Флот Людовика XV

Решили готовиться к боевым действиям. Были поставлены следующие задачи: загрузить на корабли повышенное количество огнестрельного оружия и кирас[40], вооружить 2 бомбардирских судна и починить 2 прама. 27 февраля императрица Анна Иоанновна поручила Головину срочно найти за границей 6 опытных капитанов и лейтенантов, и обещать льготы тем из них, кто успеет прибыть в Россию до начала кампании. «Доморощенным Рюйтерам» не доверяли.

Вообще из журналов Адмиралтейства создается устойчивое впечатление, что флот надеялся на быстрое взятие Данцига армией. Подготовка флота была успешно проигнорирована, вместо этого весь март решали, какой отряд пошлют к Данцигу. В конце концов определили в поход фрегат «Принцесса Анна» (командир — Ян Дюссен), флейт «Сескар» и галиот «Тонеин». Последний планировалось загрузить осадной артиллерией. Кроме того, из Риги вышло судно, загруженное солдатской обувью и холстом. По пути корабли должны были зайти в Либаву, чтобы там присоединить к себе суда, груженные пушками. Однако проблема была в том, что суда в Либаве еще не были наняты да и само Адмиралтейство сильно сомневалось, что успеют что-то нанять, поэтому приказывали быть готовым к тому, что либавские пушки также придется грузить на «Тонеин».

После неоднократных понуканий из гавани Ревеля 31 марта вышли «Принцесса Анна» и «Сескар». 17 апреля они были в Пиллау, где сгрузили войсковые запасы, а 2 мая вернулись назад. Проведенный затем осмотр «Принцессы Анны» показал, что корабль «не способен к ходу», поэтому он был переведен в брандвахту Ревельской эскадры. Галиот «Тонеин» оказался «в совершенно гнилом состоянии», было решено починить его и погрузить 2400 пудов пороха, после чего отправить к Пиллау с главными силами кронштадтской эскадры. Но — как обычно — мастеровых не прислали, к середине мая комиссары Ревельского порта оценивали состояние галиота как совершенно не годное для плавания, тем более — с грузом на борту. Это заключение не изменило намерения Адмиралтейств-коллегии отправить галиот к Пиллау.

Что же касается Кабинета Ея Императорского Величества — кабинет-министры упорно отказывались верить в возможность боевых действий на море. Было приказано не отменять в 1734 году регулярных рейсов русских пакетботов от Любека до Данцига. Ограничились лишь распоряжением поставить на пакетботах артиллерию и указанием командирам «содержать себя в твердой опасности». Все же в апреле стало очевидно, что осада затягивается, фельдмаршал Миних уже вовсю требовал помощи флота, поэтому подготовка Балтийской эскадры активизировалась.

Флот, высылаемый к Данцигу, возглавил адмирал Томас Гордон[41] , родственник знаменитого сподвижника Петра I. Младшими флагманами были назначены вице- адмирал Наум Акимович Сенявин[42] и контр-адмирал Мартын Петрович Госслер[43]. В Кронштадте оставались контр-адмирал Василий Афанасьевич Дмитриев-Мамонтов и капитан-коммодор Франц Вильбоа. Корабли хотели вывести из Кронштадта до 12 мая, первым высылался отряд Сенявина. Во исполнение этих планов вышел высочайший указ — «офицеров морских ни для каких собственных нужд из Кронштадта в Петербург не отпускать». 28 апреля в трюмы кораблей были загружены осадные орудия для армии Миниха — две 10-пудовых и двенадцать 5-пудовых мортир, сорок 24-фунтовых и двадцать 18-фунтовых пушек. Вместе с артиллерией высылались и канониры, их расписали по разным кораблям сверх штата. Бомбардирские корабли провели пробные стрельбы, 13 мая в присутствии советника Лимана и цейхмейстера Брунца дали по три выстрела из мортир и один — из гаубицы.

8 мая Гордон получил высочайшие инструкции, где повелевалось идти к Пиллау, выгрузить артиллерию для армии, после чего оказывать помощь Миниху у Данцига. В случае прихода французской эскадры на Балтику необходимо было дать бой, поскольку ее «не инако, как неприятельскую, почитать можно».

4 мая вышел в море фрегат «Стор-Феникс», 9-го — линейные корабли «Петр I и Петр II», «Святой Александр», «Выборг», «Леферм», «Рига», «Слава России», «Перль», «Святая Наталия», «Нарва», «Шлиссельбург», фрегаты «Россия», «Эсперанс», «Митау» и «Арондель». 11 мая вышли на рейд корабль «Девоншир» и фрегат «Кискин», а также бомбардирский бот «Юпитер». 13-го числа пакетботы «Почт- Ваген», «Меркуриус» и галиот «Гогланд» отправились в Пиллау, а на рейд вышли «Новая Надежда», «Святой Андрей» и бомбардирский бот «Дондер».

