и, даже очнувшись, никакой угрозы представлять не будет.
Полуянов удовлетворенно кивнул головой:
— Добро! Вернемся к твоей задаче. Значит, в 6.00 занимаешь в «зеленке» позиции для проведения захвата оборотня-подполковника Беляева, когда мы выманим его на пост. Вполне вероятно, что он прицепит к себе обычное сопровождение. В этом случае по отделению солдат в грузовой машине работать газовыми зарядами. «УАЗ» Беляева атакуешь одновременно с отсечением охранения. Если подполковник будет в «УАЗе» не один, не считая водителя, то и его отрабатываешь газом. Людьми не рискуй. И сыворотку пораженным газом не забудь ввести. Нам жертвы среди погранцов не нужны. О выезде Беляева с территории погранотряда и о наличии либо отсутствии сопровождения я тебя предупрежу. После проведения захвата доклад мне. Я скажу, что делать дальше. Вопросы?
— Один, товарищ полковник!
— Давай!
— Как действовать группе, если начальника погранотряда будет сопровождать бронетранспортер или он сам будет перемещаться в нем?
Полковник ненадолго задумался.
— БТР, говоришь? Что ж, вполне возможен и такой расклад. При этом варианте ослепляешь бронетранспортер, для чего прихвати на позиции засады пару плащ-палаток. Ну и далее по схеме нейтрализации бронированных объектов.
— Ясно!
— Так, и с тобой разобрались. Теперь что касается действий непосредственно на посту. Прошу внимания, командир четвертой группы.
Полуянов с майором Александром Сусловым склонились над схемой.
— Работаем по колонне следующим образом.
Доведя до командира подразделения, которое будет действовать непосредственно на территории заставы, его задачу, полковник закончил:
— Таким образом, мы берем караван!
Майор ответил, что ему все понятно.
Командир отряда спецназа подвел итог короткому совещанию-инструктажу:
— Всем все понятно! Это хорошо! Повторюсь, все действия по захвату цели, Мансура и оборотня Беляева по моему личному приказу. До этого никакой самостоятельности. Я буду с группой штурма поста. А теперь, товарищи офицеры, возвращайтесь к своим подчиненным, проведите с ними инструктаж и готовьте личный состав к выполнению поставленных задач. Все свободны!
Офицеры поднялись и начали подъем на плато, где находились подчиненные им диверсионно- штурмовые подразделения.
Полуянов, оставшись на своем командном пункте с начальником разведки майором Буйко, потянулся:
— Теперь можно немного и отдохнуть, как считаешь, Гена?
— Можно! Отдыхайте, товарищ полковник!
— А ты?
— Я днем выспался. И кто-то должен оберегать сон командира. Так что я пободрствую.
— Ну, смотри! В 3.30 мне подъем, понял, майор?
— Понял, подъем командиру в 3.30!
Полковник поднялся по склону, зашел за валун, где было оборудовано место его отдыха. Накрывшись спальным мешком, он уснул сразу, как только коснулся головой кислородного ранца, заменявшего подушку.
Все вокруг стихло. И только отдаленный стон шакальих стай нарушал мертвую тишину звездной ночи в горах. Ночи перед боевой акцией!
Как и приказывал полковник, майор Буйко разбудил командира ровно в 3.30. Полуянов поднялся легко, словно и не ложился. Ополоснув лицо водой из фляжки, занял место на командном пункте. Спросил начальника разведки:
— Все спокойно, Гена?
— Абсолютно, товарищ полковник!
— Что у нас на заставе?
— Все по распорядку дня, личный состав спит, караул исправно несет службу. Часовые меняются строго по времени, через два часа. Резервная смена, как положено, бодрствует, изучая уставы. Начальник караула, видимо, слишком уставной попался, не дает караульным расслабиться. Лично выводит разводящих со сменами к щиту заряжания оружия и постоянно держит связь с постами. Часовые, что под нами, часто отвечают на запросы из караулки.
— Понятно! Служба есть служба! — Полковник поежился: — Черт бы побрал этот местный климат. Днем жара, мать ее, под утро впору в зимник облачаться. Пойду накину бушлат, что-то холодно сегодня. Ты-то не замерз?
Майор, одетый в бронекостюм, ответил:
— Да нет вроде!
— А то и для тебя теплую одежду возьму.
— Спасибо, не надо! Я чувствую себя нормально. Мне что жара, что холод, как-то по барабану. Я же моржую зимой, когда находимся на базе, а потом из проруби в парилку. Такой контраст, знаете ли, закаляет неплохо.
— Ну, смотри, а я приоденусь!
Полуянов скрылся в темноте, чтобы через пять минут вернуться облаченным в теплый камуфлированный комбинезон. Закурил, с удовольствием затянувшись дымом первой после сна сигареты.
В 3.50 прошел вызов по связи. Полуянова вызывал Вересаев:
— «Склон-1», я — «Ургаб»!
Полковник ответил:
— «Склон-1» слушает тебя!
— Вышел в заданный район, жду автомобиль погранцов!
— Принял, жди!
Отключившись, командир спецназа перевел взгляд на заставу.
Там по-прежнему все было тихо. Уснул, что ли, Соколов? В 4.00 его «ГАЗ-66» должен покинуть территорию поста, но пока никаких движений внизу не было.
Полуянов хотел уже вызвать начальника заставы, но в это время майор-пограничник вышел из казармы. Он был с солдатом и начальником караула — прапорщиком. После короткого разговора рядовой проследовал к машине, и в 3.58 крытый тентом «шестьдесят шестой» выехал с территории поста, направившись в сторону Ургаба.
Полковник вызвал Вересаева:
— «Ургаб», я — «Склон-1»!
— «Ургаб» на связи!
— «Шишига» пошла к тебе, Дима!
— Принял, встречаю!
Полуянов продолжил наблюдение за заставой. Прапорщик вернулся в караульное помещение, представляющее собой пристройку к казарме. Соколов же задержался, чтобы выкурить сигарету, потом и он скрылся в расположении подчиненного ему подразделения.
А спустя пять минут Вересаев сообщил, что транспорт пограничников встретил, группа начала выдвижение в сторону таджикского поселка. И ровно в 5.00 капитан доложил, что трасса на подъезде к Ургабу перекрыта.
В 6.00 прошел доклад Зеленко, чья группа заняла позиции в «зеленке», о том, что майор с подчиненными к встрече Беляева готов.
Чуть позднее доложились капитан Смирнов и майор Суслов. Их бойцы вышли к горным постам караула заставы.
