Как Черчилль развязал Вторую Мировую. Главный виновник войны

растянется на две — две с половиной тысячи километров, ударная сила ее войск снизится многократно, и есть шанс (пусть минимальный) удержать власть над страной. Если действовать при этом безжалостно и жестко, все силы мобилизовать на сопротивление врагу, пресекая на корню любое малодушие — этот шанс становится значительно менее призрачным. Если найти лозунги, способные воодушевить солдат на фронте и народ в тылу, если найти способ добиться от сегодня безоглядно бегущих от врага войск готовности к самопожертвованию — можно даже рассчитывать на Победу. Все-таки сто девяносто миллионов гораздо больше восьмидесяти!

Коммунистическая идеология сдохла? Черт с ней! Чужеродные слова и понятия и иноплеменные их толкователи изрядно осточертели за эти двадцать лет русскому народу — чудовищное поражение лета сорок первого лишь подтвердило мертворожденность искусственной доктрины большевизма. Зарыть и забыть — плакать по этому призраку никто не станет!

Во всю силу развернуть новые знамена, знамена национального русского возрождения! Русский народ не желает сражаться за «Мировую революцию», «пролетарский интернационализм» и «классовую борьбу» — что ж, этого следовало ожидать. Перед самой войной предчувствие подобного исхода не раз терзало Сталина, теперь, в дни войны, став жестокой реальностью. Значит, надо дать народу иные лозунги, иные цели — ясные и понятные, во имя которых люди пойдут на смерть. Погибать за некое «пролетарское дело» никто не желает? Тогда пусть солдаты погибают за «алтари и очаги» — сражаться за свой дом, за свою мать, за могилы своих предков всегда найдутся добровольцы.

Идеология вступившей в войну страны должна стать НАЦИОНАЛЬНОЙ, война должна идти за освобождение Отечества. Только тогда можно будет требовать от солдат идти в атаку и умирать.

Безжалостный Бог Войны требует ЛИЧНОЙ жертвы от Верховного правителя? Он эту жертву получит. В июле сорок первого под Витебском в немецкий плен попадает командир батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка старший лейтенант Яков Джугашвили. Жертва принесена — жестокий бог может быть спокоен, будущая Победа оплачена кровью ЕГО сына. Отныне уже никто из тех, кто решил сражаться, не усомнится в ЕГО несгибаемой твердости, мужестве и силе духа, в его ПРАВЕ отправлять на смерть миллионы — потому что, несмотря на горечь утраты, ОН посылает в бой второго, последнего своего сына. Вместе со всеми его сверстниками, уже обреченными ИМ на уход в бессмертие…

И всю осень сорок первого года под гусеницы наступающих немецких танков советское командование бросало все новые и новые дивизии, корпуса и армии. Мы теряли в окружениях целые фронты (Юго-Западный, когда танки Гудериана и фон Клейста соединились под Лохвицей; большую часть Западного в октябре под Вязьмой), мы теряли убитыми и пленными сотни и сотни тысяч человек — живой человеческой плотью стремясь задержать продвижение германской военной машины. Мы оставляли врагу города и села, церкви и погосты — сотни тысяч квадратных километров земли. Нашей земли…

Маршал Тухачевский

Л. Д.Троцкий

Легкий танк Т-26

Легкий танк БТ-5

Средний танк Т-28

Тяжелый танк Т-35

Истребитель МиГ-3

Истребитель И-153

Пленные июля сорок первого

Брошенная техника РККА

Генерал армии Павлов

Взятый в плен командир батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка Яков Джугашвили

Глава шестая

1

Сто девяносто миллионов больше, чем восемьдесят.

За отвратительным и циничным штампом послевоенного советского агитпропа «в битве за Москву был развеян миф о непобедимости немецко-фашистских войск» стоит именно эта арифметика. Кровавая, чудовищная арифметика сорок первого года.

Чем мы гордимся, говоря о «битве за Москву»?

Тем, что к ноябрю сорок первого года наши потери только пленными превысили миллион человек, а всего безвозвратные потери — почти три миллиона? При том, что немецкие потери за этот же период составили 750 тысяч человек — убитыми, ранеными и пропавшими без вести? Мы гордимся тем, что наши потери были почти впятеро выше, чем у врага? Тем, что немецкие танки просто завязли в трупах наших солдат (донесения немецких танкистов из Вяземского «котла»)?

Гордиться нечем.

Читаю официально-бодрое творение главкома Сухопутных войск Советской Армии (в 1967–1980 гг.) генерала армии Ивана Григорьевича Павловского. Понятно, что писал сей многомудрый труд не сам сиятельный военачальник, писали назначенные им безымянные авторы, что, впрочем, ответственности с генерала армии Павловского не снимает. Позволю себе процитировать некоторые пассажи сего опуса:

«В тяжелый летне-осенний период 1941 года обнаружилась явная нереальность стратегических замыслов фашистского командования. План «Барбаросса», основанный на идее «молниеносного» разгрома