Мне приснился сон очень яркий и очень реальный по ощущениям. Во сне был мой бывший молодой человек, ныне покойный, происходило это как бы в моей квартире, но не в квартире. Он стоял в дверях и собирался уходить, а я стала его просить забрать меня с собой, но во сне я не ощущала того что его нет, настолько это было все реально. Я даже почувствовала его когда он обнял меня. На мои просьбы он повернулся, улыбаясь подмигнул и ушел, при этом не говоря ни слова. Этот сон мне не дает покоя весь день. Честно говоря мне даже тяжело было сегодня просыпаться. Что это??? Есть ли этому сну объяснение????? Спасибо. Арина.
Из окна наблюдать как умерший родственник разделывает живую корову, вытягивает внутренности, а затем передает их в дом, при этом в доме живого кролика готовят к такой же продцедуре, талько идет обсуждение о том, что его нужно сначала убить.
Заранее благодарны за растолкование, если это возможно.
Сейчас вспоминаю и понимаю, что сон был на удивление черно-белым. Как старые фотографии…
Стою, разглядываю висящий на стене портрет моей мамы. В черном обрамлении рамки – лицо. Голова чуть наклонена. Она там такая, как была последние годы. Но волосы как-то странно не косынкой перехвачены, а какой-то сеточкой. Приглядываюсь – не просто сеточкой, а железной заборной сеткой, только помельче! И заколочкой-'невидимкой' прихвачено. Ужасно…
Вижу ее 'тело', 'возлежащее' в глубоком кресле у стены. Прекрасно понимаю, что она умерла, давно уже. Вот теперь ее тело тут лежит… Такое все черное…
Присаживаюсь на корточки рядом с креслом, смотрю на нее. И вдруг!! – она поднимает голову, смотрит на меня!! Я – в ступоре. Это же… невозможно, чтоб она, вот такая – ожила!! Она задирает голову еще выше, смотрит на свой портрет и произносит: 'Почему я там такая?' и начинает приподниматься. Я бросаюсь ей помогать, поддерживаю ее, она очень-очень слаба, ноги не держат, тело дрожит, я пытаюсь отвести ее от портрета подальше, а какому-то стоящему у стены человеку стараюсь жестами показать, чтоб убрал этот портрет – типа, 'ну что выпялился, давай быстро'. Мама слабеет, лоб покрывается испариной, чувствую, что все тело мокрое, волоком тащу ее на другое кресло, укладываю, сажусь рядом на корточки, перевожу дыхание. И почти с радостью сознаю, что она опять умерла. Все словно встает на место. Словно ничего и не было. Наверно, так бывает с мертвыми, уговариваю себя, в этом нет ничего (?) противоестественного… От пережитого вся как-то сползаю у кресла на пол, опускаю голову. И вдруг чувствую движение на кресле… О, нееет!! Мама опять поднимает голову. И бодренько так смотрит на меня.
Я ка-а-ажеца-сошла-с-у-маа…
Подскажите, кто знает – что это значит? Редко получаю через сон напоминание об умерших родителях, но вот 26/02 напомнил о себе папа, а 20/03 – мама.
Первый сон. Комната в доме, где жила в детстве. Занимаюсь уборкой. С потолка начинает капать дождь. Мне смешно. Я открываю над собой зонтик, продолжаю убирать. Появляется папа, сжимает руки на моей талии, он доволен. Потом входит моя родная тетя (она сейчас, в реальности живет в этой комнате, ей за 70), он обнимает ее и говорит, 'все хорошо, я пойду'.
Второй сон. С большими трудностями забираюсь в телефонную будку – она как-то очень высоко стоит, мне помогает, подсаживает какой-то человек. Роюсь в сумочке, достаю кошелек с мелочью, блокнотик с телефонными номерами – все это падает, рассыпается, не держится в руках, блокнотик захлопывается, я опять пытаюсь найти нужный номер. Мне опять помогают, набирают номер, дают трубку в руку. Я слышу, наконец, гудки. Понимаю, что звоню маме. Гудки повторяются очень долго, я жду, нервничаю. Не могу понять, почему она не берет трубку, что случилось? Просыпаюсь в сильном волнении. Начинаю анализировать, понимаю, что ровно 20 лет назад в этот день были похороны мамы. Когда я пять дней назад ставила в церкви ей свечу, я не думала, что дата – круглая.
Недавно умерший отец дарит мне во сне лезвия для бритья, а сестре дарит куклу и настоящую елку. Чтобы ето могло значить?
Хожу, брожу по большому зданию в поисках телефона. У настенных публичных аппаратов скопились очереди в 3-4 человека. Рядом, на мониторах схемы подключения – человек набирает номер, зажигаются красные лампочки, говорящие, видимо, о том, что или нет связи, или линии перегружены. Вспоминаю, что в этом здании я работала когда-то, в кабинете есть служебный телефон, надо найти и позвонить оттуда. Захожу в различные помещения, вроде – места знакомые, но все как-то поменялось, в кабинетах сидят другие, незнакомые мне люди. Так и не позвонив, выхожу на улицу.
Смеркается. Иду по парку в направлении величественного, подсвеченного прожекторами, здания театра. Знаю, что там, в гардеробе, я оставила свою одежду. Надо ее забрать, но – навстречу из театра выходят люди, и я решаю немного подождать, пока основная масса людей разойдется. Встречаю какого-то человека, очень знакомое лицо – из детства или юности, подхожу, улыбаюсь ему. Он не узнает, я не напоминаю, не называюсь. Он берется помочь мне принести одежду, я объясняю ему, что обычно вешаю ее в крайних гардеробах, надо зайти в театр с бокового входа…
Темнеет еще больше. По аллеям темными тенями среди темных деревьев двигаются люди.
Вдруг что-то происходит со мной… И я чувствую, как меня несут, волоча мое тело по земле, так, что я вижу лишь мелькание верхушек деревьев на фоне слегка подсвеченного неба. У меня нет ни рук, ни ног, только одежды шелестят по земле, наброшенные на плечи, словно на вешалку. Чувствую лишь свое лицо, даже, скорей, открытый рот, в нем, словно свечка в хэллоувиновской тыкве – горящий шар. И вижу иногда, на вздохе чуть приподнимающуюся грудь. Значит, я – живая, раз дышу? Хотя голоса из темноты, те, что запыхавшись, тащат меня куда-то за плечи, устало говорят о том, что умерла. И что-то про гроб. В гроб, так в гроб, мне все равно, думаю я. Наконец, движение прекращается. Какая-то девушка совершает надо мной странный ритуал – наверно, она должна набить меня, как чучело, травой? Она очень аккуратно кладет мне в рот влажную свежесрезанную траву-мураву. Я чувствую, как она сладко пахнет. Чувствую! Значит, все- таки, жива?
Ночь. Среди парка стоит какой-то пансионат, так, наверно, выглядят дома для престарелых? Светятся окошки. А по парку 'гуляют' постояльцы – двигаются… как могут, как приспособились… видно, что для них это – привычное дело… Кто без рук, без ног – просто быстро перекатываются по траве, кто ползет, подтягивая себя одной рукой. А я как-то лечу над дорожкой, задевая свисающей с плеч одеждой, землю… Кто-то сует мне деньги, две сотни, как нищенке на паперти. И сразу кто-то завистливо шепчет: 'ей 2 сотни дали!'
