понравится — показывать свои эмоции на публике было в его глазах дурным тоном, но он только улыбнулся ей.
— Я выражаюсь банально, согласен, но в данном случае это простая констатация факта. У меня нет другой женщины, Диана. Никого, кто был бы мне дорог. И мне не хотелось бы повторить ту же ошибку, что я допустил с Брэдом. Оставайся здесь сколько хочешь, делай, что считаешь нужным. Я во всем буду тебя поддерживать… — Он сделал небольшую паузу и спросил: — Ты ведь… У тебя ведь ничего серьезного с тем молодым человеком?
— Каким молодым человеком? — спросила Диана.
Он внимательно посмотрел на нее, затем его губы искривились.
— Это самая лучшая проверка моей искренности, верно? О'кей, твоя взяла. Любой из двоих. Я возьму его на работу, я усыновлю его, я отдам ему тебя. Я бы, конечно, предпочел уравновешенного и сильного джентльмена более зрелых лет, чем эта молодежь с ее привычкой к многословию и неумением выбирать галстуки.
Диана рассмеялась и смахнула с глаз последнюю слезинку.
— Ты же понял, что Энди подтрунивал над тобой?
— Разумеется, и он даже показался мне забавным, но только, боюсь, лет через двадцать это начало бы действовать мне на нервы.
— Не волнуйся, я не влюблена ни в того, ни в другого, а они — в меня.
— Признаюсь, мне трудно в это поверить. Расскажи мне о них. Не то чтобы я тебе не верил, но мне же надо подготовиться к возможным неожиданностям.
На самом деле это его не интересовало, он хотел лишь найти менее угнетающую тему для разговора. Диана и рада была помочь в этом, но никак не могла избежать возврата к имени Брэда. Она рассказывала о нелепом увлечении Энди старыми автомобилями, потом перешла к его прочим интересам, розам и поэзии, и как-то само собой пришла к тому, что вспоминал Энди о своем разговоре с ее братом. Отец снова переключил ее внимание на менее волнующий вопрос.
— Я смотрю, ты всерьез заинтересовалась цветоводством. На это умозаключение меня наводят не только факты, которыми ты так и сыплешь — ты всегда все быстро схватывала, — а больше «траур» у тебя под ногтями.
— Это не грязь! — воскликнула она обиженно. — Это местная глинистая почва.
Они с удовольствием перешли к кофе и десерту за легким и непринужденным разговором. Это настроение продержалось почти до того момента, когда они подъехали к дому. Солнце скрылось за пеленой сплошных облаков, и такая же тень наползла на душу Дианы. Она глубоко вздохнула. Отец искоса с беспокойством посмотрел на нее.
— Ты уверена, что не хочешь поехать со мной сегодня же? За твоей машиной мы позже пришлем кого-нибудь.
— Нет, это будет выглядеть глупо. Почему бы тебе не переночевать здесь? Погода портится, а путь тебе предстоит неблизкий.
— Ты же знаешь, я люблю вести машину, и особенно ночью. Движение меньше. Так что не волнуйся, я остановлюсь где-нибудь, если погода действительно разбушуется вовсю.
Он притормозил около дома.
— Что-то я не вижу других машин. Похоже, твои друзья еще не вернулись.
— Они будут здесь уже скоро, я уверена.
— Симпатичный старый дом, — сказал отец, разглядывая фасад. — Сколько, ты говоришь, ему лет?
Диана кратко пересказала историю усадьбы. Мысли ее были далеки от того, что она говорила: ее страшила перспектива оказаться одной в доме, полном теней, наедине со своими мыслями, да еще надвигалась гроза. Потом она сказала:
— Ты же, собственно, дома не видел. Хочешь, я устрою для тебя экскурсию? Хотя мне, конечно, лучше тебя не задерживать.
— Я не спешу. Мне ехать всего около шести часов, а в офисе завтра надо быть только к полудню.
Никогда прежде старинные дома его не интересовали, но по-настоящему она удивилась, только когда он попросил показать второй этаж. Почувствовал ли он ее страх или у него самого зародились подозрения, которыми он не хотел делиться, чтобы ее не тревожить? «Нет, конечно нет», — подумала Диана. Он никогда не оставил бы ее одну, если бы предвидел хоть малейшую опасность. Пустил бы в ход самые сильные аргументы, чтобы убедить ее уехать отсюда.
Осмотр они закончили в библиотеке, где Диана показала отцу новый камин и поведала историю об экспедиции Энди в провал старой лестницы. Рассказ повеселил отца, но он все же неодобрительно покачал головой.
— Глупость и ребячество, — подытожил он, а потом настороженно вскинул голову. — Кажется, это гром.
Он подошел к окну и закрыл его.
— Я провожу тебя.
— Не надо. Ты очень уютно здесь устроилась с кошкой на коленях, — он наклонился и поцеловал ее. — С тобой все будет в порядке?
— Конечно. Поезжай осторожно.
— Я всегда осторожен. Спокойной ночи, милая. Желаю, чтобы тебе хорошо спалось.
Хорошо спалось… Будут ли ей по-прежнему сниться сны теперь, когда «все кончено»? Или ее тело опять бессознательно поднимется и отправится на поиски так и не найденного? Она не смогла бы объяснить своему скептически настроенному, чересчур рациональному отцу, почему сейчас она была так уверена, что Брэда нет в живых. Не зрение, а какой-то иной орган чувств позволил ей стать свидетельницей его убийства. И это же паранормальное чувство вело ее… Но куда? Не к сараю, как сказал Энди. Найденные там жалкие останки к ее брату отношения не имели. Хотя совпадение и было невероятным, чтобы какой-то еще молодой человек разделил ту же участь — был убит и втайне захоронен.
Не Брэд. Она постаралась вцепиться в эту спасительную мысль: казалось, голову разрывает, но не боль, а невыносимое давление изнутри. Не Брэд, не к сараю… к розарию и ручью. К тому месту, которое она смутно припоминала из черноты своего сна.
Диана перевела отсутствующий взгляд на кошку у себя на коленях. Мисс Матильда отчаянно взвизгнула, когда она сбросила ее на пол.
Выбравшись из дома, Диана побежала. Она тяжело дышала, когда добралась до поляны. Неестественно ранние сумерки словно набросили серое покрывало на ветви деревьев и безмолвные камни. Одно из надгробий, как всегда, лежало в траве. Земля рядом с ним была разворочена, высился холм, а дальше — яма с человеческий рост глубиной и в ней Энди с лопатой в налипших комьях грязи. Он дышал едва ли не тяжелее, чем она.
Ей показалось, что молчание длилось целую вечность. Затем он заговорил, хотя она не узнала бы его голоса, если бы не видела его перед собой совершенно отчетливо.
— Как ты догадалась? — спросил он.
Глава девятнадцатая
Посмотри на красоту розы, когда она ненадолго вспыхивает особо глубоким цветом, чтобы уже вскоре опасть.
Она ни о чем и не догадывалась. По крайней мере до этого момента.
