честолюбивого желания «стать боссом» она никогда не испытывала.
Грег, как всегда дружески улыбаясь, пригласил ее сесть и участливо поинтересовался, не больна ли она — такой уставшей и бледной показалась ему Бриджит. Откровенничать Бриджит не стала, она просто сказала, что вчера действительно чувствовала себя нехорошо, но сегодня она в порядке. Грег похвалил ее за старательность и трудолюбие, добавив, что Бриджит отлично справилась с потоком заявлений абитуриентов, а потом стал расписывать преимущества новой компьютерной системы, которую должны были установить в департаменте в ближайшие несколько недель. Он был уверен, что внедрение новых современных технологий позволит не только упростить работу приемной комиссии, но и сделать ее менее затратной, что было особенно важно сейчас, когда экономить приходилось буквально на всем. Потом Грег заявил, что на данном этапе главная задача департамента — не выходить из бюджета, и в этом смысле приобретение новой компьютерной системы является весьма и весьма выгодным вложением средств.
— Что это значит? — вежливо поинтересовалась Бриджит.
Ответ не заставил себя ждать. Виновато улыбнувшись, Грег объяснил, что введение современных компьютерных технологий означает сокращение штатов приемной комиссии. Ему, добавил он, очень неприятно говорить ей об этом после того, как она проработала в комиссии десять лет, однако тут уж ничего не поделаешь: ее и еще шестерых сотрудников решено уволить. Поскольку Бриджит показала себя отличным работником, Грег пообедал, что университет будет еще полгода выплачивать ей компенсацию в размере ее теперешней зарплаты. Он выразил надежду, что этих денег и этого времени ей хватит, чтобы закончить книгу.
— Поверьте, мне действительно очень жаль с вами расставаться, — добавил Грег и, церемонно пожав Бриджит руку, слегка приобнял за плечи, а потом деликатно проводил до двери. — Можете идти домой прямо сейчас, — сказал он. — Необработанных заявлений о приеме осталось совсем немного, я думаю, мы с ними справимся. А вы… вы можете уже сегодня начать новую жизнь.
Бриджит немного пришла в себя, только когда вернулась в свой кабинет, который, впрочем, ей больше не принадлежал. «Начать новую жизнь? — думала она. — Какую жизнь? И что случилось с моей прежней жизнью?» Всего за два дня она лишилась и любовника, и работы, уступив свое место компьютеру. От нее просто избавились, как от чего-то устаревшего, малоэффективного и слишком дорогого. И пусть за десять лет Бриджит не совершила ни одного сколько-нибудь серьезного промаха, на самом деле она все делала неправильно. От поста руководителя приемной комиссии она отказалась, предпочтя заниматься рутинной работой — и в конце концов ее заменили. Свою книгу она писала семь лет, да так и не написала. Шесть лет она потратила на мужчину, которого любила, и хотя он так и не сделал ей предложения, ее это не насторожило, не заставило задуматься. Только сейчас Бриджит начинала прозревать, но исправить что-либо она уже не могла. В своем стремлении к удобной, спокойной жизни, лишенной сильных чувств и волнений, она упустила что-то важное. Она ничего не сделала и ничего не достигла — и теперь она была никому не нужна. Тридцативосьмилетняя, бездетная, безработная женщина, впустую потратившая больше четверти того срока, что она уже прожила на свете. Пустое место. Ничтожество. Это был серьезный удар по ее самолюбию, а главное — у Бриджит не осталось никакой надежды на лучшее будущее.
Она достала из кладовки картонную коробку, чтобы уложить в нее немногочисленные личные вещи. В двенадцать, попрощавшись с бывшими коллегами, Бриджит спустилась в вестибюль. Она и сама еще не до конца осознала, что же произошло. Шок, это шок, твердила Бриджит, поскольку еще никогда в жизни не испытывала такого странного чувства. Она как будто оказалась в глубоком вакууме, и у нее не было ничего и никого — ни любви, ни семьи, ни работы. За считанные часы ее жизнь разлетелась на куски, на мелкие осколки, которые не склеишь, как ни старайся. Еще полгода университет будет выплачивать ей зарплату, но что она будет делать дальше? И что она будет делать сейчас? Куда пойдет? Чем займется?
Бриджит этого не знала.
