Их было пятеро, плюс я, нам не хватало лишь Сидни для нашей счастливой семерки. Когда мы впервые приехали в Палм-Спрингс, нас было лишь четверо. Джилл – единственная причина, почему мы находились здесь, и, сев рядом со мной, она заулыбалась.
Если Сидни была главным успокоительным в моей жизни, то Джилл была на втором месте. Ей всего пятнадцать, на семь лет младше меня, но от нее всегда исходила мудрость и благодать. Сидни была любовью всей моей жизни, но так как понимала меня Джилл, никто не мог. Это было довольно трудно, учитывая психическую связь. Связь появилась, когда я использовал дух, чтобы сохранить ей жизнь в прошлом году, и когда я говорю сохранить, я именно это и имею в виду. Джилл фактически была мертва, менее чем минуту, но все же мертва.
Я использовал силу духа, чтобы чудесным способом исцелить ее и вернуть к жизни до того, как иной мир смог забрать бы ее. Это чудо создало между нами связь, которая позволяет ей чувствовать и видеть моими глазами, но не наоборот.
Люди, вернувшиеся к жизни таким способом, назывались «поцелованные тьмой», и уже этого было достаточно, чтобы испортить любого ребенка. Джилл выпало несчастье быть одной из двух людей, оставшихся в роду Драгомиров. Это было последнее известие о ней, и ее сестра Лисса Драгомир, королева и моя хорошая подруга, сочла нужным сохранить ей жизнь, чтобы удержать трон. Те, кто выступал против либеральных правил Лиссы, хотели смерти Джилл, чтобы обратиться к древнему правилу, которое требует, чтобы у монарха был хотя бы один родственник. Таким образом, кто-то придумал сомнительно блестящую идею отправить Джилл скрываться среди людей в пустынном городе. Это было настолько серьезно, чтобы вампиру захотелось жить здесь? Этот вопрос я задавал себе множество раз.
Джилл и три ее телохранителя уселись на заднее сидение. Все они были дампирами, расой, которая образовалась при смешении вампира и человека. С этого момента наши расы находились в свободных отношениях. Дампиры были сильнее и быстрее, чем остальные вампиры, делая их идеальными воинами в борьбе против стригоев и королевских убийц. Эдди Кастиль был надежным лидером группы, который был с Джилл с самого начала.
Ангелина Дауэс, рыженькая и вспыльчивая, была менее надежной. И под менее надежной я имею ввиду вообще ненадежной. Она – забияка и драчунья. Новеньким в группе был Нейл Рэймонд, довольно высокий, правильный и скучный. По причине, которую я не могу понять, Ангелине и Джилл казалось, что его молчаливость была признаком благородного характера. Тот факт, что он учился в Англии и имел британский акцент, особенно добавлял в них эстрогена.
Последний член команды стоял на улице, боясь сесть в машину, Зоя Сейдж, сестра Сидни.
Она наклонилась вперед, и я встретился с карими глазами, почти как у Сидни, только с меньшим количеством золота.
– Там нет места, – сказала она. – У тебя в машине недостаточно мест.
– Это не так, – сказал я ей. По команде Джилл пересела ближе ко мне. – На этом сидении поместятся трое. Последний владелец даже установил дополнительные ремни безопасности.
Хотя так намного безопасней, у Сидни едва не случился сердечный приступ из-за изменения Мустанга из его первоначального состояния.
– Кроме того, мы все одна семья, не так ли?
Чтобы дать нам немного свободы, мы сделали так, что в Амбервуде нас считали братьями и сестрами, ну или кузенами. Но когда прибыл Нейл, алхимики отказались его усыновлять, так как это становилось смешным.
Зоя смотрела на пустое место в течение нескольких секунд. Даже не смотря на то, что сидение было действительно длинным, она не могла чувствовать себя комфортно рядом с Джилл. Зоя была в Амбервуде несколько месяцев, и полностью поддерживала убеждения своего народа по поводу мороев и дампиров. Я хорошо их знаю, потому что Сидни раньше тоже их поддерживала. Это было нелепо, так как миссия алхимиков заключалась в том, чтобы сохранить в тайне существование вампиров и всего сверхъестественного от людей, которые боялись, что не справятся с этим. Алхимики убеждены, что мой род был частью природы, которую лучше держать отдельно от людей, чтобы не столкнуть их со злом. Они помогали нам с неохотой, но были полезны в таких ситуациях, как с Джилл, когда нужно договориться с органами или должностными лица и остаться в тени. Алхимики были непревзойденными в таких делах. Именно такой и была поначалу работа Сидни: смягчить пребывание здесь Джилл и всей команды, так как алхимики не хотели гражданской войны. Зоя была прислана к нам недавно и стала огромной занозой в заднице для сокрытия наших отношений.
