— Нет, нельзя все-таки отпускать такого парня… — засмеялся премьер, обращаясь к сидевшим рядом.
Я слегка напрягся.
— Без подарка, разумеется, — добавил он и, сняв с руки один из перстней с крупным бриллиантом, протянул мне.
— Спасибо, — чуть не выронив подарок от неожиданности, произнес я.
Объявили следующий номер, со мной вежливо попрощались, и я, пятясь спиной, согласно этикету, покинул зал.
Глава XXIV
«Гранд Палас» встречал меня, как национального героя с войны. Никто не сомневался в моем успехе, и на крыше был приготовлен прощальный банкет. Прощальный потому, что я в любом случае покидал это место — либо уезжая домой, либо садясь в тюрьму.
— Ну, рассказывай! — бросились ко мне все.
— Сначала виски, — попросил я.
Пили на радостях всю ночь, а утром я, покачиваясь и дыша в сторону, уже стоял в кабинете мистера Халеда.
— Мои поздравления, — понимающе предложив стакан холодной воды, пожал мне руку мистер Халед. — Есть распоряжение посадить тебя на самолет. Когда твой следующий рейс?
— Я не знаю, по-моему, во вторник, — ответил я.
— Уточни и сообщи мне, я пришлю за тобой машину. Паспорт оставь мне, он будет у шофера.
— Я смогу еще сюда приехать? — поинтересовался я.
— Сколько угодно, — улыбнулся мистер Халед, — только не забудь привезти мне русской водки и баночку икры.
— Но проблем, — пообещал я.
Черный автомобиль подвез меня прямо к трапу самолета, стюардесса с удивлением посмотрела на меня.
— Здравствуйте, — сказала она, улыбаясь. — Это вы вип-персона?
— Я. А где оркестр?
— Не знаю, — растерялась девушка, — мы тут оркестрами не заведуем. Мы только летаем.
— Ну, тогда, полетели!
Самолет упал и разбился под Урюпинском. Все погибли (шутка).
P. S
Вообще-то в Нубии со мной происходило еще множество всяких забавных историй, которые в моем изложении, естественно, выглядят анекдотами. Слово АНЕКДОТ — греческого происхождения и, согласно словарю Даля, означает «короткий по содержанию и сжатый в изложении рассказ о замечательном или забавном случае; байка, баутка» — это я, как кандидат культурологических наук, поясняю.
Итак, несколько анекдотов, но на сей раз не «от меня», а непосредственно «из моей жизни».
Проходил у меня как-то начальный курс подводного пловца директор одного из украинских колхозов. Мужчина он был грузный, в возрасте и не очень разговорчивый. После сдачи экзаменов он попросил меня помочь ему с выбором и покупкой подводного оборудования. Мы зашли в магазин. Первым делом он выбрал самый большой фонарь, а затем купил весь комплект, включая баллон и грузы. Денег отдал много.
— Зачем вам все это? — поинтересовался я. — У вас ведь и моря-то рядом нет.
— Знаешь, — ответил он, — бабка моя очень раков любит. Упарился я в нашем пруду часами бултыхаться. Теперь с аквалангом я ей столько за раз наберу — зажрется!
А вы говорите, зачем этот дайвинг нужен? А за барышнями ухаживать?
Приехали как-то вместе отдохнуть на Красное море два уважаемых человека. Приехали, как полагается, на хороших деньгах и при охране. Оказалось, что это какой-то депутат и его, похоже, очень авторитетный друг. Дай, думают, с аквалангом попробуем, — и ко мне. Корабль отдельный попросили… все дела. И вот сидят они на борту уже в оборудовании, а первым прыгнуть в воду никто не решается — страшно. Один второго давай подначивать, типа: «…Чего, слабо?» — а тот ему и отвечает: «Давай ты первым. Тебе-то чего терять. Один черт завалят, когда домой приедешь».
А вы говорите, зачем этот дайвинг нужен? А последнее желание?
Сижу я как-то в баре. Заказал себе виски со льдом за двенадцать гиней, попиваю и болтаю с кем-то. Подозвал официанта, чтобы расплатиться, а он мне счет на шестнадцать гиней. Я говорю ему: «Ну-ка, дружок, покажи-ка мне меню еще раз». Он принес. Я показываю ему цену в меню и цену в счете.
— Почему так? — спрашиваю.
— Но проблем, сэр, — говорит он мне с добродушной улыбкой и тут же исправляет цифру… но не в счете, а прямо В МЕНЮ.
Я ему сразу за это чаевых еще столько же оставил.
А вы говорите, чувство юмора дохода не приносит. Еще как!.. Или бьют.
Пришел как-то ко мне толстенный мужик попробовать нырнуть. Гидрокостюм даже примерять не стали. Погрузиться-то он погрузился, а вот плавать ему — ну очень тяжело. Сел он грустно прямо под кораблем на дно, отдышался и все оставшееся время рыбок рассматривал. Во время обеда он вдруг спросил меня:
— Слушай, а рыб покормить можно?
— Ну, покорми, — ответил я.
Он сгреб все оставшееся после еды со стола, сунул в полиэтиленовый мешок и взял его с собой на второе погружение. Там, привычно уже устроившись на дне, начал рыбам пищу раздавать. Их вокруг него просто туча сразу собралась, а он вальяжно так — этой, потом той… Вышел он из-под воды просто счастливейшим человеком и сказал, что всю неделю с нами нырять будет. Мы его барином прозвали. По вечерам за пивом мы погружения обсуждаем, а он все:
— …Зелененькие-то эти, оказывается, помидоры любят, а мелкие, желтые такие, булку не едят…
А вы говорите, что в этом дайвинге интересного? А вот Макаревич нашел.
— Какие здесь брюлики дешевые, — поделились со мной радостью русские парни, нырявшие в соседнем дайвинг-центре. — Каратник отдают всего за тонну баксов.
— Да ладно, — усомнился я.
— Вот, смотри, — и один из них достал из кармана сафьяновый пакетик.
Я взял камень и провел им по стеклу ближайшей витрины. Царапины при этом на стекле не осталось, а одной гранью на «каратнике» стало явно меньше.
— Поможешь разобраться, ты ведь по-ихнему понимаешь? — попросили они.
Продавец ювелирной лавки отнесся к нашей претензии совершенно спокойно и тут же отдал деньги назад.
— А я и не говорил, что это бриллиант, — объяснил мне он. — Они спросили, сколько стоит, и дали мне за этот страз тысячу долларов. Я очень надеялся, что они сегодня уезжают.
А вы говорите, они жулики, а сами-то вы кто после этого?
