возможностью просветления, но мы все разрушаем.
Во всей истории человечества это самая большая трагедия. Никакое рабство не было таким тяжелым, как рабство ребенка, и никакое другое рабство так не истощило человечество, как рабство ребенка, и самая трудная задача, стоящая перед всем человечеством, - избавить детей от рабства.
Пока мы полностью не изменим ситуацию, пока не произойдут коренные изменения, пока не исчезнет семья и не уступит место коммуне, избавления от рабства не будет.
Пока старый образец семьи не исчезнет, пока она не превратится в многомерное образование, у человечества не будет шанса заново возродиться. Нужен новый человек, и он принесет с собой тот рай, обрести который раньше люди мечтали лишь после своей смерти. Рай может быть здесь, но для этого нам нужно дать свободу ребенку.
(Zen, Zest, Zip, Zap & Zing Chapter #14)
Для того, чтобы выжить.
Ребенок настолько беззащитен, что не может выжить сам. Можно заставить его выучить все, что вам угодно, - как раз этим и занимается в своей лаборатории бихевиорист Б.Ф. Скиннер. Он учит пингвинов играть в пинг-понг, но хитрость одна и та же - поощрение и наказание. Когда они играют, их поощряют; когда они не играют, когда им не хочется играть, их наказывают. Когда они делают движение правильно, их поощряют, дают им еду; когда они ошибаются - им дают заряд тока. Даже пингвины начинают играть в пинг-понг.
Так всегда происходило в цирке. Сходите и посмотрите сами. Даже львы, прекрасные львы, сидят в клетке, а слоны двигаются, подчиняясь плети дрессировщика. Их держали в голоде, а сейчас им дают еду - их наказывают и поощряют - вот и весь трюк.
Свое отношение в цирке к животным вы переносите на отношения с детьми. Однако вы делаете это неосознанно, ведь с вами делали то же самое; для вас это единственный способ воспитания детей. Это вы называете 'воспитанием'. На самом же деле это насилие, вы опускаете их с высокого уровня сознания на низкий уровень. Это все штучки и методики Скиннера, из-за них мы начинаем себя подавлять, прибегать к уродливым защитным механизмам.
Ребенок не знает, что такое хорошо и что такое плохо. Мы учим его этому. Мы учим его по своим меркам. Одно и то же может быть правильным в Тибете и неправильным в Индии, одно и то же может быть хорошим у вас в доме и плохим в доме соседа. Но вы заставляете ребенка верить вам: это правильно, делай так. Ребенка хвалят, когда он делает это, и ругают, когда он этого не делает. Когда он ходит за вами, вы довольны, вы гладите его; когда он не ходит за вами, вы злитесь и мучаете его, бьете его, не кормите его, не любите его.
Естественно, ребенок поймет, что его жизнь в опасности. Если он будет слушаться своих родителей, то все будет хорошо, они не убьют его. А что он может сделать? Как ему не согласиться с этими сильными людьми? Они такие большие. Они такие огромные, такие сильные, они могут все.
К тому времени когда ребенок подрастет, он уже становится обусловленным. Эта обусловленность проникла в него настолько глубоко, что родителям уже нет необходимости ходить за ним. Теперь его будет мучить внутренняя обусловленность, которую называют 'сознанием'.
Например, если ребенок начнет играть со своими гениталиями, а это для него радость, настоящая радость, так как тело ребенка очень чувствительно, то это совсем не сексуальность в том значении, что вы называете сексуальностью. Ребенок по-настоящему очень чувствителен, а когда ребенок чувствителен, то его гениталии - самое чувствительное место тела. Там аккумулируется энергия жизни, это самое чувствительное место. Касание и игра с гениталиями приносит ребенку огромную радость, но вы боитесь. Это ваша проблема. Вы боитесь, что он мастурбирует. Глупости. Играть со своим телом так здорово. Это - любовь к своему телу, а не мастурбация.
Это ваша вина, ваш страх. Если кто-то увидит, что ваш сын мастурбирует, что же они подумают о воспитании ребенка? Надо чему-то его научить, сделать из него культурного человека. Вы кричите на него, останавливаете его. Вы говорите: 'Прекрати' снова, и снова, и снова. Постепенно пробуждается сознательность. 'Прекрати', 'прекрати', 'прекрати' - это проникает все глубже и глубже, пока не станет бессознательной частью ребенка.
Вы уже не нужны. Если он начнет играть с гениталиями, то что-то внутри прикажет: 'Прекрати'. Он пугается: может, отец смотрит или мать смотрит, и начинает испытывать вину. Потом мы учим его, что есть Бог Отец, который всегда следит, повсюду, даже в ванной. Бог следит везде.
Это присутствие Бога коробит. Даже в ванной нельзя уединиться. Нигде нельзя. Всемогущий Бог следит за вами, как детектив. Когда вы любите женщину, он стоит рядом. Он не позволит вам. Он суперполицейский, вдобавок к тому сознанию, что создали в вас родители.
Поэтому Будда говорит, что вы не освободитесь, пока не убьете своих родителей. Убить родителей - значит убить внутри родительский голос, убить обусловленность внутри вас, отбросить бредовые идеи и начать жить по своему усмотрению. Помните, что одной сознательности должно быть больше, а другой сознательности должно быть меньше. Постепенно старая сознательность исчезнет совсем, а с новой вы будете жить.
Сознательность - это закон, пусть это будет единственный закон. Тогда о чем бы вы ни думали - это будет ваша жизнь. Нужно выбирать. Эта жизнь принадлежит только вам, никто не имеет право выбирать за вас.
