– Орри, за баранку. – начал я раздавать приказы, будто так и надо. – Отдай пока свое ружье кому-нибудь. Как услышишь мой свист – сразу заводи и выезжай за ворота. Вы, уважаемая, не знаю, как вас зовут…
– Саломи. – чуть не присела в книксене жена Полухина, вежливо улыбнувшись.
– Саломи, открывайте ему ворота, затем выбегайте на улицу и держите под прицелом подходы с тыла. Все понятно?
– Понятно. – улыбнулась она.
Если бы она не была маранийкой, я бы в жизни не догадался поставить ее в тыловое охранение, но маранийку можно. Я о них уже рассказывал, когда Лари покинула Ваську-некроманта. Маранийки с рождения воюют.
– Вперед, не спать. – скомандовал я, взяв в руку длинноствольный «Чекан».
– Давай, командуй. – прорычал в полной готовности к драке гном с салфеткой на шее, держа наперевес свой могучий «маузер».
Мы тихо, насколько это возможно с гномами, подкрались к самому углу высокого забора. Я достал из поясной сумки стальное зеркальце на раздвижной ручке, с которым никогда не расставался, и над самой землей выдвинул его за поворот, всматриваясь в маленькую картинку в выпуклой поверхности. Не меньше десятка врагов, но в нашу сторону никто и не смотрит. Пристроились за перевернутым набок прицепом, обложенным со всех сторон чем-то вроде мешков с песком. Дергая затворы, часто стреляют из винтовок в сторону форта.
За спиной у стрелков стоя на одном колене расположился некто в кольчуге и полукруглом шлеме. Еще чей-то дружинник, наверняка. За главного у них, военспец типа. Ох, отольется же Вирацу такое безобразие…
– Ну, помоги нам Сила Гор! Вперед! – неожиданно выступил гном без салфетки и с секирой, и выскочил из-за угла.
Нам ничего не оставалось, как последовать за ним, при этом я мысленно проклинал его нетерпеливость и был готов разорвать на куски, если бы сумел. Он взмахнул могучей рукой, секира выпущенным из катапульты снарядом полетела вперед, с хряском прорубив кольчугу вместе с позвоночником дружиннику, сметя того с ног, будто он попал под груженый грузовик. А я плюнул на эмоции и открыл огонь из револьвера, целясь в затылки, и в основном попадая. Рядом загрохотали ружья и пистолеты спутников. Пять стволов выкосили не успевшего ничего сообразить противника за секунды, причем на свой счет я мог записать как минимум четверых.
– Собирай патроны со стволами, нам еще все пригодится! – крикнул я. – Прицеп поставить на колеса, мешки вали в него. За прицепом цепляй еще телегу, пусть тоже мешается. И все трофеи в них! Нам еще в гостинице держаться придется!
А затем я сунул два пальца в рот и свистнул, что было сил. За забором затарахтел мотор, и я услышал, как открываются, заскрипев, ворота. Пока все по плану. А не по плану было то, что нас обстреляли со стороны гостиницы и комендатуры, едва мы сунулись к баррикаде. Демоны, об это то я как забыл?
Я огляделся, поднял с земли чей-то «Энфилд» с расщепленным пулей прикладом, а затем одним движением сорвал с шеи гнома с «маузером» белую салфетку. Побегал и хватит.
– Ты что делаешь? – возмутился было тот, но сразу успокоился, увидев, как я привязываю импровизированный белый флаг к стволу.
– Ослеп, что ли? – огрызнулся я. – Контакт нужен, а то постреляют нас как кроликов.
Выставив винтовку над прицепом, я взялся размахивать ей, и примерно через минуту стрельба в нашем направлении затихла, пули перестали колотить в доски дна прицепа с противоположной стороны. Тогда я аккуратно приподнялся над верхом, после чего уже показался по пояс, размахивая руками и надеясь, что среди тех, кто меня сейчас видит, будут Маша или Лари.
