«Бедненько и грязненько, — отметила про себя Анаис. — И это великий Харанд!»
За столом, заваленным бумагами, восседал худой, как колосок, старец. Он не обратил на Анаис никакого внимания, потому что увлеченно читал колонку «Сплетни» в городском еженедельнике и попивал травяной настой. Анаис выждала некоторое время и, собравшись с духом, спросила:
— Зеркала путешествий — это здесь?
Старичок оторвался от газеты, оглядел посетительницу с головы до ног и обратно.
— Естественно, — процедил он.
— По тому огрызку, что болтается на вашей двери, это не так очевидно.
— То, что ты иноземка, не оправдывает твою серость, — надменно сказал смотритель. — Каждому понятно, что там написано: «Междугородняя переброска».
— А что такое «отве…»?
— Отвечать на вопросы не обязан, — ощерился старичок и демонстративно погрузился в мир городских сплетен.
— Моя обязанность — взимать плату, поддерживать чистоту передающе-приемного места и следить за тем, чтоб абы кто по Харанду не шастал.
Смотритель пошел на третий круг изучения документов.
— Будьте так добры, — приторно улыбнулась Анаис, — дайте мне справочник.
Старичок сердито засопел, выдвинул ящик стола и вручил ей потрепанный фолиант. Как Анаис и ожидала, текст в этой засаленной книге оказался почти нечитаемым. Кроме того, справочник утратил самую важную информацию: время открытия каналов. Девушка захлопнула книгу.
Взгляд Анаис отражал недоумение, взгляд смотрителя — плохо скрываемое торжество.
— Расписание у меня здесь, — постучал он себя пальцем по лбу.
— Хорошо, — сдалась Анаис. — Когда откроется канал в Эриду?
— В столицу собрались, — покивал старичок, отхлебнул настоя и посмотрел на часы. — Канал закрылся пять минут назад, — улыбнулся он. — Следующая переброска через сутки.
Гнев Анаис отразился лишь в проступившей на щеках бледности.
— Здесь за углом есть харчевня, а при ней гостиница, — сообщил смотритель.
— А вы хозяин, — ледяным тоном произнесла Анаис.
— Уже донесли, — прошипел старичок.
— Нет, сама догадалась. Куда откроется следующий канал?
— В Рухан. Транзитом-то через все города дороже выйдет, — попытался отговорить ее смотритель.
— Сколько стоит услуга? — устав препираться, спросила Анаис.
— Зависит от спроса, — сообщил старичок и отхлебнул настоя.
В этом милом городке Анаис уже успела запятнать себя грабежом, не хотелось присовокуплять к этому убийство.
— Судя по тому, сколько времени я тут нахожусь в гордом одиночестве, у вас мертвый сезон.
— Ничего подобного, — покачал головой старичок. — Просто время обеденное.
— Табличка на двери ратуши утверждает, что зеркала путешествий работают круглосуточно, без перерывов на завтрак, обед и ужин, — сказала Анаис, чувствуя, что еще немного, и она повысит голос.
— Зеркала — да, а я — нет, — отрезал старичок. — Если вас что-то не устраивает в работе нашей службы, можете написать жалобу. Вон их у меня сколько.
Он кивнул на стол, где пыльными стопками лежали бумаги.
— Сколько?
— Почем я знаю? Не пересчитывал, — огрызнулся смотритель.
— Я спрашиваю, сколько стоит услуга? — сквозь зубы уточнила Анаис.
— Не будете писать жалобу? — возмутился старичок.
— Нет, не доставлю вам такого удовольствия, — ехидно улыбнулась Анаис. — Вы же меня пошлете бумагу покупать, потом чернила и перья. Так? А после того, как я ее напишу, отправите заверять подпись у нотариуса, чтобы все чин по чину.
Старичок выглядел оскорбленным в лучших чувствах. Он сложил руки на груди, поджал губы и нервно покачивал ногой.
— Не стоит в вашем возрасте сидеть нога на ногу, — сказала Анаис. — Ущемление седалищного нерва может случиться.
— Какая нахальная молодежь пошла, — нахмурился старичок. — Никакого уважения!
— И не говорите, просто беда. Мало того, что старшим перечат, так еще и подсидеть намереваются.
Старичок побледнел, схватился за сердце, но моментально оклемался. Он бодро вскочил со стула и, вцепившись в рукав куртки Анаис крючковатыми пальцами, принялся допытываться, кто на его место метит и откуда такие сведения.
— Слышала по пути сюда один разговор, — уклончиво сказала Анаис. — Вас ведь Турнусом зовут.
«Заткнитесь!» — подумала Анаис. Вслух предложила:
— Я скажу имя, а вы, Турнус Мохик, дадите мне стопроцентную скидку.
— Ишь чего удумала, — сощурился старичок.
— Как хотите, — покачала головой Анаис.
Было видно, как смотритель борется с собой, оценивая, что важнее: нажива или сведения о злопыхателях.
— Переброска в Рухан стоит пять нюфов, — наконец, сказал он. — Возьму с тебя три.
Анаис про себя решила, что на самом деле услуга стоит не более одной серебряной монеты. Не желая дальше пререкаться, она отсчитала три нюфа и вручила их смотрителю. Старичок с кряхтением поднялся из-за стола и, вытащив из кармана ключ, отпер дверь, замаскированную стенными панелями. За дверью оказалась продолговатая узкая зала, больше похожая на коридор с двумя рядами зеркал.
— Что, никогда переброской не пользовалась? — проворчал смотритель.
— Нет, — призналась девушка. — Это не опасно?
— Всякие случаи бывали, — уклончиво ответил старик. — Оставайся, я тебе расскажу.
Анаис помотала головой. Они уже дошли до середины залы, когда смотритель замедлил шаг.
— Так как же зовут мерзавца, который мечтает занять мое место? Пока не скажешь, никуда не переброшу, — категорично заявил он.
«Произвол и анархия. И это просвещенный Харанд», — подумала Анаис и заметила, как поверхность одного зеркала покрылась едва различимой рябью.
— А, эл, о, — сказала Анаис первое, что пришло в голову.
— Не знаю такого имени, — насторожился старичок.
— Это не имя, а три буквы из имени, — ответила девушка. — За стопроцентную скидку сказала бы все, а так — извините, — она подскочила к зеркалу и нырнула в открывшийся канал.
Не стоит думать, что человек, ни разу не пользовавшийся переброской, понятия не имеет, как она работает. Ну ладно, как работает, этого, наверное, вообще никто не знает, но уж отличить активное зеркало от неактивного — любой в состоянии.
