ко мне (похожий на моего бывшего свекра), я опять пытаюсь выяснить, где тело, он начинает мне зачитывать мои слова, записанные неровным каким-то почерком с ошибками на клетчатой бумажке, и объяснять, что, мол, я должна сделать свою жизнь более творческой.
Он меня уже ужасно раздражает. Тут я вижу, что на кровати, перед которой мы стоим, явно кто-то лежит, накрытый с головой. Я догадываюсь, что это и есть тело дедушки. Я снимаю верхнее покрывало, потом подушку убираю (как будто постелено сверху него), там оказывается дедушка, молодой и совершенно живой. На нем белые семейные трусы, и молодое тело у него. Я со смехом (злиться невозможно) говорю: 'Дед, ну что вот ты так выкрутасничаешь?' Он мне отвечает: 'Да зае*али все, решил спрятаться!'.
Просыпаюсь я с мыслью: а кто же тогда умер-то? Отчего все эти люди явно выражали траур, и кто-то там в самом деле умер.
Снится церковь, которая находится в нашем городе. Она голубого цвета. Во сне рядом с церковью несколько маленьких построек – нечто вроде монастыря. Я захожу внутрь, и меня поражает, что куполов нет, стены с обсыпавшейся штукатуркой на них нарисованы граффити и написаны всякие неприличности (почему-то сразу вспомнила о дадаистах, нигилистах и словах Ницше о том, что Бог умер). В этом т. Н. Монастыре живут 'монахи' – бездомные люди, одетые, как и полагается, в черное. Но они, кажется, не очень-то религиозны. Почти на выходе я замечаю, что среди них находится мой дедушка (и бабушка тоже). Я подхожу к нему, он берет меня за руку и спрашивает, почему я так долго не приходила и не звонила. Я обнимаю его и глажу по голове, и во сне мы о многом говорили, о чем никогда не разговаривали наяву.
Странный, сон… хорошо его не помню.
Единственное, что очень запомнилось – это дедушка… который почему-то сидит спиной ко мне на кухне.
Выпил стопку водки, прям вот замахнул вот так и опять отвернулся. Кто-то из родных ругет его, что-то говорит, а он, не поворачиваясь, отмахнулся и все.
Моей беременной сестре приснился наш дедушка, который умер 16 лет назад. Он дарил ей цветы, поздравлял её с рождением ребёнка и она приняла эти цветы. Что бы это означало?
Встретила дедушку уже на улице, он объяснил, что едет в гости к другу, назвал адрес (ассоциации у него нехорошие – в том городе, где живу я, на этой улице находится управление кладбищами и ритуальными службами, в городе дедушки подразумевалось южное направление тоже в сторону кладбища). Меня поразил вид дедушки – он был совершенно прямой (сейчас согнут), еще полный физических сил (т. Е. Лет на 20-30 моложе). Я испытала беспокойство за него, ведь последние годы он уже не мог выходить из дома. При этом по общению он был такой, как сейчас. Подошел автобус и дедушка решительно направился к нему. Я выразила сомнение, что это тот автобус, который ему нужен – он направлялся в район на другом берегу реки, но дедушка был уверен, и автобус увез его. Автобус меня немного неприятно поразил – очень мощный, крупный, черный, полупустой. Можно подумать, с реактивным двигателем. Я пошла домой, по пути меня окликнула по имени молодая девушка (блондинка), она знала меня, распрашивала о моих делах, а я понятия не имела кто это (поэтому ее образ сначала был не очень устойчив и даже перетекал на какие-то моменты в молодого человека с бородкой), потом я решила, что это верятно, кто-то из соседей, ровесниц моей двоюродной сестры, поэтому она меня знает, а я ее не помню. Я уже лежала на кровати, а она сидела рядом (слева). У меня было ощущение, что она забалтывает меня, мою тревогу, что уже утро, а дедушка так и не вернулся. Наконец, она ушла, а я отправилась звонить этому другу, не понимая, почему я не сделала этого раньше. Причем я листала старый телефонный справочник, зная, что этот номер записан на многих страницах, но никак не могла остановиться ни на одной из них. Наконец я сняла телефонную трубку и еще до набора номера услышала дедушкин голос. Он говорил, что с ним все в порядке, но он не помнит, куда ему идти, чтобы вернуться. Я сказала, что приеду за ним. Была расстроена, но чувствовала облегчение, услышав его голос. Дальнейшего содержания сна не помню.
