Когда Примми вернулась домой, было уже не до тихих уединенных размышлений. Артемис твердо решила, что отправится в церковь из Рутвена, и теперь она сидела на кухне и ела омлет. Ее щеки пылали от волнения.
— Кики надувает воздушные шары и собирается украсить ими ворота Рутвена, — сообщила она, сверкая глазами. — А Джералдин ищет для меня что-нибудь старое, что-нибудь чужое и что-нибудь голубое[43].
На роль «чего-нибудь старого» Джералдин предложила белую атласную ленту, которой решили украсить свадебный букет Артемис из лимонно-желтых роз и гипсофил. «Чем-нибудь чужим» стал отделанный кружевом платок, а «голубое» Джералдин приготовила уже давно. Это была изящная подвязка, купленная в Париже специально для свадьбы Артемис.
— Сегодня утром, пока тебя не было, звонили из Клейборна, — предупредила Кики, входя в кухню. С огромными связками воздушных шаров в обеих руках она походила на суперсовременную Мэри Поппинс. — Поскольку в приюте не принято посылать детей из года в год в один и тот же дом, в этот раз к нам приедут другие дети, а с ними новая воспитательница. Эта воспитательница не водит машину, за рулем будет шофер, и его тоже придется где-то поселить. Они просили не беспокоиться. Если у нас нет места, водитель снимет комнату в Каллело.
— Что ж, свободного места у нас нет, — бодро отозвалась Примми. — Но поскольку летний сезон еще не начался, водитель легко найдет где переночевать.
Позднее, когда время уже близилось к двум часам и до начала свадебной церемонии оставались считанные минуты, Джералдин вошла в комнату, где одевались Кики и Примми.
— Кажется, впервые в жизни я могу честно заявить, что Артемис выбрала наряд как нельзя лучше соответствующий случаю.
Кики весело ухмыльнулась:
— Ты хочешь сказать, что это не белое платье из органди со шлейфом и вуалью?
— Слава Богу, нет. Это элегантное платье и легкий жакет из кремового шелка, отделанный старинным кружевом. Артемис надела свою любимую тройную нитку жемчуга и длинные жемчужные серьги с бриллиантами. Должна признать, она выглядит совершенно сногсшибательно.
То же можно было сказать и о самой Джералдин. В изумрудно-зеленом узком облегающем платье из крепдешина и коротком пиджаке болеро, с черными как ночь волосами, стянутыми в свободный узел на затылке, она отличалась неподражаемым изяществом. Ее тщательно продуманный костюм наверняка дело рук какого-нибудь знаменитого французского кутюрье.
— О нет! — в ужасе воскликнула Джералдин, увидев темно-синие ногти Кики. — Ты ведь не собираешься с подобным маникюром играть роль подружки невесты?
— А в чем, собственно, дело? — упрямо возразила Кики. — Я и так пошла навстречу Артемис и собираюсь надеть платье, которое нравится ей, а не мне. Платье бледно-лимонного цвета и синий лак для ногтей будут смотреться отнюдь не вульгарно, а очень даже стильно. К тому же у меня тушь для ресниц точно такого же оттенка.
Джералдин с мольбой посмотрела на Примми.
— Могло быть и хуже, — философски заметила та. — По крайней мере платье прикрывает татуировку у нее на плече.
Праздничный костюм Примми выглядел намного скромнее, чем наряды Джералдин и Кики. Она надела длинную юбку с цветочным узором в нежно-розовых и бледно-зеленых тонах, белую блузку, отделанную кружевом, и серый бархатный жакет, купленный в одном из чудесных магазинчиков Хелстона. Розовая широкополая шляпа — подарок Джералдин — отлично гармонировала с розочками на юбке.
— Орландо все еще нет? — раздался отчаянный вопль из спальни, где одевалась Артемис. — Уже половина второго. Он должен быть здесь. Попробуй еще раз позвонить ему на мобильный, Кики. Сделай это ради меня.
— Можно уже не звонить, — откликнулась Кики, когда со стороны тропинки послышался звук приближающегося «БМВ» Орландо.