Правда, в Бостоне было больше сотни различных колледжей — больше, чем в любом другом городе Соединенных Штатов, а у нее за плечами был десятилетний опыт работы в приемной комиссии, однако Бриджит вовсе не была уверена, что хочет и дальше заниматься чем-то подобным. В приемную комиссию она пошла только потому, что это была простая, не требующая напряжения работа, но разве этого ей хотелось от жизни? Чтобы все было просто и спокойно, чтобы не было никаких трудностей, никаких свершений и побед?
Все еще размышляя об этом, она толкнула дверь в кабинет Эми, и та невольно вздрогнула, увидев, какие у Бриджит безжизненные глаза и мертвенно-бледное лицо.
— Что случилось? Что у тебя в коробке? — встревоженно спросила Эми, показывая на картонную коробку, которую Бриджит держала в руках. Ей очень не понравилось, как выглядит подруга. Казалось, даже смуглая от природы кожа Бриджит приобрела какой-то болезненный, зеленоватый оттенок.
— Меня уволили. В коробке — мои вещи. Университет устанавливает новую компьютерную систему. Главное — я ведь знала об этом, только не знала, что компьютер заменит
— О господи!.. — Эми вскочила и, обежав вокруг стола, взяла из рук Бриджит коробку. Та не сопротивлялась. — Знаешь, давай я отвезу тебя домой. Я как раз сейчас могу уйти часика на два.
Бриджит равнодушно кивнула, соглашаясь, и Эми помогла ей как следует застегнуть пальто, потом взяла коробку под мышку, и они вместе вышли на улицу. Мороз сразу же накинулся на обеих, но Бриджит ничего не чувствовала. В машине она тоже молчала и заговорила, только когда они уже подъезжали к ее дому.
— Если бы ты знала, как мне тошно! — проговорила она и уткнулась лбом в холодное боковое стекло.
— Конечно. Я понимаю… — негромко отозвалась Эми. Тед позвонил ей сегодня утром, чтобы узнать, как себя чувствует Бриджит. Он беспокоился о ней совершенно искренне, но Эми сразу поняла, что его мысли заняты главным образом предстоящими раскопками. Слушать, с каким восторгом Тед рассказывает об открытиях, которые он надеется сделать в Египте, ей было неприятно, и Эми решила не говорить подруге о его звонке. Особенного смысла в этом она теперь не видела. Для Бриджит Тед все равно что умер, перестал существовать, а теперь она лишилась и работы. Для любого, даже очень сильного человека, это было, пожалуй, чересчур.
— Иногда такое бывает, Бриг. Все неприятности сразу. Тебе просто не повезло.
— Я знаю. — Бриджит негромко вздохнула. — А самое обидное заключается в том, что в этих неприятностях я сама виновата. Я шла самым простым, самым легким путем и ни разу не задумалась, куда он меня приведет. Мне не хотелось раскачивать лодку, а кончилось тем, что я пошла ко дну вместе с ней. Тед… Он всегда хотел возглавить собственные важные раскопки, а мне бы на это никогда не хватило мужества. Мне ведь предлагали стать председателем приемной комиссии, но я отказывалась. И с моей книгой… За семь лет уж можно было бы написать что-нибудь стоящее, но я не спешила. Я хотела раствориться в толпе, чтобы ничем не отличаться, — и взгляни на меня теперь! Ни мужа, ни детей, ни работы. Если я когда-то и допишу свою книгу, то ее прочтут от силы десять-пятнадцать специалистов — или не прочтут, а будут использовать в качестве подпорки для двери. — Она повернулась к Эми, и в ее глазах снова заблестели слезы. — Что же мне теперь делать?! Как жить?
Эми не сразу нашлась, что ответить. Она понимала, что Бриджит сейчас очень нелегко. В тридцать восемь она вынуждена была подводить итоги первой половины жизни, и итоги эти были неутешительными. Что и говорить — ошибок Бриджит наделала порядочно, но с другой стороны, и заплатить за них ей пришлось довольно дорого.
— Я даже ни разу не спросила у Теда, поженимся ли мы когда-нибудь, — продолжала между тем Бриджит. — Я считала, что это само собой разумеется. Так было проще, понимаешь? Мне и в голову не приходило, что ответ может быть «нет». Теперь-то я понимаю, что мне было бы гораздо легче, если бы я наткнулась на отказ тогда, а не сейчас, но… А теперь мне кажется, что моя жизнь прошла впустую, и я сама в этом виновата.
Нерешительность Бриджит действительно сыграла с ней злую шутку, но Эми не хотелось бередить свежие раны подруги. Ей и так пришлось вынести слишком много — и всего за два дня. И неизвестно еще, сумеет ли Бриджит оправиться от такого удара.
