участковому:
– Вот такие дела, Шура! Ты отвези меня к обменнику, потом в гостиницу. Сниму номер!
Соснин даже возмутился:
– Какой номер, Палыч! О чем ты? Поехали ко мне! Для тебя всегда место найдется!
Запрелов не стал спорить.
Эту ночь он провел в квартире участкового. Он ни о чем не жалел, думая об одном: как освободить дочь. Сейчас он вновь стал спецназовцем, готовившимся выйти на боевое задание. А посему мозг сосредоточился на главной цели, отбросив все остальное в сторону. Впереди предстояла схватка, в которой он, капитан спецназа в запасе Илья Запрелов, проиграть просто не имел права!
В 9.00 напарники подъехали к жилищу Вересова. Тот ждал их на улице. Сев в «девятку», спросил:
– Ну, какие дела?
Ответил Запрелов:
– Все в порядке, Виталий. Сейчас главное – паспорта забрать, прихватить Дудина с семейкой и рвануть в Москву, в Домодедово. Надо успеть на вечерний рейс в 19.55, в Ашхабаде будем в 23.00 по Москве, по- местному в час ночи. Это время нас вполне устроит. Если с документами твой Гаврюша не подведет, билеты возьмем свободно.
Как и было обещано, в 10.00 паспорта Запрелова и Соснина, граждан республики Туркменистан, были готовы. И выглядели они – не придерешься, но главное, визы в них стояли настоящие. Оставив Виталия и еще раз поблагодарив его, Илья с лейтенантом вернулись в жилище, которое уже не принадлежало Запрелову, но в подвале которого, о чем не знал новый хозяин, находился помощник арестованного директора трубного завода Станислав Дудин. Вытащив его на улицу, узнав адрес семьи, поехали по этому адресу. Семья Дудина уже приготовилась к отъезду и много времени не отняла. В полдень тонированная «девятка», свободно пройдя внешний пост ГАИ города Переславля, взяла курс на Москву. Дудина с семейством высадили в Люберцах. Через час подъехали к зданию аэропорта. Здесь начинался первый, весьма важный этап всей операции – покупка билетов на самолет Туркменских авиалиний и посадка в него после прохождения пограничного контроля, где слепленные в обычной зоне туркменские паспорта и должны были подвергнуться испытанию. Билеты купили без проблем, и это был хороший знак! Оставшееся до объявления регистрации пассажиров время провели во внутреннем баре, где неплохо закусили, и в самом здании аэропорта, бесцельно разглядывая содержание многочисленных торговых павильонов и палаток.
Наконец диктор объявил начало посадки на рейс Москва – Ашхабад. Не без внутреннего трепета Запрелов с Сосниным встали в очередь. Багажа с собой у них не было, только ручная кладь, две сумки с туалетными принадлежностями, сменой нижнего белья, рубашками, джинсами, майками. Десять тысяч долларов, естественно, нигде не задекларированных, разделенные на две равные пачки, находились в карманах пиджаков офицеров. К счастью и немалому удивлению, контроль прошли безо всяких проблем. Таможенники сумки не досматривали, а пограничники, взглянув на фотографии, молча шлепнули своими толкушками печати об убытии владельцев документов за пределы Российской Федерации. Оказавшись за пределами зоны контроля в турникете, через который они должны были пройти непосредственно на посадку, Соснин облегченно вздохнул:
– Пронесло, Палыч! Я, честно говоря, думал, погранцы повяжут! А оно вон как вышло. И все же какие умельцы сидят у нас на зонах? Диву даешься! С такими способностями – и за решеткой!
Запрелов немного подпортил напарнику настроение:
– Ты особо-то не восторгайся! Неизвестно, как еще сложится в Ашхабаде. Я слышал, там местные пограничники – волчары.
– А если взятку сунуть?
– Взятки ребята в Средней Азии брать не прочь. Это у них в крови, еще с союзных времен принцип – не подмажешь, не поедешь – главенствовал во всем. Но как дать эту взятку пограничнику, если вокруг будет куча его коллег? Нет, Шурик, самое трудное впереди. Я бы предпочел, чтобы нас раскрыли здесь, в Домодедове, все же Россия. В Туркмении же, если расколют, в момент причислят к разряду террористов. А это – стенка! И не сомневайся, нас к ней поставят без всяких проволочек. Так что не расслабляйся, а лучше, пока не поздно, вали обратно в Переславль. Я и один как-нибудь разберусь с Тарантулом. Ну а влечу, то тоже один.
Лейтенант, взглянув на Запрелова, спросил:
– Все сказал?
Илья ответил:
– Все!
– Вот и ладно! И дальше лучше помолчи! Я не маленький и сам знаю, что мне делать, а чего нет.
Запрелов приобнял младшего товарища:
– Золотое у тебя сердце, Шурик, жаль будет, если погибнешь! Таких участковых в России, наверное, и нет больше!
– Есть, Палыч, есть! И достаточно много, а насчет гибели моей не беспокойся. Лучше о себе думай! И план готовь. А заодно и подробный инструктаж о правилах поведения в тех краях. Я там ни разу не был и порядки, местные обычаи, понятно, не знаю. Просвети!
– Просвещу, Шурик, просвещу. Как только выйдем в Ашхабаде, так и просвещу.
Разговор оборвался появлением работника аэропорта, который попросил пассажиров проследовать на посадку.
В 19.15 московского времени «Боинг-757» оторвался от взлетно-посадочной полосы и начал подъем, взяв курс на юго-восток к столице ранее такой близкой, а сейчас далекой, чужой и даже немного пугающей Туркмении.
Полет занял чуть более 3 часов, и в 23.00 по Москве – в час по местному времени – самолет приземлился в Ашхабаде.
Опасения по поводу туркменских пограничников и таможенников, к счастью, не оправдались, и без десяти два Запрелов с Сосниным вышли из здания международного аэропорта. Илья сказал лейтенанту:
– Сейчас ловим таксиста, по возможности русака!
– Почему именно русака?
– Да потому что дорога нам предстоит дальняя, и как мы будем общаться с водителем-туркменом? Ты хорошо знаешь местный язык?
– Откуда? Но разве мы не обоснуемся в Ашхабаде?
– Шурик! Жители столицы, кем мы являемся по паспортам, и останавливаемся в гостинице?
– Ясно! Но где тут русака найдешь, одни черные вокруг.
Однако и на этот раз офицерам повезло. Откуда-то появился неопрятного вида мужчина, чью национальность определить было невозможно. Но он спросил по-русски:
– Господа что-то желают?
Запрелов посмотрел на мужика, ответил:
– Желают!
– Что именно?
– Тачку с русским водителем!
– Угу! И далеко ехать собрались?
– В Меджер!
– Ого! Далековато! И дорого!
Илья поинтересовался:
– Дорого – это сколько?
Мужик выпалил:
– Пятьдесят долларов.
Запрелов удивился. Он рассчитывал, что за 700 с лишним верст в оба конца с них запросят как минимум баксов 300–400. Он переспросил:
– Пятьдесят?
Мужик кивнул головой, подтвердив:
