понял, что живу с тяжелобольным человеком. Тогда и предложил расстаться. Она в слезы. Вышло довольно натурально. Меня опять «развели». Через некоторое время ситуация повторилась, и я указал ей на дверь. Она не уходила, мотивируя тем, что ей не на что снять квартиру. Хотя я точно знал, что у нее есть около десяти тысяч долларов. Но я все же дал ей денег заплатить за первый месяц. Но она все равно не уходила. Когда я получил подтверждение своим смутным догадкам о ее любовниках, я перестал заниматься с ней любовью, а через некоторое время и разговаривать. Она ушла спать в другую комнату, чего до этого ни разу в жизни не было, а через день я уехал на гастроли. Вернувшись домой, я увидел собранные чемоданы, сумки и пошел на работу… Встретились мы уже в присутствии милиции.
P. S. Я вернулся к жене. Эта святая женщина все поняла и простила. Я купил ей дом, на сей раз в Москве, на Рублевке. К сожалению, ввиду ограниченности в средствах, в кредит на десять лет. Ребенок пойдет учиться в московскую школу. Я понял — что любовь — это когда простая лягушка кажется тебе царевной. Но не это самое страшное. Самое обидное, что я все-таки ее любил.
Такой слезливый финал мне нравился: она должна понять, какое сокровище потеряла! Расставаться с мерзавцами ведь не жалко, а я вон какой! Кстати, к утру, когда мы с журналюгой закончили это эпическое творение, я был необычайно бодр. Лучшего способа избавиться от влюбленности у меня еще не было. Журналистка, правда, засыпала и пыталась вздремнуть, сидя прямо на полу и прижавшись к батарее.
— Здорово получилось, да? Скажи! — Я, видимо, был перевозбужден. И перечитывал все снова и снова.
— Я не понимаю, ты хочешь, чтобы это было напечатано или нет? — вяло реагировала та.
Я уже не знал, хочу — не хочу. Самое главное ведь уже случилось: мне стало намного легче. Отпустило! И пусть Киска меня обворовала, и немало позора принесло это общение с представителями правопорядка (хотя они явно получили удовольствие от того, что хоть какой-то прошмандовке жизнь прижала хвост), но теперь она была у меня в руках. Ее карьера, которую я сам — как влюбленный идиот — строил, могла, благодаря мне же, полететь в тартарары.
Но все же сомнения остались. Статья могла сослужить как хорошую службу, так и плохую. С одной стороны, Киску, как воровку, точно бы выставили. С другой, это могло сделать ей рекламу. Какая-то там никому неизвестная девка сразу получала известность. «Ух ты, кинула самого Трахтенберга! А Ромка-то, хоть и кандидат наук, но ишак!!!» Пути шоу-бизнеса чрезвычайно неисповедимы.
Но, как ни крути, какую-то точку надо было в этом деле поставить.
Не для себя же мы всю ночь сочиняли этот пасквиль. Тем более, вскоре оказалось, что так просто использовать в своих целях журналюг довольно трудно. Я понял, что теперь еще одна баба нудит над ухом и требует окончательного решения. И тут само провидение поворачивается против Киски — статью ждали, деньги приготовили. Но я уже все решил.
— Публиковать не будем.
— А как же мой гонорар? — возмутилась щелкоперка.
— Я тебе заплачу.
— Тогда плати вдвойне, — проскрипела вымогательница.
— Хорошо. Но тогда ты встретишься с Киской и дашь ей это прочесть! — созрело в моей голове решение. — Только не говори, что мы колеблемся, печатать или нет. Скажи просто, что тебе нужны ее комментарии по поводу всей этой истории.
— Да не нужны они мне, если ты не хочешь это печатать!
— Ну а ты встреться с ней в японском ресторане. Я все оплачу.
— В ресторане? — Настроение журналюги явно пошло на улучшение. Затея приобретала смысл. — Ну, если в ресторане, то встречусь.
И она начала звонить Киске.
Только что-то у них все не срасталось. То где-то задерживалась журналистка, то Киска с головой уходила в работу. Она, оставшись одна в съемной квартире, должна была шевелиться в поисках заработка и потому активно продвигала на работе «новые проекты» (тоже, впрочем, украденные у меня).
