Сказания и легенды

По счастью, вблизи от Амирани в крови еще барахтался один умирающий дэв. Амирани схватил его, швырнул и вышиб им дверь. Кровь с шумом, подобным раскатам грома, устремилась в образовавшееся отверстие и вырвалась наружу с силой упругого мяча. Когда кровь схлынула, Амирани отряхнулся, расправил плечи и вздохнул свободно. Затем он вышел.

Братья привели все в порядок, очистили и убрали дом и стали в нем жить. Однако не надолго успокоился Амирани, Ему постоянно мерещилась Камар, даже во сне ему снилась. Он попросил у Бадри его Тетрони^{27}, чтобы отправиться за Камар; братьям наказал: если сделают одолжение и отправятся с ним, пусть подождут его по эту сторону моря, а сам он переплывет море и вернется с Камар.

Бадри, одолжи мне Тетрони, чтобы пробиться за море,
Переплыть его и вывезти оттуда женщину, ясную как солнце,
С ней вместе и виноград захватить, сладкий, как молоко матери.

Бадри одолжил Амирани своего Тетрони, и братья отправились, чтобы привезти Камар. Оставив братьев по эту сторону моря, Амирани вскочил на Тетрони, рассек море, выплыл на другом берегу и направил коня к жилищу Камар. Через некоторое время он подъехал к ее башне. Оказывается, родители Камар в это время пребывали на небе, а она одна сидела у окна и мыла посуду. Амирани подъехал к окну и крикнул:

— Спустись, Камар, поедем к нам.

— Подымись сюда и немного отдохни, а я тем временем перемою посуду, и потом уедем, — ответила она.

Амирани привязал коня внизу и поднялся к Камар. Она закончила мытье посуды и сказала ему:

— Поставь посуду на место, но осторожно, чтобы ничего не разбить.

Раскладывает Амирани посуду и видит, что одна миска, сколько раз ее ни ставишь вверх дном, все время переворачивается обратно. Рассердился Амирани, ударил ногой непокорную миску и разбил ее. Как только Амирани разбил глиняную миску, вся посуда подняла шум и гам, сдвинулась с места и потянулась на небо, к отцу Камар с известием:

— Камар похищена, спешите на помощь, скорее снаряжайте погоню!

Встревоженная Камар сказала Амирани:

— Не жди добра от той посуды, — мой отец пустится в погоню, и нам нелегко будет спастись от него, если тотчас же не уедем.

Амирани подсадил к себе на Тетрони Камар и помчался. Не успели они проехать немного, как поднялся сильнейший ветер и налетела гроза. Амирани взглянул на небо и сказал:

— В небе нет никаких признаков бури, а на земле происходит что-то непонятное…

Они уже проехали порядочное расстояние, когда полил сильный дождь. Амирани вновь посмотрел на небо и воскликнул:

— Чудны дела твои, господи, — только что я всматривался в небо, и оно не предвещало дождя, а теперь откуда он взялся?

— Этот ветер несет пыль, поднятую пешим войском моего отца, — ответила Камар, — а этот дождь — слезы моей матери, оплакивающей мое исчезновение. Торопись, Амирани, торопись!

Амирани, прославленный своею быстротой, скорее — скорей,
На горячих коней уже вскочили амбры, убри и арабы.
Догонят быстро нас и вступят в бой жестокий…

Амирани стал убеждать Камар, что спешить нечего:

Не торопись, Камар, от этого не сократится путь…
Я не фазан лесной, чтоб коршун смог меня словить;
Я и не заяц, чтобы гончими меня травить;
И не древесный лист я, чтобы ветром сдуть меня!
Придут, я встречу их, в руке имея мой горда-меч^{28},
Усипи, Бадри со мною вместе, и будет третьим Амирани.
Со всех врагов ножом столовым сниму я головы начисто…
И войско твоего отца, ненасытное, в ночи
Один могу я встретить, один я справлюсь с ним!

Амирани переплыл через море с Камар. А с кораблей ее отца на берег сходили все новые и новые отряды преследователей: все побережье заполнилось ими. Амирани сказал Бадри:

— Оседлай, брат мой, твоего Тетрони и попробуй объехать вражье войско, посмотри, сколько на это потребуется времени.

Конь Бадри был таков, что за час пробегал расстояние, пройти которое можно не менее чем за год; суша и море равно были ему нипочем. Бадри встал, оседлал своего коня и поехал.

Начиная объезд, он воткнул в землю стрелу, чтобы за метить место. Воткнув стрелу, он пришпорил коня, а черти стрелу вытащили и отправились вслед за Бадри (все войско отца Камар состояло из каджей и чертей). Долго гнал Бадри своего коня, но так и не смог достигнуть того места, где он воткнул стрелу. Наконец он вернулся к Амирани и сказал, что напрасно трудился:

Ехал я девять дней и ночей, но объехать их не смог,
Все время в мыле был мой Тетрони ретивый,
А от плети моей и клочков не осталось.

Затем на коня сел Амирани и поехал осматривать войско. Воткнул в землю стрелу и припустил Тетрони. Подбежали черти и стали вытаскивать стрелу, воткнутую в землю сыном Дареджан, но не смогли вытащить. Амирани же мгновенно облетел войско и вернулся к братьям:

— Иди, Усипи, и начни бой, — сказал он, — а потом и мы подоспеем.

Пошел славный муж Усипи, высмотрел боевые пути и стал биться с врагом; наполовину истребил войско царя, но и сам мужественно сложил там свою голову. Убили Усипи. Сердце подсказало Амирани, что Усипи — в беде, и он сказал Бадри:

Иль ты иди, Бадри, иль я пойду, и наточи мне меч;
Пойду, но не вернусь, горе мне, горе и тебе!

У Амирани было правило — в бою он или побеждал или должен был погибнуть. «Лучше смерть со славой, чем с позором домой вернуться», — говаривал он. Беспокоясь о брате Усипи, Амирани еще раз повторил брату Бадри: