По своим обычаям, а не по вашим!
— Вы слышали?! — выпучив глаза, громко закричала в свой микрофон француженка. — Только что у всех на глазах русский миллиардер объявил войну исламу!
Топорков пожал плечами и вышел, прикрываясь рукой от многочисленных вспышек.
— Думаю, на этом пресс-конференцию можно завершить, — поднялся со своего места Тумарин. — Но для желающих осмотреть нашу производственную базу, обеспечивающую запуски и работу на орбите, я могу организовать небольшую экскурсию. Остальных же приглашаю пройти в столовую и немного подкрепиться.
Желающие, как ни странно, нашлись. Правда, не из числа «маститых-знаменитых» журналистов. С ним увязалось несколько «блоггеров», студенты из институтских малотиражек, «подставной» паренек от «Раша Тудэй» и еще трое молодых ребят, говорящих по-русски с сильным акцентом.
— Не страшно тайны открывать? — пристраивая на плечо камеру, поинтересовался «подставной».
— Ну, тогда начну экскурсию с того, что тайна производства чугунного утюга, фотоувеличителя или патефонов тоже известна всем на свете. Но их все равно никто не изготавливает, ибо они никому не нужны. То, что вы увидите здесь, тоже разработано десятки лет назад. Но до сегодняшнего дня было никому не нужно…
С молодыми и въедливыми он застрял до позднего вечера — пока они, не спавшие больше суток, не заклевали носом. Да так, что вся компания, отказавшись от ужина, разошлась по номерам.
Бунгало Тумарина тоже стояло уже темным — похоже, его половинка уже отправилась спать. Стараясь не побеспокоить Аривжу, Денис осторожно прокрался через веранду, вошел в дом — и услышал тихое отдаленное всхлипывание. Он метнулся в спальню, присел на край постели, сгреб девушку прямо вместе с одеялом и прижал к себе:
— Милая, ты чего? Что случилось, любимая? Кто тебя обидел?
— Никто… — всхлипнула Аривжа, тыкаясь носом то в его плечо, то в шею. — Ничего страшного… Не обращай внимания…
— Ничего себе! — искренне возмутился Денис. — Моя любимая и единственная половинка в слезах, а я внимания обращать не должен? Рассказывай немедленно!
— Правда ничего, Денис… Просто мысли глупые…
— Ну, так и расскажи, что это за мысли?
Она слабо качнула головой из стороны в сторону.
— Подожди, — встревожился Тумарин. — А может, это из-за меня? Я опять что-то не так сделал по глупости? Я тебя обидел?
— Нет-нет, что ты, любимый… — Она подтянулась и поцеловала его в щеку. — Ты тут совершенно ни при чем!
— Так нельзя, Аривжа! Я же теперь весь изведусь… И вообще, моя любимая не должна плакать. Никогда в жизни! Признавайся, в чем дело? И я сделаю так, чтобы этого больше не случалось.
— Ты не сможешь, — уже успокаиваясь, ответила она.
— Когда дело касается твоих слез, я смогу все! — твердо ответил Денис. — Признавайся немедленно…
— Ты все равно ничего не сможешь изменить.
— Ты хочешь меня обидеть? Я переверну весь этот жалкий мир, но ты больше никогда не проронишь ни одной слезинки!
— Уже поздно, — вздохнула Аривжа, обнимая молодого человека за шею. — Я хотела посмотреть твою пресс-конференцию. Даже в лабораторию специально не пошла.
— И чего я там такого ухитрился ляпнуть?
— Они перед началом репортажа ролики крутили. Ну, с посадкой вашей, как вы вышли, как вас встречали. Я тебя там обнимала и целовала. И они это тоже показали. — Аривжа тихонько всхлипнула. — Теперь во всем свете все это видели и все знают…
— Пускай. Ты моя, я твой, и так будет всегда. Чего нам с тобой прятать?
— Теперь отец наверняка узнает… Сам увидит, или расскажет кто-нибудь. Это даже хуже, чем если бы я сама рассказала. — Девушка обняла его еще крепче, прижимаясь щекой к щеке. — Он не простит меня никогда. Это огромный, несмываемый позор. Он убьет и тебя, и меня.