«Ну подай же какой-нибудь знак, что ты меня узнала!» – мысленно обращался я к нашей колдунье. И в этом мне повезло. Маленький пыльный вихрь закрутился на земле передо мной, описал круг и неожиданно распался. А я почувствовал легкое прохладное дуновение магии. Догадалась, как незаметно все сделать, молодец!
– Давай, не спи! – снова крикнул я и работа закипела.
Гномы сноровисто прицепили сзади к машине прицеп и одну телегу, а теперь бросали им в кузов мешки с песком и доски. Шины прицепа были многократно прострелены и спущены, досталось и его подвеске, отчего он сидел наперекосяк, почти касаясь земли одним углом. Ну и хорошо, зато лучше прикроет шины пикапа.
Сам я с винтовкой засел на углу улицы, вместе с мадам Полухиной охраняя подступы к нам со стороны города. Угловой столб и заросли бурьяна давали неплохое укрытие, которое обеспечивало мне «право первого выстрела» по каждому, кто появится в поле зрения. Пару раз в конце переулка появлялись небольшие группы людей в желтых платках на шее, но пары выстрелов хватало для того, чтобы заставить их отойти. Похоже, что это были просто мародеры, которые сразу уходили искать добычу полегче. В конце-концов появился отряд человек из пятнадцати, с бойцами из «вольных рот» во главе, из которых нам сразу удалось застрелить двоих, а остальные втянулись в затяжную перестрелку. Они не рвались вперед, потому что полагали, что мы в ловушке, а мы, в свою очередь, не стремились их в этом разубедить.
Двое убитых лежали в пыли, как сорвавшиеся с веревочек сломанные марионетки, их товарищи укрылись, кто где горазд, и энергично стреляли в нашу сторону, но на рожон не лезли.
– Готово! – крикнул Старейшина Рарри так, что я с перепугу чуть трехлинейку не выпустил.
– Саломи, смываемся! – скомандовал я маранийке, и мы со всех ног рванули к прицепам, привязанным сзади к машине Полухина.
Объяснять никому ничего не надо было. Орри уже сидел за рулем, вцепившись в тонкую большую баранку со зверским видом, рядом с ним, естественно, уселся Старейшина Рарри, держа трофейную двустволку как некий скипетр. Вообще-то машина была полухинская, но спорить с важным гномом никто не стал. Мы с Саломи залегли за мешками на прицепы, пристроив винтовки. Наше дело было отбиваться по мере возможностей. Передвижная баррикада вещь неплохая, разумеется, но если кто вдруг решит ее попробовать на прочность из гранатомета? Остальные залегли кто где, на телеге и в кузове.
– Вперед! – скомандовал уже гномий старейшина, и наше сооружение с немалым трудом сдвинулось с места.
Все заскрежетало, заскрипело, мотор «Полевика» натужно завыл, но, к нашему счастью, такие пикапчики имели пониженный ряд в трансмиссии и могли заменять собой трактора. Зато, уже к несчастью, в таком положении они не могли разогнаться быстрее двадцати километров в час, да и для того, чтобы достичь такой головокружительной скорости, им требовалось время.
Едва мы покинули относительно безопасную узость переулка, как по нам открыли такой огонь, что наша передвижная баррикада завибрировала под ударами пуль. Орри правильно выбрал направление движения. Поначалу, пока нас никто не видел, он круто забрал влево, а потом свернул правее, подставив между нами и стрелками противника прицеп и телегу, прикрыв тем самым нас от немедленного расстрела. Но противник решил компенсировать качество количеством и на нас обрушился ливень.
Пули с глухим звуком втыкались в тряпочные бока мешков, на давая возможности не то, что отстреливаться, а даже приподнять голову над импровизированным бруствером. От мешков летела пыль и труха, пули, попадавшие в железные диски спущенных колес прицепа выбивали звон и искры, все вжались в дно, а Орри, вцепившись в руль, орал так, будто гнал это сооружение со скоростью самолета, хотя, на самом деле, мы еле ползли.