– Ты можешь не ехать, если боишься, – сказал я. Я, наверное, не мог сказать ей ничего мотивирующего. Она хотела стать отменным алхимиком, чтобы произвести впечатление на отца Сейдж, которого я считал настоящим мудаком.
Зоя глубоко вздохнула и собралась с духом. Не имея выбора, она села рядом с Джилл и захлопнула дверь, прижимаясь к ней настолько сильно, насколько это было возможно.
– Сидни должна была вести внедорожник, – пробормотала она чуть позже.
– В любом случае, где Сейдж? Э–э, старшая Сейдж, – поправился я, выехав со школьной дороги. – Не то чтобы я не любил возить вас вокруг. Ты должна купить мне маленькую черную шапку, Джэйлбет. – Я подтолкнул Джилл, которая толкнула меня в ответ. – Ты не могла бы сшить что-нибудь на скорую руку в вашем швейном клубе?
– Она выполняет задание миссис Тервиллигер, – сказала Зоя неодобрительно. – Она всегда для нее что-нибудь делает. Я не понимаю, почему исследования занимают столько времени.
Зоя знает мало, если не сказала, что проект Сидни – это посвящение в ковен ведьм ее учительницы. Для человека магия была немного странной и таинственной вещью, а для алхимиков – аномальной, но Сидни было все равно. Неудивительно, ведь Сидни хороша во всем. Она преодолела свои страхи и теперь полностью погрузилась в обучении магии вместе со своим идиотским, но не менее привлекательным наставником Джеки Тервиллигер. Алхимики не хотели это смешивать. На самом деле они могли бы иметь больше: изучать магию и проблемы с вампирами. Это было бы смешно, если бы не тот факт, что я беспокоился о злостных фанатиках среди алхимиков, которые могли сделать что-нибудь ужасное с Сидни, если поймают ее. Видимо поэтому человек, приславший Зою, сделал все, чтобы время было опасным.
– Потому что это Сидни, – сказал Эдди с заднего сидения. В зеркале заднего вида я заметил улыбку на лице, хотя в его глазах постоянно была жесткость, когда он смотрел в лицо опасности. Он и Нейл были обучены стать телохранителями для мороев. – Дай ей невыполнимое задание, и она обязательно решит его.
Зоя покачала головой, это ее забавляло, как и всех нас.
– Это просто глупый урок. Его просто нужно пройти.
Нет, подумал я. Ей нужно учиться. Сидни не просто выполняет задания ради своей миссии. Она делает это, потому что это ей нравится. Она могла бы потеряться в академических муках колледжа, только бы узнать все, что хотела. Вместо этого она родилась в семье, в которой ей дают задания и заставляют переезжать с места на место. Она уже окончила школу, но ко второму году обучения отнеслась так же серьезно, как и к первому, желая узнать все, что только может.
Когда-нибудь, когда все закончится, и Джилл будет в безопасности, мы убежим от всего. Я еще не знаю, куда и как. Она улизнет от алхимиков и станет доктором Сидни Сейдж, кандидатом технических наук, в то время как я.… Ну, сделаю что-нибудь.
Я почувствовал, как меня потянули за руку и мельком взглянул вниз, чтобы увидеть сочувствующий взгляд Джилл, ее нефритовые глаза сияли. Она знала, о чем я думал, о фантазиях, в которые я погружался. Я ответил ей слабой улыбкой.
Мы ехали через весь город на окраину Палм-Спрингс в дом Кларенса Донахью, одного достаточно глупого мороя, чтобы жить в этой пустыне, пока мои друзья и я не объявились здесь осенью прошлого года. Старый Кларенс был немного ненормальным, но очень хорошим, тем, кто приветствовал нашу группу и позволил пользоваться своим гостеприимством и горничной. Морои не убивают за кровь, как это делают стригои, но нам она действительно нужна, хотя бы пару раз в неделю. К счастью, существует много людей, готовых предоставить нам ее в обмен на жизнь, проведенную на эндорфинах, вызванных укусом.
Мы нашли Кларенса в гостиной, сидящего в своем массивном кожаном кресле и с помощью увеличительного стекла читающего старые книги. Он удивленно на нас посмотрел.
