промышленности, — объясняет мне Леонид Невзлин. — Прежде всего, предприятия, связанные с тяжелой индустрией, химическим производством. И дальше учредили «Роспром», чтобы структурировать все по отраслям и создать холдинг по управлению.
Общая сумма инвестиций должна была составить около 600 миллионов долларов.
— Такая большая сумма действительно была подъемной, или собирались продать часть предприятий? — спрашиваю я Леонида Борисовича.
— До того, как появился «ЮКОС», продавать предприятия никто не собирался. Хотели, как минимум, структурировать, создать межотраслевые связи и улучшать качество работы. Естественно, это не отрицает возможности продажи или даже банкротства некоторых предприятий. Что касается 600 миллионов долларов, даже по тем временам, поверьте мне, это сумма вполне подъемная. По мере расчета с кредитами за приватизацию мы спокойно поднимали не меньшие деньги. Я, честно говоря, не вижу здесь больших проблем. У нас никогда не было, как у многих сейчас: когда почти все обанкротились, и стоимость активов ниже стоимости привлеченных ресурсов. Пришло время отдавать долги, и они начали банкротиться. Мы, слава Б-гу [158], этим не страдали и вытягивали ситуацию. Трудно, но вытягивали, не без потерь, но вытягивали, даже когда нефть стоила семь долларов за баррель.
Вполне подъемная цифра, тем более не сразу, а потихоньку. Некоторые приватизированные предприятия после хорошей работы над ними сами стоили миллиарды долларов. После определенной реструктуризации они могли быть субъектами привлечения инвестиционных ресурсов.
Очень много спекуляций, основанных на непонимании инвестиционной деятельности. Я имею в виду, что тот пакет, который мы получили, был вполне эффективен.
Среди этих 100 предприятий было два, на приватизацию которых тогда никто и не обратил особого внимания…
Летом 1994 года на Всероссийском чековом аукционе был продан пакет акций АО «Апатит». Победитель инвестиционного конкурса приобретал право на дополнительную эмиссию 50 % пакета акций, в результате чего автоматически становился владельцем контрольного пакета, а руководство предприятия теряло над ним контроль. На это пошли из-за бедственного положения завода: из-за постоянных неплатежей он оказался на грани закрытия, а его акции полгода спустя, когда оставшийся пакет выставили на денежный аукцион, были неликвидны и практически не продавались.
1-го июля 1994-го инвестиционный конкурс выиграл «МЕНАТЕП»: ему досталось 22,7 % акций, а значит, и контрольный пакет (после выпуска еще 50 %).
«Однако право влиять на производственную и финансовую деятельность предприятия стоило «МЕНАТЕПу» крупной суммы — по некоторым оценкам, банковские вложения в АО составили около $250 млн. Впрочем, в этой операции банк явно не прогадал, так как продукция предприятия успешно реализуется, а распределение доходов напрямую зависит от возможности влиять на управление АО», — заметил «Коммерсант».
А потом где-то в течение года банк скупил и остальные акции, так что в его распоряжении оказался почти стопроцентный пакет.
На сайт «Апатита» можно зайти и сейчас. [159]
«Переломным моментом в истории предприятия, которое сначала было акционировано, а затем приватизировано, стали 1996–1997 годы», — говорится в разделе «История». Была разработана концепция стратегического развития «Апатита», которая позволила ОАО «Апатит» выйти из критической ситуации и начать развитие производства. Помогла и команда молодых менеджеров.
В результате «Апатит» стал одним из крупнейших налогоплательщиков Мурманской области» и занялся строительством социальных объектов: первое в Мурманской области интернет-кафе, детское кафе «Сказка», бизнес-центр, крытый хоккейный стадион, горнолыжный комплекс и боулинг-центр.
А в 2002 году Совет конкурса «Всероссийская марка. Знак качества XXI века» отметил апатитовые концентраты «Стандарт» и «Супер» Платиновыми Знаками качества.
Но вернемся в начало 90-х.
Еще в 1993-м Алексей Голубович в служебной записке Ходорковскому рекомендовал ему обратить внимание на «Апатит» как крупнейший производитель апатитовой руды и «естественный монополист».
Михаил Борисович к совету прислушался, и в 1994 году, когда объявили чековый аукцион, «МЕНАТЕП» включился в борьбу за предприятие.
Что же произошло 1 июля?
Банк «МЕНАТЕП» представляло по крайней мере три организации: АОЗТ «Малахит», АОЗТ «Флора» и АОЗТ «Волна». А по версии обвинения АОЗТ «Интермединвест» тоже действовало в интересах «МЕНАТЕПа». Заявка последнего была явно «крышевой» и предполагала астрономические инвестиции в 19 миллиардов 900 миллионов рублей.
Остальные обещали гораздо меньше.
Дальше события развивались как обычно в таких случаях. Победителем был признан «Интермединвест», но от «приза» отказался. Вслед за ним отказались «Флора» и «Малахит». И договор купли-продажи акций был заключен с «Волной», которая предлагала минимальные инвестиции.
По договору «Волна» должна была в течение месяца перечислить на «расчетный или спецссудный» счет «Апатита» 30 % инвестиций, а остальные 70 % профинансировать в течение года.
И тут началось самое интересное.
В конце июля 1994-го рухнула пирамида «МММ». Казалось бы, это событие не имело к «МЕНАТЕПу» никакого отношения, поскольку осторожный Ходорковский, в отличие от множества инвестиционных фондов, в «мавродики» не играл. Но те, кто играл, начали разоряться один за другим, а вслед за ними посыпались банки, утратившие доверие населения, что привело к банковскому кризису августа 1995- го.
«МЕНАТЕП» финансовым китом был крупным и на плаву держался хорошо, но набрал много обязательств по инвестициям, а окружающая обстановка диктовала осторожное обращение с деньгами.
А тут надо было срочно перечислять «Апатиту» 30 % инвестиций. Как раз до 1 августа.
К счастью, тогда закон не запрещал перечислять инвестиции в виде кредитов, и в банке «МЕНАТЕП» был открыт спецссудный счет «Апатита», как и было в договоре, а между «Апатитом» и банком заключен кредитный договор.
На спецссудный счет и перечислили деньги. 29 июля 1994-го. Успели.
Кредит был выдан под 20 % годовых в валюте, а в залог приняты векселя «Апатита».
Потом, почти одиннадцать лет спустя, приговором Мещанского суда подобное инвестирование будет признано… отсутствием инвестирования.
Дело в том, что существовало письмо Госкомимущества от 21 июля 1994-го, где утверждалось, что инвестиции должны быть безвозмездными, и запрещалось их предоставление в виде кредитов. На него и сослался Мещанский суд, почему-то забыв о том, что 1 июля, в день заключения договора, этого письма еще не было.
Кстати, не последний случай, когда суд потребовал от Ходорковского стать пророком и учитывать еще не принятые постановления. В приговоре несколько таких моментов.
Когда письмо вышло, менатеповцы позаботились и о безвозмездности. Правда, весьма хитрым образом. Право требования возврата кредита «МЕНАТЕП» уступил «Волне». А «Волна» его не требовала.
Мещанский суд не признал эти инвестиции безвозмездными.
Так или иначе, распоряжаться кредитом по своему усмотрению «Апатит» не имел права, весь процесс расходования средств контролировал «МЕНАТЕП», а точнее — Голубович.
Руководству предприятия это, естественно, не понравилось. Ждали денег, а тут ни распилить, ни даже выписать себе приличные бонусы.
И началась долгая судебная тяжба.
Дело усугублялось тем, что и ссуды задерживались.
