Актрисой я быть не собиралась, но хотела что-нибудь близкое к театру. Все-таки выросла я за кулисами. Решила пойти на театроведческий факультет. Но мне там было скучно. Через год пошла-таки на актерский. Подумала: даже если ничего потом не получится, я хоть время весело проведу. А когда «потом» наступило, я струсила. Не пошла работать в театр, не почувствовала в себе уверенности. Тут мама такая, тут папа такой… Ну что я? И пошла на телевидение. Работала там ассистентом режиссера».
Несколько лет назад Варвара вернулась в профессию и сыграла в спектакле «Калифорнийская сюита», где ее партнерами стали Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили. Впрочем, называть этот спектакль «возвращением» не совсем корректно, потому как вся роль Владимировой — девочки по вызову — заключалась в молчаливом возлежании в постели горе-мужа, которого играл Басилашвили. Правда, безмолвно возлежать ей приходилось на протяжении целого акта.
Главная же работа Вари — быть матерью двоих очаровательных детей.
— Как вы думаете, человек сам делает жизнь или все предписано свыше?
— Верю, что что-то предписано. Но понимаю, что каждому дается шанс. Вот сказка: пойдешь, перед тобой будут три дороги — одна туда приведет, а другая туда. Сказка. Всегда найдется какой-то вариант. Если хватает здравого смысла или интуиции поступить верно.
— У вас хорошая интуиция?
— Бывает, что попадаю впросак. Но понимаете, какая штука… Я пришла к выводу, что лучше прислушиваться к интуиции. Бывали случаи, когда я слушала свой первый внутренний посыл — и он оказывался правильным. Но если я начинала размышлять и выбирала что-то другое, то потом об этом жалела.
— Вам вообще свойственно сожаление?
— Да. Эти размышления — урок на будущее.
— Что вам сегодня нужно для счастья?
— Во-первых, чтобы мои дети и внуки были здоровы и в безопасности. Поскольку момент опасности в нашей жизни сегодня очень значителен. Или если бы вчерашние аплодисменты после спектакля достались моей дочери Варе, а я бы в это время сидела в зрительном зале.
— Вы позволяете себе иногда лениться?
— Я могу полениться в быту. У меня такие завалы всяческих бумаг дома — сценарии, пьесы, что мне нужен месяц, чтобы во всем этом разобраться и навести порядок. А я думаю: «Ладно! Умру, Варя, дочка, бульдозером все вывезет из дома». Только предупреждаю: «Варька, все подряд не вышвыривай. Потому что среди бумаг может быть автограф Астрид Линдгрен или записки Тарковского».
— У вас есть любимые философские высказывания или пословицы?
— Если я где-то вычитываю замечательно сформулированную самостоятельную мысль, то с удовольствием пользуюсь ею. Когда я училась в институте, мой педагог постоянно повторял: «Если бы молодость знала, если бы старость могла». Мудрость этой фразы я осознала гораздо позже. Пословица «Маленькая ложь рождает большое недоверие» сослужила мне добрую службу, когда у меня подрастала дочь. У меня было мало времени на ее воспитание, хотя я убеждена, что наставления ничто по сравнению с собственным примером. Однажды Варя не сделала уроки, а мне сказала, что все в порядке. В наказание я заставила ее целую тетрадку исписать этой фразой. И достигла успеха. Слава тебе господи, я больше никогда не словила ее на том, что она сказала неправду.
— Земную жизнь ведете? Ходите по магазинам?
— Раз в десять дней ко мне приходит очень милая женщина, которая убирает. И есть женщина, которая готовит. Это то, на что у меня не хватает времени. Что касается магазинов, то, как правило, захожу в них по пути откуда-то куда-то.
— В одном из интервью прочитал о вашей диете — тратите нервы, которые лучше всего жгут калории.
— Да, это ведь действительно так. Если не тратить нервы, то нечего делать в театре. Нечего туда ходить и заниматься этой профессией.
— Спасибо за разговор, Алиса Бруновна.
— Да пожалуйста. Теперь ваша задача — развенчать слухи о моем несносном характере. Одна беда — за время нашего разговора я выкурила столько сигарет, ужас! Я всегда так — только звонит телефон, одной рукой беру трубку, а другая сразу тянется за сигаретой. Даже не замечаю этого.
— Ну тогда, пока еще тлеет сигарета, последний вопрос. Вы знаете, что вы великая актриса?
— Как я могу это понимать? Я иногда слышу такие оценки и думаю: что ж вы так торопитесь? Дайте помереть. А потом уже цените.
Москва — Тбилиси
Балерина Нина Ананиашвили
Рассказы о моих встречах с балериной Ниной Ананиашвили могут походить на дневник путешественника, по записям в котором легко проследить судьбу собеседников.
Знакомство с примой-балериной Большого театра состоялось в начале двухтысячных в Москве. Близилась премьера балета и Нина пригласила меня в гости. Так получилось, что из-за дорожных «пробок» сама героиня опаздывала. Поэтому в московской квартире на Фрунзенской набережной меня встретил ее муж Григорий.
«Располагайтесь, пожалуйста, — проводил он меня в просторную гостиную. — Кофе не предлагаю. А вот чай — на здоровье! Вы какой любите — ромашковый, мятный, вишневый или зеленый? Нина звонила, они уже подъезжают».
За окном было холодно, стоял декабрь, и чашка вишневого чая оказалась весьма кстати. А через несколько минут передо мной появилась и сама Нина.
Выглядела она замечательно, а потому было странно вспоминать недавние статьи о том, что знаменитая балерина находится в плохой форме и вообще чуть ли не собирается покинуть сцену.
— Почему, как вы думаете, в прессе постоянно возникают всякого рода легенды о вас?
— Мне кажется, народ уже не может жить без домыслов. Раньше я жутко переживала. А потом поняла, что слухи придумывают люди, которые больше ничего другого делать не могут. Надо же им чем-то заниматься. Это и есть их род занятий. И стала относиться спокойно. Мне становится их жалко. Ведь они все меряют по своей мерке. Но в то же время их можно понять: растет безработица, и, даже когда артист выходит на пенсию, прожить на нее он не может.
— И что же?
— Происходит катастрофа. Никто не думает, как это ужасно, когда в 38 лет человек уходит на пенсию и не знает, что делать. Он все отдал танцам и в итоге остался ни с чем.
— Вы об этом уже думаете?
— Я человек, который понимает: придет время, когда надо будет уйти. Но когда именно это время придет, думать не хочу. Сегодня у меня есть работа, предложения, контракты. Слава Богу, есть семья, есть муж, и я не исключаю, что в один из дней вдруг решу больше не заниматься балетом и займусь чем-то другим. Чем? Да всем чем угодно, кроме высшей математики. Не боюсь никакой работы. Остановить меня может только физическая смерть.
— Не думаете попробовать себя в качестве драматической актрисы? Я заметил у вас на журнальном столике кассету со спектаклем «Горе от ума» Олега Меньшикова.
— А я дружу с Олегом. Обожаю Женю Миронова. Вообще люблю театр и, если есть время, обязательно хожу на спектакли. Еще с Тбилиси, когда родители совсем маленькой водили меня на постановки Стуруа, Туманишвили. Мне повезло: у меня муж оказался страшным театралом. Когда он за мной ухаживал, то понял, что меня можно вытащить из дома только в театр. Благодаря ему я посмотрела все лучшие постановки Москвы.
Кстати, когда я была маленькой, то снималась в кино. Кахи Кавсадзе — Абдулла из «Белого солнца пустыни» — играл моего папу…