Из комендатуры, гостиницы и с башни над кордегардией форта нас начали прикрывать огнем. Сначала жидким, разрозненным, потом все более плотным, а уже потом, к моему ликованию, к хору присоединилась крепостная крупнокалиберная спарка, после вступления которой в дело огонь с противоположной стороны заметно ослаб. Ей и баррикады не преграда. И огонь она тоже притягивает к себе замечательно, противник именно пулеметчиков пытается выбить в первую очередь. А затем над нами пронесся пыльный вихрь, перемешанный с магией, швырнув в глаза противнику целую тучу песка, пыли и сора, закрывая картину и мешая целиться. Это уже Маша.
В конце-концов кричащему и сквернословящему Орри удалось дотащить нашу невероятную сцепку невероятных предметов до угла гостиницы и заехать за нее, прикрывшись от противника двухэтажным «сундуком» из могучих бревен. К великой радости обнаружилось, что моя полуторка цела и даже не повреждена. Стоянка скрывалась за гостиничным домиком, пока противник гостиницу не возьмет – машинам постояльцев ничего не грозило. Даже из миномета в этот закуток не очень то попадешь.
Орри лишь вздохнув, глянув на мой шикарный трехосный вездеход. Его «Лейланд» остался на стоянке при базаре, и Орри мысленно с ним попрощался, равно как и с местом во главе колонные – утерявших машину на такое место не ставят. Ожидать же, что захватившие городок налетчики не прихватят с собой при отступлении такое ценное имущество, как новенький грузовик, ожидать не следовало.
Когда «Полевик» со всем этим дерьмом сзади остановился, в окне первого этажа показалась Маша в компании «пришлого» толстяка с величественными усами как у товарища Буденного, и с винтовкой «маузер» в руке, а за ним стояла давешняя тетка, которая выдавала нам ключи, с усами поменьше. Но комплекцией даже побольше мужика. Это были хозяин гостиницы Иваныч со своей домоправительницей. Тетка тоже была не с пустыми руками – держала двустволку. Глянешь на нее – и сразу поверишь, что с такой лучше не связываться. А я и не буду.
– Вы целы? – крикнула Маша.
– Целы, тебе спасибо за песчаную бурю на гладком месте. – ответил я. – Лари с тобой?
– Нет! И не с тобой, получается?
– Мы разошлись.
Вот оно как… Демонесса наша пропала. В такой заварухе немудрено, но я надеялся, что она окажется в гостинице. И ошибся. Ошиблись и гномы, кстати – их спутников тоже не было здесь, остались где-то в городе. Там до затишья тоже было далеко, звуки перестрелок доносились отовсюду. Стрельба же по нам стихла, стоило нам скрыться из зоны поражения.
Я схватил с телеги трехлинейку и два комплекта подсумков с патронами, это не меньше ста двадцати штук. Остальные трофеи отдал гномам. Затем мы по очереди по приставленным ящикам как по лестнице, поднялись в окно первого этажа, очутившись в бельевой кладовке.
– Аккуратненько пробегайте через холл, постреливают из «Барабана», могут задеть ненароком. – сказал Иваныч, выглядывая из подсобки в полутемный холл.
– Связь с фортом есть? – спросил я.
– Откуда? С первым выстрелом телефоны заткнулись. – ответил тот. – Точнее – чуть позже. Успели сказать, что сторожевики затонули. Диверсия. Караул на пристани перебили и снизу заряды подтащили. Вахта. Что на борту была, частично погибла, частично в плену.
– Проспали, получается?
– Проспали, как есть проспали. – кивнул содержатель гостиницы. – Все проспали, что могли. Ох, полетят теперь головы…
Да уж наверняка, не буду спорить. Прохлопать, проморгать такое нападение, дать противнику растащить гарнизон мелкими вылазками по частям, отрезать его от базы… Пахнет трибуналом с последующим отделением стрелков на рассвете, у кирпичной тюремной стены.
Мы гуськом, сильно пригнувшись, быстро перебежали к лестнице, скрываясь за поставленными на попа столами, долженствующими перекрыть обзор