— Артемис позволит нам взглянуть на ее платье, прежде чем мы все отправимся в церковь? — подала голос Люси. Стоя у подножия лестницы, Люси и Джоанн наводили последний лоск на замысловатую прическу Милли.
— Ни в коем случае! — крикнула из спальни Артемис. — Никто не должен видеть платье невесты, пока она не войдет в церковь. Такова традиция, и я не собираюсь ее нарушать.
Благоразумно умолчав о том, что Джералдин уже видела невесту в подвенечном наряде, Примми передала Люси ответ Артемис.
— Вам уже пора отправляться, — добавила она, когда Орландо, красивый, как кинозвезда, в визитке, сером жилете и брюках в полоску, взлетел по ступенькам, держа в руке цилиндр и серые перчатки.
Пять минут спустя Примми и Джералдин медленно ехали к церкви в серебристом «феррари».
— Будем надеяться, что Хьюго и Мэтт уже на месте, — криво усмехнулась Джералдин, останавливая машину на траве перед церковными воротами. — Думаю, если Артемис появится здесь раньше их, у нее будет нервный срыв.
— Жених с шафером уже здесь. Машина Хьюго припаркована возле автомобиля викария, а грузовичок Мэтта втиснут между машиной Джоанн и «мини» Пегги Уэйнрайт.
Подруги вышли из «феррари», надели шляпы, расправили юбки и направились к крошечной церквушке.
Там уже играл орган. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь высокие окна с цветными витражами, освещали пышное собрание родственников и друзей новобрачных. На передней скамье слева сидел Шолто в щегольской визитке. Бретт и Френсис, выступавшие в роли друзей жениха, по случаю торжества облачились во фраки и выглядели просто умопомрачительно.
Джош сидел между двумя сестрами. В светлом костюме, которого Примми никогда прежде не видела, он казался настоящим красавцем. Очаровательная Люси с длинными светлыми волосами, схваченными широкой лентой, как у кэрролловской Алисы, и в простом белом платье была ослепительно хороша. Джоанн выбрала для этого дня бледно-голубой костюм с узкой юбкой до колен и неописуемо эффектную черную шляпу с широкими полями.
Примми последовала за Джералдин по проходу между рядами, чтобы занять места позади Шолто. На какое-то мгновение ее охватила паника. Ей показалось, что Милли нет в церкви.
— Она впереди, справа, — прошептала Джералдин, словно прочитав мысли подруги. — Сидит рядом с одним из племянников Хьюго.
Примми вытянула шею, чтобы лучше разглядеть пресловутого племянника. На вид родственнику Хьюго еще не было тридцати, он обладал приятной внешностью, хотя и с легким налетом вульгарности. Примми тяжело вздохнула. Ее кольнуло недоброе предчувствие. Если, как утверждала Джоанн, до приезда в Корнуолл у Милли не было никакой интрижки на стороне, то до отъезда в Лондон положение вполне может измениться.
Джон тоже выбрал место на стороне жениха — возможно, потому, что Люси уселась у самой стены, а рядом с ней на скамье сидел Джош. Убедившись, что вся ее семья в сборе, Примми переключила внимание на Хьюго и Мэтта. Они стояли в нескольких шагах от нее, беседуя с преподобным Джоном Каулзом.
Разумеется, Хьюго в своем парадном наряде выглядел так естественно, будто никогда не носил ничего другого. Сшитая на заказ визитка сидела на нем безупречно. Жених заметно нервничал, и это необычайно тронуло Примми. Но при виде Мэтта у нее буквально перехватило дыхание. Во фраке он был великолепен.
Органист внезапно прекратил играть. Наступила напряженная, наполненная ожиданием тишина. И вот наконец, прерывая безмолвие, торжественно и мощно зазвучала величественная музыка Генделя, «Прибытие царицы Савской». Примми повернула голову, чтобы увидеть, как Артемис войдет в церковь. От волнения у нее сжалось горло, а по спине поползли мурашки.
При появлении невесты по рядам пронесся восхищенный шепот. Артемис выглядела умопомрачительно. Изысканное платье кремового шелка с кружевами придавало ее красоте — особой, строгой красоте английской розы — какую-то удивительную завершенность. Ярко-голубые глаза сияли. На
