
— На, почитай, — Пчелкин бросил журнал ему на колени.
— Спасибо, — мрачно поблагодарил слепой байкер.
— Это что за хрень? — навис я над пленником.
— Это альфа-релиз нового номера 'Электро-сити', — пояснил сквозь слезы пленник.
— То есть в печати этого не будет? — уточнил я.
— Не будет, — поспешно согласился гонец. — Если…
— Если что? — нахмурился Евгений.
— Если Юрий Иванович, главред, получит тех двух девочек на ночь и пятьдесят тысяч рублей компенсации морального ущерба, — ответил гость.
— Морального вреда, — поправил я. — Терминологию учи. Ты, вообще, подумал, прежде чем говорить это?
— Отпустите, а? — взмолился пленник. — Я-то вам что сделал? Мое дело маленькое, мне сказали, я — передал…
— Передаст, значит? — усмехнулся тезка. — Да хрен с тобой, иди. Передай этому вреду… в общем, расскажи, что с тобой было.