— Перестань. Никто никого не убьет.
— Ты не знаешь моего отца. Ты не знаешь нашего рода… — Она тихо всхлипнула, утерла глаза. — Ты ведь совсем голодный, Денис? Давай, я тебя покормлю?
— Не нужно, — удержал девушку молодой человек. — Отдыхай. Спи.
— Какой сон, Денис? — горько улыбнулась она. — Лучше я что-нибудь согрею. Забудусь немного.
— Не нужно. Я знаю способ лучше… — Молодой человек спешно избавился от одежды и начал целовать соленые глаза своей любимой.
Утешить и убаюкать Аривжу Денису, конечно же, удалось. Однако утром, едва открыв глаза, она немедленно включила телевизор и принялась листать новостные каналы, пока не остановилась на «Аль- Джазире». Не став с ней спорить, Тумарин сходил к холодильнику за компотом, налил два стакана. В третий плеснул воды и воткнул какой-то сине-желтый местный цветок. Вернулся назад.
Девушка сидела посреди постели, поджав ноги под себя и вцепившись в пульт обеими руками. Увидев его, улыбнулась, дотянулась до стакана, немного отпила:
— Спасибо, мой родной! Но если мы вдруг окажемся у нас дома, в Тунисе, никогда не делай этого при посторонних. Даже при слугах.
— Все-таки окажемся? — порадовался возникшему оптимизму Тумарин. — Показали что-то интересное?
— Ужасы сплошные показывают, — мотнула головой Аривжа. — Во Франции полицейские все чаще стреляют по людям, а те забрасывают их камнями. Несколько городов и районов прогнали полицию и установили шариатские законы. Их собираются штурмовать жандармерией. Обещают даже развернуть Иностранный легион. В Германии идут турецкие демонстрации тоже с требованиями установить шариат, в Англии случилось несколько взрывов в метро, и обвинить в этом собираются местных мусульман. Тех, которые свои, коренные британцы. В США кричат о голодных бунтах и гангстерской войне. Я совершенно не представляю, как можно быть такими злыми? Пророк Мухаммед, да пребудет над ним мир, учил, что даже во время войны нельзя убивать детей, женщин и стариков. Не понимаю, почему люди во время мира стреляют в слабых и безоружных?
— Нас показывали? — подобрался ближе Денис.
— Только посадку показали, еще самую первую, и тебя. Говорят, что неверные убегают от божьего гнева на мертвые земли. Но больше — про погибших во Франции. Они ведь там все такие молодые!
— А что вещают сами френчи?
Пристроив голову на ее коленях, Тумарин забрал пульт, «пролистал» каналы — и тут же наткнулся на Топоркова крупным планом, закрывающегося от объектива.
— Огромное возмущение в исламском мире вызвали слова русского олигарха, — надрывно вещал диктор за кадром, — о запрете мусульманам на выход в космическое пространство. Глава концерна фактически объявил войну одной из трех мировых религий. Авторитетный муфтий Ахмад Мусаил уже призвал не допустить подобного богохульства: «Недопустимо, чтобы неверные осквернили девственные миры, созданные Аллахом для жизни правоверных и расширения исламского мира». Муфтий Джабраил Ибн Бабивейх призвал мусульман мира приложить все силы для недопущения такого кощунства. Известно, что целый ряд исламских стран направил требования к правительствам Евросоюза запретить всякую деятельность агентства «Планета белой расы».
Денис не то чтобы имел что-то против своей девушки, но все же на нее покосился. Аривжа, разумеется, все почувствовала, пожала плечами, взяла пульт, вернула на «Джазиру», поймав корреспондентку на полуфразе:
— …алайзии отрицает факт направления ноты в МИД Франции или России. Представитель посольства сообщил по телефону, что ему неизвестно о призывах физического устранения сотрудников агентства «Планеты белой расы», а также напомнил, что Малайзия последовательно выступает против