На следующий день отряд Наума Сенявина (корабли «Леферм», «Слава России», «Девоншир», фрегаты «Россия» и «Митау») взял курс на Данциг. Вечером 15 мая в море вышли основные силы Балтийского флота. К ночи Гордон бросил якорь у Красной Горки. Шли медленно и тяжело, неся потери. «Дондер» в первый же день отстал, поскольку имел ветхий такелаж. На «Эсперансе» «Виктории», «Святой Наталии» и «Марльбурге» поломало рангоут, а ведь эскадра еще не дошла до Гогланда! Туманы часто заставляли ложиться в дрейф, командиры кораблей, правда, по указанию Гордона, использовали эти часы для «пушечных экзерциций». Лишь в ночь на 20 мая флот миновал Гогланд, 22-го встали на стоянку у Дагерорда. Три дня подходили отставшие корабли — потерявшийся флейт «Соммерс», несчастный «Дондер», получившая течь «Виктория», снесенный на восток «Юпитер».

25 мая Гордон встретил два голландских судна, от которых получили последние новости из Данцига. Оказывается, к городу подошел французский отряд в составе примерно 10 кораблей, который захватил два русских галиота. Флот поспешил к Пиллау. Гордон собрал военный совет, на котором решили отправить всю артиллерию на флейтах к армии Миниха, а самим «идти прямо к Данцигу поискати кораблей французских и оных атаковать».

Возле Пиллау были оставлены фрегаты «Россия», «Эсперанс» и бомбардирский корабль «Юпитер», а также несколько мелких судов. Сам флот взял курс на Данциг, однако вскоре вернулся к Пиллау «для защиты транспортов». 30 мая состоялся очередной совет, главным вопросом на повестке дня была атака французского флота наличными силами. Эскадру французов, по данным какого-то безымянного английского шкипера, оценили в 8 линейных кораблей (три 74-пушечных и пять 50- пушечных) и 4 фрегата. В то же время Миних (по данным своей разведки) отписывал Гордону, что французы имеют 5 военных и 6 транспортных кораблей. В любом случае отряд Гордона (14 линейных кораблей, 5 фрегатов, 2 бомбардирских корабля и мелкие суда) был гораздо сильнее французской эскадры.

Что же представляла из себя эскадра французов в реальности? Весной 1734 года по указанию Людовика XV начался поиск транспортных судов для перевозки войск к Данцигу. В Гавре к середине марта были готовы 200-тонные «Исаак», «Рейнед Анг» и 300-тонный «Анжелик», а в Дюнкерке — 280-тонный «Галэ дю Детруа». Вышеназванные суда перешли в Кале, где приняли на борт солдат Перигорского полка (768 человек), и, не дождавшись военных кораблей, отплыли к Данцигу. Флот Океана смог выделить для экспедиции всего лишь 2 линейных корабля (62-пушечный «Ашиль», 60-пушечный «Флёрон») и 3 фрегата (46-пушечный «Глорье», а также 30-пушечные «Брильянт» и «Эстре»), на которые загрузили солдат полков Блезуа и Ламарш (всего 1670 человек). Экспедицию держали в тайне, но вскоре все просочилось наружу.

Английский парламент, обеспокоенный выходом французских военных кораблей в море, вотировал на 1734 год вооружение 86 кораблей от 20 до 100 пушек, причем 50 из них — линейных. Были озвучены штаты для флота в 20 тысяч матросов, кроме того, Адмиралтейство объявило, что станет выдавать патенты на каперство против французских кораблей в Канале. Адмиралу Джону Норрису было приказано перейти с 21 кораблем из Даунса в Спитхед. Уолпол принял у себя русского посла Кантемира и в приватной беседе дал понять, что Англия без промедления атакует французский флот в Ла-Манше, если он только попробует выйти в море из Бреста.

Эти меры англичан сорвали отправку еще двух полков к Данцигу. Лейтенант-генерал Рене Дюгэ- Труэн рвался в море, «с 30 линейными кораблями я устрою лимонникам хорошую головомойку», доказывал он Флери, однако кардинал запретил идти на конфликт с Англией. Напрасно Дюгэ-Труэн уговаривал кардинала («Я отдал бы руку, чтобы выйти в море», — приговаривал моряк) — старый политик был непреклонен.

Таким образом, в Польшу попали только три французских полка. Нехватка времени на подготовку экспедиции не позволила полностью вооружить и обмундировать войска, 1600 тонн провианта, оружия и боеприпасов осталось на складе в Кале.