изящно изогнута в локте, другая прямая лежит в моей руке, туловище слегка откинуто назад и вечная не слезающая улыбка. «Ну, она и робот», — подумал я и тут же вспомнил, как в своем первом боевом вылете также сосредоточено сидел в кабине истребителя, на автомате управляя мощной машиной.
Эпизод 2. Часть 3
— На колено, — тихо шепнула мне партнерша.
— Так точно, — с улыбкой ответил я и подогнул одно колено.
Потом когда мы все-таки закончили свой выпускной вальс и изящно поклонились (единственное что мы все делали изящно), зал разразился аплодисментами. Офицеры вновь разбежались по своим небольшим группам и парам в зале.
Я приблизился к Арине, которая смотрела на меня своим восхищенным взглядом, но восхищение это было какое-то не реалистичное, через силу. Я сунул руки в карманы кителя и опешил. Бабушкино кольцо, с самого утра было со мной, а я им так и не воспользовался. Сжав его в кармане одной рукой, другой рукой я нежно обнял младшего лейтенанта Растропину за талию и увлек за собой.
Нужно было какое-то тихое место, чтобы все получилось так, как я и представлял множество раз. Во всех моих фантазиях Арина говорила «да» на предложение руки и сердца, после чего мы сливались в горячем поцелуе.
Я вывел ее на балкон, с которого было отлично видно прекрасный, горящий ночными огнями городской порт. Арина оперлась на бортик и бросила на меня свой взгляд, только сейчас я заметил гетерохромию ее глаз. Один глаз голубой, другой зеленый. Выглядело это потрясно, особенно в приглушенном освещении балкона.
— Сейчас или никогда, — прошептал я себе под нос и посмотрел на Растропину, — Арин, я хотел тебе кое-что сказать…
Я подогнул одно колено как во время вальса и опустился на холодную плитку балкона. Девушка тут же поняла, что сейчас произойдет и слега отстранилась. Я, нежно держа ее за одну руку, вынул из кармана бабушкино кольцо и произнес.
— Младший лейтенант Арина Александровна Растропина, вы будете моей женой?
«Неужели я это сказал?» — мелькнула в голове мысль. А эти слова еще как-то кисло, и нелепо лежали на языке пару секунд. Между нами повисло неловкое молчание. Секунд тридцать я как статуя стоял в одной позе.
«Ну же, ответь. Всего одно слово», — крутилось в моей голове.
— Нет, — тихо выдохнула Арина и сразу же отвернулась. Я отпустил ее руку, пытаясь до конца осознать смысл сказанного ею слова. В душе словно оборвалась та струна, которая казалась невероятно прочной. Какие-то дальние закутки разума уже сумасшедше сигналили мне, что произошло нечто непоправимое. Улыбка медленно сползла с лица, сменившись выражением непонимания. Спустя десять секунд ступора первой моей фразой было:
— Почему?
— Это сложно объяснить.
— А ты постарайся, я ведь не глупый.
Арина, не поворачиваясь ко мне, слегка замялась. Мне сейчас тоже не хотелось видеть ее глаза. В горле стал комок.
— Мой отец, он против того чтобы я имела с тобой какие-либо отношения.
— Что? Это еще почему?
— Ты ведь совсем его не знаешь.
Я и правда не знал об Александре Растропове, знал лишь, что он вроде тоже военный и имеет должность генерала.
— И что теперь?
— Я уже выхожу замуж…
Такой поворот событий еще больше ударил меня. Удар этот пришелся аккурат под самое сердце.
— За кого? За этого Комарова? Я убью его! Ей богу…
— Нет! Это не он! И не кричи на меня!
Я замолк.
— Я выхожу за Конюхова.
— Что?! За оберпротектора колонии Луна?!
— Нет, за его сына… В общем, все! Я больше не хочу об этом разговаривать. Забудь меня, пожалуйста, никогда не звони и не пиши… и… и, если сможешь, прости.
Арина, вытерев слезы рукой, сорвала с шеи мою фигурку цапли, бросила ее на пол и выбежала с балкона. А я еще минут двадцать просидел на холодных бортиках, глядя в яркую паутину портовых коммуникаций…
На следующее утро с сервера Петропавловского летного училища во все концы солнечной системы полетели заявления на службу в том или ином месте. Заявление с именем Иван Геннадьевич Сафин ушло на Луну, прямиком в штаб квартиру отряда по борьбе с глобальным экстремизмом и терроризмом «Москва».
Теперь меня ничто не держало, и терять было не чего, но когда я нажимал на кнопку «отправить», я еще не знал, что спустя десять минут следом за моей ушла еще одна заявка. Офицер, в общем зачете у которого было значение «Личный выбор», отправил свое заявление, зная, на что идет. Этим офицером был лейтенант Петров, мой лучший друг, который ни за что бы, не бросил меня.
— Мы же договорились, что будем вместе до конца. Куда ты туда и я. Или решил всю славу один получить? Мы же братья по крови. Забыл? Если умрет один, то умрет и другой. Только так, — произнес он, когда мы вернулись в нашу комнату.
Я поднял глаза на друга. Он был единственным, на кого я мог положиться. Он был единственным, кто принял бы мою сторону в любом случае, даже если этот случай изначально попахивает суицидом.
Эпизод 3. Часть 1
Фотография в высоком разрешении
…Внизу ухнула очередная ракета, но на этот раз она не хлопнула и замолкла. Рокот, который исходил из ядерных недр реакторов «Сокола», начал нарастать, закладывая уши.
— Нам, пора уходить, — произнес Влад, почувствовав, как из открытой двери начало веять горячим воздухом, обжигающим дыхательные пути. «Сокол» доживал свои последние секунды, делая свой глубокий термоядерный вздох, чтобы затем, ярко полыхнув маленьким солнцем, разлететься на молекулы.
— Где змейка?! — вдруг испуганно бросил Сурянов. Предмет, сила которого должна была спасти обоих пленников «Сокола», пропал.
Ядерный огонь, наполненный смертельными частицами, поднимающийся снизу и уничтожающий все на своем пути, уже подбирался к верхним уровням, делая металлический пол раскаленной сковородой, и встряхивая стены вокруг как при девятибалльном землетрясении.
