сахаром? Ну, так англичане без проблем через год или два отберут и Мартинику, и Гваделупу, и Сан- Доминго с Гвианой. Иль-де-Франс и Реюньон? Они находятся очень далеко от метрополии, так же как и колонии на Коромандельском берегу.
В результате — парадоксально, но факт! — финансовыми кругами Европы и Франции захваченная Морицем Саксонским Фландрия рассматривалась не как завоевание армии Людовика, а как разменная монета во время заключения мира. Падение Луисбурга и значительное усиление англичанами североамериканских колоний поставили под угрозу Канаду. Если король и его фаворитка считали, что Французская Америка метрополии не нужна, то Морское ведомство, для которого рыбаки, промышляющие на мелях Ньюфаундленда, были естественным мобилизационным резервом, настаивали на помощи администрации Квебека. Меж тем ухудшение дел в Новой Франции пугало — теперь англичане могут приняться и за колонии Карибского моря, и за Луизиану, и за фактории в Индии.
На этой почве Помпадур испортила отношения с Морепой, последний пренебрежительно относился к новой фаворитке. Конфликт нарастал. Двор и окружение Людовика XV теперь делилось на два лагеря — приверженцев Помпадур и ее противников. И это — в условиях жесточайшего финансового кризиса и продолжающейся войны. Войны без денег и приобретений.
Англия
В 1742 году Уолпол, критикуемый со всех сторон, был вынужден уйти в отставку. Место государственного секретаря (министра иностранных дел) занял Джон Картерет, граф Гранвиль, единственным достоинством которого были хорошие отношения с Георгом II (король уважал Картерета за отличное знание немецкого языка, граф был один из немногих, с кем Георг мог отвести душу, когда они, уединившись, мило поболтали по-немецки). Новый госсекретарь вел откровенно проганноверскую политику, Британия заключила соглашения с Австрией и Пруссией, в 1743 году он сопровождал Георга II на континент и даже участвовал вместе с королем в битве у Деттингена. Однако Картерет совершенно игнорировал интересы купцов Сити, которые не понимали, почему Англия должна залезать в сухопутную войну в Европе, когда для этого есть Австрия и Пруссия, которые за английские субсидии вполне могут отвлечь сухопутные силы французов и испанцев в Старом Свете.
Именно по причине разногласия с парламентом в ноябре 1744 года Картерет покинул кресло министра иностранных дел, а его место занял Томас Пэллэм-Холлс, герцог Ньюкасл, премьер-министром и одновременно Первым Лордом-Казначеем стал его брат — достопочтенный Генри Пэллэм, лорд Вилмингтон.
Правительственный кризис совпал с военным, только чудо спасло Англию во время первой попытки высадки
В 1744 году Первым Лордом Адмиралтейства стал Джон Рассел, четвертый герцог Бедфорд, сменивший Дэниэла Финча, лорда Уинчелси, которому к тому времени уже стукнуло 55 лет. Тогда же первым помощником Бедфорда назначили только что вернувшегося из кругосветного путешествия Джорджа Энсона. Именно благодаря Энсону Англия смогла закончить Войну за австрийское наследство довольно быстро. Бывший коммодор, только что сам полной ложкой хлебнувший горя от бюрократии Морского министерства (вспомним, как в кругосветку выделяли солдат из пансиона Челси), был настроен решительно — с 1746 года в британском Адмиралтействе начались реформы.
Начали с техники. К 1747 году уже стало ясно, что английские корабли строятся по устаревшим и плохим проектам, французские и испанские корабли несомненно превосходят британских «одноклассников» как по вооружению, так и по размерам корпуса. Энсон не постеснялся ввести в Англии новую стандартизацию кораблей третьего ранга — теперь 70– и 60-пушечные корабли уступили место 64– и 74-пушечным. Первый из 74-пушечников — «Каллоден» — был заложен как раз в 1747 году. Этот корабль нес на нижнем деке двадцать восемь 32-фунтовых пушек, на среднем деке — двадцать восемь 18-фунтовок, на верхней палубе — четырнадцать коротких и четыре длинных 9-фунтовки. Это вооружение стало типичным для британского 74-пушечника до появления на флоте карронад, то есть до 70-х годов XVIII века.