— А знаешь что, — предложил я работнику пера и топора по телефону. — Ты зайди в мой клуб, там есть один человек, который после нашего разрыва с Киской дружит с ней за моей спиной, и даже, по слухам, некоторое время с ней жил. Ты сделай вид, что зашла поесть, и «нечаянно» забудь на столе текст интервью.
— Ну ладно, — голосом перекормленного бегемота согласилась она.
И сделала все, как нужно.
Я уверен на все сто, что Киске «нечаянно утерянный текст» немедленно прочли по телефону. Однако она мне так и не отзвонилась!
Не знаю, то ли моя последняя фраза о том, что я ее любил, привела их к мысли, что я не стану делать такую подлость, то ли ей было плевать на репутацию.
«Лучшие друзья девушки — бриллианты, — усиленно напоминала мне воинствующая писака. — Вы, Роман Львович, может, не догадываетесь, но заработать на такие украшения одинокой девушке в Москве довольно трудно. Практически невозможно. Я не знаю ни одной бабы, которая выкупала бы репутацию бриллиантами. Вы размечтались. У б…ядей сдачи не бывает».
Словом, я понял, что ничего на этом не заработаю. Более того, эта история только добавляет материального ущерба. Но, впрочем, черт с ним — не жалко. Зато какая психотерапия, когда уверен, что не только ты сходил с ума, а заставил попсиховать и своего противника.
За все в этой жизни человек должен заплатить.
…Мы, впрочем, все равно встретились с Киской. Примерно спустя полгода. Она позвонила, когда я ехал с чужого дня рождения, где работал и соответственно пил. Она начала наезжать на меня. Кричала в трубку, что у нее ничего в работе не получается, так как я ее постоянно обсираю и мешаю ей продвигать честно украденные у меня идеи. Видимо, алкоголь дал мне в голову, и я предложил встретиться и все это обсудить. Она согласилась…
Киска за это время умудрилась сильно поправиться и определиться в своих желаниях. Понять, с кем можно просто бескорыстно развлекаться, а с кого можно за это сосать денег.
— Давай будем встречаться, если хочешь, — предложила она. — Только жить я буду у себя, а ты у себя.
Я прикинул, что при таком раскладе именно мне, видимо, придется оплачивать ее квартиру. Куда она будет приводить парней. Будет-будет. Иначе, скажите, зачем ей отдельная квартира?
— Нет, дорогая. Я так не встречаюсь с девушками. Или мы вместе живем, и ты больше ни с кем не спишь. Или — извини.
Предложение заставило ее глубоко задуматься. Такая жизнь рушила ее планы: а где и когда ей встречаться с режиссерами? Где будет тот «диванчик, на котором распределяются роли»?
— Я одна. Мне никто не нужен. Это ты потаскун, а я просто хочу спокойно, как овощ, жить одна и ждать прекрасного принца.
— А может, ты замуж за меня хочешь? — догадался я. — Давай поженимся.
— Хорошо, — заявила Киска. Поверила! Обалдеть. — Только ты мне за это купишь двухкомнатную квартиру на Чистых прудах и машину.
— Хорошо. Поженимся, и я тебе потом куплю.
— Нет! Сначала квартира — потом женитьба.
— Идет. Только заключим брачный контракт: прожили совместно пять лет — квартира твоя.
— Пять? Нет, это много. Два года! Я тогда еще по-прежнему буду молода.
— Молода?! Ты уже и сейчас не молодуха…
— Пошел вон! Захочешь жениться — сделай предложение красиво: цветы, дорогой подарок…
Наутро, пораскинув мозгами, я решил, что дальше игру продолжать не стоит, — я ее разоблачил и, так как всегда во всем был честен, позвонил ей и послал ее подальше.
Дальше была поездка в Санкт-Петербург к жене… Надо заметить, что с момента исчезновения Киски из моей жизни я все пытался вернуться назад к родной семье. И даже в статье написал, что жена простила меня, но это прощение все еще было очень зыбким. Она колебалась. А тут и вовсе со мной почти перестали