В последнем сне перед пробуждением снился гигантский школьный бунт, причем ученики были в основном студенческого возраста. Ко мне проявлял внимание молодой человек, но я была резка с ним, и больше он не пытался со мной заговорить, хотя я ловила иногда на себе его взгляд. От окружающих девиц (девушки преобладали) я услышала, что это очень богатый и известный журналист. Я же чувствовала, что он один из тех, кто развязал эту войну внутри 'школы', либо же проводит их линию, он убивает. При мне он предлагал девицам слеать на вертолете 'в Бангладеш' (понятия не имею, откуда это название пробралось в мой сон). Во дворе уже очень много трупов, живые объединяются в групки и пытаются укрыться в кабинетах поукромней – коридоры этой школы похожи на лабиринт. Открывая одну из дверей (я нашла это место для своих – безащитных, не понимающих до конца реальности происходящего) я увидела его среди уже откровенно неприятного вида мужчин с оружием, поспешила исчезнуть, увести других. Я вышла на улицу, прошла (пролетела?) метров 100 от школы и увидела, что с улиц уже смывают кровь и очищают их, заполняя букетами и корзинами цветов (много кремовых хризантем), из разговоров я поняла, что это подготовка к наступающему 1 сентября. Бойня завершена и в школу приходит новое поколение. Среди трупов я чувствовала есть тело одной девушки, дорогой мне (она училась у нас в аспирантуре, но бросила, с нашими тетками-людоедками гордость и яркость смертельна, нужна гибкость и очень средние умственные способности), моей тезки. Я хотела ее найти, хотя плохо представляла, как это сделать среди горы тел. Проснувшись, ощутила заложенность носа. Кажется, я сдерживала слезы не только во сне.
Я и мой двоюродный брат находимся в каком то доме, не понятно в каком. Там ходит наш дедушка, который умер больше пяти лет назад. Он пытается пройти в комнату, но тут его зашатало и он начинает падать, брат сразу подхватывает иго и придерживает, я это вижу, подбегаю к ним и помогаю. Мы вместе с братом кладём его на кровать, он лежит говорит о чём то, на лбу у него какое-то пятно. Я на мгновение отворачиваюсь, когда повернулся, брат лежит с ним на кровате у него в голове. Потом мы решаем что дедушке нужно подстричься, брат говорит что у него как раз есть машинка, встаёт и достаёт её из внутреннего кармана куртки. Я спрашиваю у дедушки на какой он стул сядет, он долго молчит, я предлагаю ему ближайший стул, который очень маленький по размерам, он соглашается и садится на него. Я начинаю стричь дедушку, волосы густые, но есть небольшие плеши. Машинка начинает борохлить и стрижёт плохо, я пытаюсь её починить. В этот момент в комнату забегает племянница и пытается обнять дедушку, я её прогоняю, со словами что сейчас некогда, она обижается и уходит. Подстрижено примерно треть волос и машинка окончательно ломается, у неё пополам переламывается вилка. Я пытаюсь всё исправить, подсоеденить какие-то провода, но в комнату входит отец брата, выхватывает у меня вилку и соеденяет её при помощи изоляционной ленты, причём очень небрежно. Я вставляю вилку в разетку, машинка работает, но дедушки уже нет. Я смотрю в окно, вижу там фонтан а над ним картина с изображением двух голых женщин, картина мне нравится и потом она постепенно перемещается под воду. Я расстраиваюсь что не