Энсон способствовал введению в Ройял Неви новых «Боевых инструкций» 1747 года, разработанных адмиралом Эдвардом Верноном[107]. Королевский флот получил новую систему флажных сигналов и расширил список задач, решаемых с помощью стандартных приказов (наконец-таки, к примеру, появился сигнал ближнего боя).
В этом же году серьезно взялись и за реорганизацию морской пехоты. Энсон сменил канареечный цвет «цыплят» (как презрительно звали за желтые жакеты морпехов на флоте) на стандартные красные мундиры королевской армии. Был утвержден статут подразделений морской пехоты, к 1755 году (уже после Войны за австрийское наследство) были созданы корпус морской пехоты Его Величества и несколько колониальных полков морской пехоты Его Величества.
Также занялись и униформой всего флота. 10 февраля 1747 года была утверждена форма одежды, которую теперь должны были носить адмиралы, кэптены, гардемарины, матросы и юнги. До этого момента команды Ройял Неви, по признанию самих адмиралов,
По предложению Энсона всем офицерам надлежало иметь два комплекта формы: парадный костюм и повседневную форму одежды, последнюю изначально именовали «сюртуком». Именно тогда в английском флоте были унифицированы синие мундиры и треуголки кэптенов, лейтенантов и гардемаринов. Эта форма с минимальными изменениями сохранилась до конца XVIII века.
Далее перед Энсоном встала самая большая проблема Ройял Неви — кадровая. С 1702 года в Англии официально существовало всего три эскадры — Белая, Синяя и Красная. В свою очередь, каждая из них делилась на авангард, арьергард и центр[108], поэтому на флоте существовало всего девять (!!!) вакансий адмиралов — три контр-адмирала, три адмирала и три вице-адмирала, которые различались по цветам флага. Соответственно, «бутылочное горлышко», через которое мог проскочить кэптен или коммодор, чтобы стать адмиралом, было чрезвычайно узким. Дополнительную сложность вносило то обстоятельство, что человека, получившего адмиральское звание, просто не могли уволить из флота. В результате дряхлые старики, впавшие в маразм, не давали продвигаться вверх по карьерной лестнице способным кэптенам.
У Энсона не хватило духа замахнуться на эту традицию, однако он поступил довольно хитро — дряхлые адмиралы, не хотевшие увольняться, получали пышные должности без реального влияния на дела флота, а в высшее командование пришли молодые способные люди. Именно благодаря Энсону получили адмиральские звания Хок, Боскауэн, Ноульс, Тауншенд, Худ. В итоге к 1748 году в Британии уже были 8 адмиралов, 10 вице-адмиралов и 9 контр-адмиралов. Это помогло англичанам переломить ситуацию в свою пользу, и к концу Войны за австрийское наследство англичане смогли реализовать свое численное преимущество в военное.
Самые талантливые выдвиженцы были привлечены в «Западную эскадру» (о ней речь впереди) и нанесли стратегические поражения французскому флоту, а также поставили под угрозу связь королевства Людовика XV с «сахарными островами».
Наконец, еще одна проблема, стоявшая на 1744 год перед Ройял Неви, — это система насильственной вербовки экипажей во время войны (пресловутый pressing). Понимая, что подобная мера провоцирует сильное озлобление негоциантов и парламента (как выразителей интересов крупного торгового капитала), Энсон попытался упорядочить «прессинг», просто подняв на щит правила, введенные еще Георгом Датским в 1707 году (на которые после смерти принца смело наплевали и забыли). Теперь кэптен военного корабля не мог забрать с купца больше определенного количества людей, по прибытии в