Я не утверждаю, что вы всегда будете совершать правильные поступки, иногда вы будете ошибаться. Но это тоже будет частью вашей свободы, частью вашего роста. Много раз вы будете заблуждаться, но ничего страшного нет, заблудиться - значит возвращаться домой. Кто не заблуждается, тот не возвращается домой, тот уже мертв. Тот, кто не ошибается, никогда не совершает и правильные поступки. Он просто раб. У него умственное рабство.
Ребенок долго зависит от своих родителей, по меньшей мере до двадцати одного - двадцати пяти лет. Это длинная дорога, почти треть жизни. Целую треть жизни его наполняют предрассудками. Подумать только - двадцать пять лет обусловленности! Ему можно навязать что угодно.
Научившись этим трюкам, вы с трудом сможете отказаться от них. Поэтому так трудно прыгнуть в реальность и начать новую жизнь. Вначале будет нелегко, вы будете часто содрогаться, ибо вам придется идти против родителей, против общества. Родители выполняют четкий приказ общества, они - всего лишь его агенты. Это заговор, а родители, учителя, полицейские, правительство, президент - заговорщики, они все вместе, И у них в руках будущее всех детей.
После того как вы привыкнете к чему-либо, вам будет нелегко разучиться, ибо двадцать лет вас постоянно гипнотизировали. Нужно найти противоядие, отказаться от обусловленности.
Да, это просто выживаемость, необходимость выживать. Ребенок хочет жить, поэтому он идет на компромисс. Он торгуется. Каждый будет торговаться, когда речь идет о жизни и смерти. Когда вы в пустыне умираете от жажды, а у кого-то есть вода, то он может запросить любую цену. Он все может, он может вам навязать что угодно. Этим мы и занимаемся с нашими детьми.
Не добровольно. Это только кажется, что добровольно, потому что, пока вы повзрослеете, обусловленность уже проникла в вашу плоть. Все происходит не добровольно, дети ничему не учатся добровольно, им все навязывают, это насилие.
Понаблюдайте за любым ребенком. Каждый сопротивляется, борется до конца, доставляет столько хлопот родителям, каждый ребенок очень старается избежать этого уродливого механизма. Но в конце концов родители побеждают, потому что они сильнее. Это просто вопрос силы и бессилия.
Не удивительно, что, став взрослыми, дети начинают мстить родителям. Эта реакция естественна. Очень трудно простить ваших родителей, вот все общества и учат уважать их. Не можете простить их, то хотя бы уважайте их; не можете любить их, то хотя бы уважайте их. Однако это уважение фальшиво, формально. Глубоко внутри вы остаетесь недовольны.
Если меня услышат, если то, о чем я говорю, станет когда-нибудь превалирующим в мире, то тогда дети действительно будут любить своих родителей, они будут на одной волне с родителями, ибо родители будут им не врагами, а друзьями.
(Zen: The Path of Paradox, Vol. 1, Chapter #6)
Во всей Вселенной ребенок - самый слабый из детенышей, но его слабость - это замаскированное благословение.
Однако его можно эксплуатировать, что и происходило веками. Родители всегда противились тому, чтобы слабость, зависимость и беззащитность ребенка превращались в независимость, силу, целостность, индивидуальность; они были довольны тем, что ребенок слушается их. Послушный ребенок не несет с собой никаких проблем. Непослушный ребенок - это постоянная проблема, но только непослушный ребенок является настоящим человеком.
Послушный ребенок - все равно что коровий навоз. Ребенок, который не может сказать 'нет', не имеет целостности, даже 'да' такого ребенка бессмысленно. 'Да' обретает смысл только тогда, когда есть 'нет'. Тогда он решает своим разумом.
Родителям легче, когда ребенок всегда говорит 'да'. Его поощряют за послушание, его наказывают за непослушание. То же самое происходит в школах. Учителя хотят, чтобы вы были послушными, так легче контролировать вас, доминировать над вами.
Все мои учителя жаловались моему отцу, а отец отвечал: 'А мне кому жаловаться? Думаете, у меня есть какая-то власть? Думаете, он будет слушаться меня? Делайте с ним что хотите: наказывайте, выгоняйте из школы, я буду со всем согласен. Только больше не отвлекайте меня, у меня много других дел. Что, мне только и ходить, слушать, что он сделал этому учителю, тому учителю, этому соседу, тому соседу?'
А мне он сказал:
- Делай, что хочешь, только не мешай моему бизнесу. Приходят люди, я думаю, что это мои клиенты, а это, оказывается, твои клиенты.
Я сделал отцу одно предложение:
- Сделай вот что. В своем большом магазине напиши где-то в углу 'ЖАЛОБЫ ПРИНИМАЮТСЯ В КОНЦЕ МАГАЗИНА'. Ты будешь спасен... я буду принимать клиентов. Пусть приходят.
- Идея неплоха, но видел ли ты где-нибудь в магазине ящик для жалоб? Покупатели подумают, что эти жалобы связаны с товарами, никто не догадается, что они связаны с тобой. И ты еще больше будешь издеваться над теми несчастными, что будут приходить.
- Я просто предложил свою помощь.
Трудно родителям, трудно учителям, трудно священникам, всем трудно разрешить ребенку не слушаться их. Даже Бог, всемогущий, величайший деспот, величайший диктатор, не может позволить это, даже он не смог выдержать небольшое непослушание Адама и Евы. Их выбросили из Райского Сада, хотя они не совершали греха. Я бы наелся этих яблок вдоволь, если бы мне сказали, что это яблоня. Не вижу ничего греховного в поедании фруктов.
Но дело было не в яблоне.
Дело было в непослушании.
