«К тому же, ими еще надо уметь пользоваться», додумал Алекс.
— И все же, — продолжил штаб-капитан, — основной проблемой станет именно инженерное обеспечение боевых действий и организация снабжения войск. В тот момент, когда резервный корпус начнет наступление на Коранд, нам надо будет совершить переход через пустыню и внезапным ударом взять Гохару. Это потребует хорошей координации между двумя группировками находящимися на расстоянии сотен верст друг от друга.
— Переход, внезапный удар, — пробурчал полковник. — Это моему полку предстоит перейти через пустыню и штурмовать город. А вы хоть представляете, что такое один дневной переход по песку под палящим солнцем?
— Нет, но…
— Вот когда вернетесь из Серва, вот тогда и продолжим этот разговор.
Полковник отхлебнул из стакана давно остывший чай.
— А вы, лейтенант, почему все время молчите? Обычно молодости свойственно нетерпение в желании высказать свое мнение.
— А что тут скажешь, господин полковник? Вот раскопаем водосборную систему, тогда и можно будет что-нибудь сказать. Пока же все эти разговоры — гадание на кофейной гуще.
— Соглашусь с вами, лейтенант — склонил голову Сареханов. — Егория за что получили?
— За оборону Харешского перевала, господин полковник.
— Можно без чинов, — разрешил командир полка. — Как же, слыхал.
Лейтенант тут же воспользовался предоставленной возможностью.
— А у вас, могу предположить, за Южноморскую компанию?
— За нее. На Талаховском кургане ротой командовал. С утра сотня штыков в строю, а к вечеру двух десятков насчитать не получается. Они в нас из мортир садят, а нам и ответить нечем. Даст бог, лейтенант, не доведется тебе узнать, что такое взрыв пятипудовой бомбы в паре саженей от твоего блиндажа. Я с тех пор малость на ухо туговат стал. Достаньте-ка мой саквояж.
Бирюгин снял с багажной полки коричневой кожи саквояж и передал его Сареханову. Полковник достал из саквояжа плоскую серебряную фляжку, тряхнул, проверяя ее наполнение, и открутил крышку, одновременно служившую стопочкой. По купе разнесся запах недешевого коньяка.
— Давайте, господа офицеры, за тех, кто на кургане остался, и за тех, кто на перевале.
Офицеры по очереди молча выпили за погибших.
— Фамилия?
Задавая вопрос, Алекс был вынужден задрать голову, затем сверху до его ушей донесся ответ.
— Ефрейтор Синехрустов!
Ефрейтор был выше лейтенанта на целую голову. Алекс сделал шаг и остановился перед следующим в строю солдатом. Этот был пониже. На пару пальцев. Дальше, до конца строя, он останавливаться уже не стал. Стоявшему последним в строю рядовому Магу уже мог заглянуть в глаза. Если встать на цыпочки.
— И где вы только таких набрали?
Вопрос также пришлось адресовать снизу вверх, так как старший унтер-офицер Дерюгов ростом своим подчиненным не уступал. К тому же, он никак не мог понять, чем так недовольно его новоявленное низкорослое начальство.
— Так это…, господин полковник приказали. Сказали работа тяжелая будет, самых здоровых надо отобрать. Вот и отобрали.
Опять хотели, как лучше, а получилось…
— Значит, конкретную задачу вам не поставили?
— Никак нет, господин лейтенант.
— Скажем так, нам предстоит расчистить от песка один объект. Причем, и снаружи, и под землей. Работать придется в таких местах, куда ваш ефрейтор Сине… Как его?
— Синехрустов, господин лейтенант!
— Да, Синехрустов, просто не пролезет. Поэтому, где-то половина саперов должна быть среднего и ниже среднего роста. Теперь задача ясна?
— Так точно, господин лейтенант! Самых маленьких отберем.
— Только про здоровье не забывайте, господин унтер-офицер, — напомнил Алекс, — им предстоит под землей работать.
В целом подготовкой к экспедиции лейтенант был доволен. Полковник Сареханов оказывал подготовке к экспедиции полное содействие, но у него и других забот хватало со вступлением в новую должность. Поэтому Магу старался лишний раз со своими проблемами к нему не соваться. Штаб-капитан Бирюгин больше возился со своими приборами, взвалив всю черновую работу на своего заместителя и мелочной опекой не докучал, чем Алекс был вполне доволен.
Едва только лейтенант распустил саперный взвод, как его разыскал Ивасов.
— Господин лейтенант, Влад вернулся! Ничего не говорит, только мрачный он какой-то!
— Пошли быстрее, — подхватился Алекс. — Где он?
Фелонова он отправил с заданием отыскать Шохада, и от его миссии зависело очень многое. Потому и мрачный вид вернувшегося унтера крайне встревожил лейтенанта, а в голову полезли мысли одна хуже другой.
Старший унтер-офицер Фелонов чистил сапоги. Вид у него, действительно, был мрачный. Алекс сходу налетел на него, как коршун.
— Что с караванщиком? Где Шохад?
К мрачному виду унтера добавилось еще и удивление.
— Шохад послезавтра будет ждать нас в Окраинной, так мы с ним уговаривались.
— Так ты его нашел?!
— Нашел, — подтвердил Фелонов. — И обо всем договорился. А что случилось-то?
— Ничего не случилось, рожу твою кислую увидели, подумали что-то с караванщиком произошло, — пояснил лейтенант.
— Да всем с ним в порядке, — махнул рукой унтер.
— А с тобой тогда что? Чего такой мрачный?
— Да-а…
Судя по всему, выкладывать причины своего недовольства на всеобщее обозрение Владу не хотелось, но совместному напору Алекса и Ивасова он противостоять не смог. Пришлось все рассказать.
— Шохада я в Габате нашел, он там же в караван-сарае обитал. Обо всем договорился, поехал обратно, да черт меня дернул в ту деревню заглянуть. Думал с Варкой по-быстрому повидаться…
— Знаем мы твое «повидаться», — фыркнул Ивасов.
Вообще-то такое отклонение от маршрута само по себе тянуло на серьезное нарушение приказа, но Алекс решил дождаться конца рассказа прежде, чем принимать решение.
— Ну захожу я к ним в дом, думал на постой попроситься, а там какой-то мужик сидит. Я его спрашиваю «Ты кто такой?». Оказалось — муж. Только сегодня с отхожего промысла вернулся, а тут я.
На этом месте унтер замолчал.
— Продолжай, — потребовал лейтенант.
— А чего продолжать? Слово за слово, он мне по морде, я ему в глаз. Бабы визжат, детишки орут. Я из дому выскочил, он следом. Оглоблю схватил и за мной, а я на коня вскочил, и ходу.
— Догнал?
— Не.
— А жаль. Врезал бы он тебе оглоблей по башке, глядишь, и мозги бы тогда заработали. Но, раз в этом не повезло, будем тебя по-другому вразумлять. Объявляю тебе десять суток ареста на полковой гауптвахте!
— Есть десять суток.
Фелонов помрачнел еще больше, потом рискнул поинтересоваться.
— А за что десять-то?
— Пять за нарушение приказа и необоснованное отклонение от маршрута, и еще пять за урон чести
