чтобы дело было сделано правильно, делать его приходится самому.
Мне не ответили. Сложно говорить, когда язык парализован. Равно как и кисти рук. Со времен древних чародеев, пользующихся языково-жестовой системой, правила обращения с заключенными никто так менять и не стал, поскольку отдельными ее элементами пользовались все равно, добавив лишь к приведению в недееспособное состояние необходимых для чародейства органов еще и периодические инъекции препаратов, держащих пленников в глубоком обмороке. Плюс клетки из особого металла, препятствующие манипулированию энергией. Предыдущий глава ковена держал их у себя под окном, любуясь, как медленно умирают приговоренные от голода и жажды, а после приказа убрать эту гадость куда подальше их, видимо, доставили прямиком в местную тюрьму. А единственная персона, кроме меня, которая здесь находилась и могла говорить, хранила молчание и делала вид, будто тут ее в принципе нет.
– Мэтр Фильери, когда я просил найти тех, кто допустил проникновение на территорию Академии, и принять меры по их задержанию, не имелось в виду подготовить их для образцово-показательной казни. – Мне хотелось наорать на некроманта. Но портить отношения со вторым номером волшебной иерархии страны, принесшим мне вроде как нерушимую клятву верности, было бы глупо. Хотя бы потому, что умение представителей его рода обходить наложенные на них обязательства давно стало притчей во языцех у всяческого рода колдунов. – Зачем поступать так круто?
– А это и не те, кто сегодня за периметр отвечал, тем более степень их вины не слишком велика, ведь очень уж противник оказался хорош в умении таиться, – пожал плечами примчавшийся из дворца альбинос, выполняющий функции одного из высших чиновников королевства, заведуя разведкой и поиском засланных к нам шпионов. – Вы сейчас смотрите на тех студентов и преподавателей, кто попался на особо тяжелых преступлениях уже после того, как погиб Директор. Судьбу их, по традиции, должен решать именно глава ковена. И, кстати, не беспокойтесь, их неработающие части тела должным образом обработаны целителями и в случае необходимости будут вновь повиноваться своим владельцам с полным восстановлением функциональности за день. Процедура отработанная.
– Ну и зачем тогда вы меня сюда позвали? – не понял я, рассматривая калек.
– Место в камерах кончается, – пожал плечами Фильери. – Пора бы уже по ним решить что-нибудь, а то опять отвлечемся и забудем, а новых сажать некуда. Да к тому же заведует здешней системой, защищающей от подслушивания, подглядывания и попыток освобождения – моя двоюродная тетушка, пусть не владеющая семейной магией, но входящая в клан, и потому можно быть уверенным в приватности нашего разговора. Мы вас не предадим. Тем более если за всей этой кутерьмой действительно стоят вампиры, доказательством чего пока служат лишь слова.
– Так понимаю, трупа того клыкастого мага природы в развалинах подвала не обнаружено? – сделал вывод я.
– Ни следа кровососа, – подтвердил некромант, покачиваясь с носка на пятку. – Только тело паладина Виротиума Левви и его друга, эльфийского друида Напри… Нефри… Неважно, в общем, как его звали. Важно то, что обоих убили весьма неприятным способом, исключающим допрос их душ или тел моими методами. Сейчас то, что осталось от их душ, скорее всего, заключено в каком-то артефакте или скормлено демонам. А еще парочка данных покойников сегодня с утра, еще будучи вполне живыми, рванула за вором, укравшим какую-то важную реликвию, но не сумевшим остаться незамеченным. В ваш адрес обвинений пока никаких не выдвинуто, но ситуация вырисовывается неприятная. Я достаточно хорошо знаю святош, чтобы предполагать дальнейшее развитие событий. Нас, имеется в виду волшебников вообще, особенно темных, ждет очередное обострение отношений с церковью, а на главу ковена снова могут начать охотиться разные рыцари света. Впрочем, не в первый раз, переживем. Обидно лишь то, что вампиров за такие шуточки в ближайшее время проучить не получится, так как будем слишком заняты навешиванием проклятий на владельцев сияющих доспехов.
– Значит, подобное уже раньше имело место быть, – задумался я, потирая шею, уже практически чувствующую, как ее перерубает меч какого-нибудь мстителя, готового положить на алтарь кучу жизней ради возвращения похищенного антиквариата. Или мести за ту парочку, убитую в моем подвале. А если конфронтация затянется, то у них и реальные поводы нести возмездие во имя луны, а также бобра и справедливости появятся, ибо свою собственную шкуру чужому правосудию не доверю и по доброй воле не сдамся, отбиваясь всеми доступными способами, с многочисленными жертвами и разрушениями. – И как Директор решал такие проблемы?
