его! И в своей горячей любви она сказала эти слова, слова, которым сама мало верила.
Корнелия оказалась права. Она ошиблась лишь во времени: чтобы понять и оценить учение Ламарка, потомству понадобились многие и многие десятки лет.
Без фактов
Младшим по возрасту из трех профессоров зоологии в Парижском музее был Этьен Жоффруа Сент-Илер. И его родители готовили к духовной карьере, и он оставил церковь ради науки. Удивительное дело, сколько кандидатов в пасторы и аббаты оказались знаменитыми натуралистами: Линней, Кювье, Ламарк, Сент-Илер, Дарвин… Можно подумать, что в пыли духовных школ и семинарий носился какой-то таинственный микроб, специальностью которого было огорчать религиозно-практических родителей.
Ученая карьера Сент-Илера была молниеносна: двадцати одного года он оказался профессором- администратором музея. Этих успехов молодой человек достиг не без содействия тех самых аббатов, в компанию которых не захотел попасть. В дни сентябрьского террора (1792) Жоффруа спас от смерти нескольких аббатов, а главное — своего бывшего учителя, аббата Гаюи, отказавшегося принести присягу в верности нации. Этим поступком Сент-Илер снискал дружбу анатома Добантона — в прошлом помощника и соавтора Бюффона, а после его смерти — коменданта Королевского ботанического сада. Добантон устроил молодого натуралиста в музей: Сент-Илер обладал некоторыми знаниями по минералогии и кристаллографии: его учитель Гаюи увлекался этими науками. Конечно, пришлось подучиться зоологии, но с помощью Добантона Сент-Илер, человек прилежный и способный, быстро подготовился к чтению лекций и через год был назначен профессором.
Кювье, тогда еще домашний учитель в Нормандии, прислал ему свои рукописи, и Сент-Илер пригласил его в Париж, устроил на службу. Они подружились, вместе жили, вместе работали и по утрам делились друг с другом открытиями.
Все шло хорошо: друзья описывали — один улиток, другой — полипов, делали препараты, читали доклады, писали мемуары. В свободное время вместе гуляли, сидели в кафе, посещали вечеринки.
Бонапарт предложил им поехать вместе с армией в Египет для изучения тамошних животных, растений и вообще всех природных богатств.
Это не было просто и только научной командировкой: в Египет ехал сам Бонапарт во главе экспедиционной армии.
Кратчайший морской путь из Европы в Азию — через Суэцкий канал и Красное море. Полтораста лет назад канала не было, но перешеек существовал и был великим соблазном и для купцов, и для военных, и для дипломатов. Владелец канала будет хозяином пути в Азию и раньше всего — в Индию. Англия или Франция? Для Англии Суэц был путем в Индию. Для Франции — великолепным способом заставить Англию «съежиться», как говорил один французский дипломат.
Суэц — это Египет. И генерал Бонапарт поплыл с своими солдатами, принесшими уже ему столько побед, через Средиземное море.
Кювье совсем не хотелось тащиться такую даль вместе с наполеоновскими солдатами, и он отказался.
Сент-Илер поехал.
Он три года пробыл в Египте, изучая как диких животных, так и содержимое пирамид, разграбленных Бонапартом. Здесь, в пирамидах, нашлось дело и для зоолога: древние египтяне имели похвальную привычку класть вместе со своими фараонами и набальзамированных животных. Сент-Илер увидел скелеты и мумии, и священных быков Аписов, и крокодилов, ихневмонов, обезьян, священных ибисов и кошек, столь почитавшихся в древнем Египте. Он не только видел их, но и собрал обширную коллекцию скелетов и мумий, причем предпочитал мелких животных: кроликов, лисиц, ежей, крыс и летучих мышей.
Сент-Илер собрал немало и диких животных. И не только и не просто собрал: он сделал ряд важных наблюдений.
Рыбаки принесли ему двух замечательных рыб: электрического сома и электрического ската.
Ученого не смутило близкое соседство пушек, паливших с утра до вечера: шла осада Александрии. Что пушки, когда перед тобой электрический скат!
Вскрыть ската и рассмотреть его электрические органы, имеющие вид множества вертикальных столбиков, стоящих вплотную друг около друга, нетрудно. Они расположены по бокам головы и занимают очень большое место: это крупные органы. Каждый столбик состоит из множества пластинок, лежащих одна на другой.
У электрического сома картина была иная. И важно было не то, что орган выглядел несколько иначе, чем у ската: ведь и сам сом мало похож на ската. У электрического ската электрические органы образовались из видоизмененных поперечнополосатых мышц. У сома это были измененные кожные железы.
Сент-Илер неплохо знал физику. И его заинтересовал не вопрос о происхождении электрических органов, а вопрос об их работе. Три недели он думал о том, как и откуда возникает электрический ток в теле животного. Он почти не спал, плохо ел, осунулся. Друзья всячески старались отвлечь его, но он не сдавался: думал и думал. Говорят, что он придумал шестьдесят четыре гипотезы, пытаясь понять и объяснить рыбью «лейденскую банку», и поочередно забраковал их все.
Изучение Суэцкого перешейка началось тотчас же по прибытии Бонапарта в Египет. Инженер Лепер работал не покладая рук, проводя разведки и изыскания пути будущего канала. Он сделал очень многое и сделал бы еще больше, но… разве могла Англия отдать Суэц Франции? Нет!
Бонапарт был гениальным воякой на суше. Но между Францией и Египтом — море. И Англия отправила свой боевой флот в Средиземное море. Им командовал знаменитый Нельсон — адмирал, не знавший поражений.
Французы проиграли египетскую кампанию. Английская эскадра уничтожила в Средиземном море французский флот. Бонапарт поспешил в Европу, чтобы наладить войну с англичанами. Французская армия была отрезана от Франции: она не могла теперь получать ни подкрепления, ни снаряжение.
В конце концов французы сдались. Английский главнокомандующий поставил одним из условий — передать ему все научные коллекции, которые были собраны учеными, прикомандированными к французской армии.
Ученые протестовали, всячески доказывали, что коллекции утратят научную ценность: ведь краткие записи в дневниках не заменят того, что хранится в памяти ученых, собравших эти коллекции. Англичане были неумолимы.
Сент-Илер, человек мало воинственный, но сангвиник по характеру, мог вспылить и оказаться тогда весьма решительным, даже выглядеть чуть ли не героем.
«Мы не будем повиноваться… Мы сожжем все наши сокровища, но не отдадим их. Вы хотите славы? Так вы ее получите. Это будет слава Омара, сжегшего Александрийскую библиотеку», — заявил он представителю английского главнокомандующего.
Слава Омара — незавидная слава. Англичанин махнул рукой: пусть оставят себе эти коллекции, не позориться же на весь мир из-за кошачьих мумий!
Сент-Илер вернулся в Париж. Снова началась работа в музее, снова он возился то с полипами, то с насекомыми, то с млекопитающими. И чем больше изучал он самых разнообразных животных, тем яснее