– Ждал, пока кончатся те, кто выходил на охоту за его головой, и очередной скандал будет предан забвению, поскольку обиженная сторона уже лежит в могилах и не может предъявлять претензий, – меланхолично пожал плечами альбинос. – Поскольку был он в первую очередь менталистом, способности паладинов сопротивляться тьме и обитателям нижних планов против него, а также его марионеток, остающихся живыми людьми, изрядно пасовали.
– Понятно, – мне взгрустнулось. Живой артефакт на магию обитателей разнообразных храмов реагирует… плохо. Нет, мне случалось убивать жрецов, причем неоднократно, но против их сил наше общее тело уязвимо куда сильнее, чем против любых других поражающих факторов. – Что ж, постараюсь убедить клир в том, что их усилия стоит направить на совместную зачистку кровопийц. Вроде бы раньше мы со слугами Ремеса Торговца неплохо находили взаимопонимание. Хм, а личность кровопийцы с друидическими наклонностями не установлена? Вряд ли подобных персон у нас в стране много.
– Три, – уточнил некромант. – Двое птенцы Иогана Клеста, давно достигшие статуса высших, но остающиеся с учителем, а один где-то на западе страны вот уже лет двадцать шастает, упорно сопротивляясь попыткам поимки и ликвидации. Магов природы у нас вообще хватает, особенно много их поблизости от эльфийского анклава, а потому нет ничего удивительного в количестве вампиров, сохранивших свои силы даже после перерождения. Хорошо хоть сами ушастые вампирами практически не становятся.
– Неважно, – отмахнулся я. – Значит, старейшина. Хм. Или кто-то, кто хочет нас с ним стравить. Тоже вариант возможный. Выходы на него…
– Были бы, я бы давно уже достал эту тварь, – недовольно поморщился альбинос, сверкнув своими красными глазами. Несмотря на то что его организм был модифицирован именно по образу и подобию кровососов, обеспечивая своему владельцу довольно много преимуществ, настоящих вампиров он решительно не переваривал. Должно быть, какие-нибудь старые счеты. Или просто банальная конкуренция. – Известно о самом его существовании. О, это весьма старая и злобная, но вместе с тем мудрая и осторожная гадина. Он в чем-то похож на Директора, так же не терпит конкурентов и, за редким исключением, не дает появляться в зоне своего внимания молодым высшим, довольствуясь уже имеющейся свитой из проверенных веками беспорочной службы соратников. Но каждый год примерно полтора десятка молодых людей из дворянского общества пропадают без вести, а маги-поисковики понимают, что отныне их следует причислять к детям ночи. И хотя они относятся к низшим, но за счет умения владеть клинком и магического дара представляют собой грозную силу. Живут они отдельно, вторичными гнездами, которые изредка накрывают, и о том, где скрывается их начальство, не имеют ни малейшего представления до тех пор, пока не дорастают до статуса высших, и их либо убивают, либо они переселяются в главное гнездо и обрабатывают себя чарами, исключающими вероятность их пленения. Хорошо хоть дохнут часто, от суицида, рук охотников за нечистью или же будучи выпитыми своими господами, иначе бы в городе скопилась целая армия этих монстров. Вампиров же простолюдинов в столице просто не бывает, во всяком случае, коренных.
– Получается, его слуги – это на девяносто процентов нечто вроде моей ручной троицы кровососов, – сказал я, обдумывая услышанное. – Еще не высшие, которых следует бояться наравне с грамотным боевым магом, но уже и далеко не кладбищенские упыри. А оборотни? Ему вроде бы подчинена какая-то стая, ну, или союз у них заключен, не помню точно.
– Да какие тут у нас оборотни, – фыркнул некромант. – Им же лес нужен и регулярная охота, а мы, между прочим, в центре государства. Стая, скажете тоже, свора, так будет правильнее. Один очень старый и могущественный вожак, носящий пафосное прозвище Волк Предвещающий Гибель, и кучка молодых щенков, которые чуть ли не каждый год новые. Если бы не легкость, с которой один ликантроп может наплодить других, то ее бы давно изничтожили. Все их преимущества перед детьми ночи – так это отсутствие солнцебоязни и невозможность обнаружения, пока мехом не покроются. За то их и держат
