Была пауза. Потом разговор возобновился.
— Алло, я — Буревестник. Я вас слушаю.
— Алло, я — Сокол. Секретная записка расшифрована. В ней пишется: «Палажите в городском парке на белую плиту на главной клумбе шесть котлет, три пакета молока, два батона, нож с вилкой и сапоги из шерсти овец, смешанной вместе. Иначе вашему ребенку будет плохо».
— Я — Буревестник. Я — бабушка. Я все поняла. Я сейчас же займусь приготовлением продуктов. Только сначала отведу Чайку на фигурное катание.
— Хорошо. Действуйте.
Позвонил Дима Аксенов от носильщика номер восемнадцать:
— Алло. Он говорит, что видел этого мальчика в кино «Юность Максима».
— Не «Юность Максима», а «Юность Джавахарлала Неру». Многие его в этом кино видели. Он там играл одну роль.
— Что мне делать?
— Ничего. Приезжай сюда. Будем подводить итоги.
Тем временем все больше ребят подтягивалось в служебную комнату. Все приходили со своими известиями или идеями.
— Может, нам ребят всей школы поднять и цепочкой по району пройти?
— Цепочкой по району пройти одной школы не хватит.
— А мы две школы поднимем или три.
— А учиться родители будут, да?
— Может, нам фотографию по телевизору показать?
— Кто же нам разрешит? Мы всю Москву переполошим.
— А мы без разрешения. У Никиты Казаньева бабушка в буфете на ЦТ работает. Она войдет во время передачи «Новости», как будто чай принесла. И скажет дикторам: «Представляете, один мальчик пропал. Вот как он выглядит». И фотографию в экран покажет. Все и будут знать.
— Что ж! Это хороший вариант, — сказала Маша. — Не будем его отбрасывать. Если по-другому не получится, так и сделаем.
Маша включила передатчик:
— Алло, Чайка. Что у тебя нового?
— Занимаюсь фигурным катанием. В группе девочек.
Трах-тара-рах! — послышался затяжной треск в передатчике.
— Алло! Алло! Это что, помехи трещат?
— Нет. Это я трещу, в трибуну въехал. Я же ведь ездить не умею. В общем, Алешу могли украсть здесь. Кругом парк, одни пенсионеры.
— Ни за что, — сказал Готовкин. — Сейчас пенсионеры такие здоровые пошли, крепче милиции. Никто ребенка красть не решится — отобьют. И еще отколотят любого похитителя.
— Куда тебя поведут дальше? — спросила Маша у Чайки.
— В школу шахмат с математическим уклоном.
— Обо всем неожиданном сообщай. Обращай внимание на подозрительные подробности. До встречи в эфире.
— В каком кефире? — закричал Чайка.
— В эфире. В эфире. Ждем известий.
Потом Маша сказала всем участникам совещания:
— Ребята, получена записка. В ней пишут: «Палажите в городском парке на белую плиту на главной клумбе шесть котлет, три пакета молока, два батона, нож с вилкой и сапоги из шерсти овец, смешанной вместе. Иначе вашему ребенку будет плохо».
— Угроза! — сказал Аксенов.
— Давайте передадим записку в милицию. Чтобы они засаду устроили, — предложила Лена Цыганова.
— Никакой милиции! — возразил Валера Готовкин. — Сами справимся. Милиция их только спугнет.
— А если они вооружены? Как мы справимся? — спросил Аксенов.
— Давайте в котлеты подсыпем сонный порошок! — предложила хитрая Цыганова. — Они котлеты съедят и заснут. А мы их сцапаем.
— А где мы возьмем сонный порошок? — спросила Маша.
— У Никиты Казаньева сестра бабушки в зоопарке ветеринаром работает. У нее есть специальные ампулы. Она их вкалывает тиграм и бегемотам, для сна. Вот мы возьмем ампулу и сделаем укол котлете. Кто съел — тот заснул.
— Прекрасно! — сказала Маша Лене Цыгановой. — Немедленно отправляйся к Никите Казаньеву за снотворным и шприцем. И сразу же сюда.
— А где котлеты и молоко? — спросила Лена.
— Котлеты скоро прибудут. Мы ждем их с минуты на минуту.
В это время вернулась сотрудница Абдурахманова, которая была в командировке в кинотеатре «Чебурашка». Она исследовала кинофильм «Юность Джавахарлала Неру».
— Ну, как кино?
— Очень интересное. Две серии. Он там борется с империализмом.
— А в детстве?
— Работает. И все время рыбу ловит.
— Может, его кинодельцы украли? — предположил Аксенов. — Чтобы в кино использовать против Индии.
Когда заговорили о похищении, все вспомнили об Олейникове.
— Алло, Чайка. Что делаешь?
— Играю в шахматы.
— Ничего подозрительного нет?
— Есть. Все у меня выигрывают.
— Какие-нибудь версии у тебя появились?
— Ничего не появилось, у меня голова пустая от всех этих катаний и кружков. И ноги болят.
— Оттуда мальчика не могли украсть?
— Отсюда? Не могли.
— Почему?
— Один из участников — милиционер. Он лучше всех играет.
— Чайка, Чайка, куда ты отправишься после шахмат?
— В секцию юных арфисток.
— Стой! Стой! — закричал Валера Готовкин. — На арфе же играют тетеньки!!
— Да. И гениальные дяденьки. В общем, меня туда ведут и я иду.
— Чайка! Алло! Чайка! — сказала Маша. — Продолжайте свои действия. Обо всем подозрительном сообщайте. Выходите на связь каждый час.
— Сверим часы! — прокричал Олейников.
— Сверим! — И все поставили часы на одно время.
Олейников отключился. Остальные ребята замолкли.
— Мы целый день работаем, — сказала Маша, — и у нас пока еще ничего не прояснилось.
— Наоборот, даже затуманилось, — добавил Валера Готовкин.
— Что у нас затуманилось? — удивилась Маша.
— А вот что это такое — сапоги из шерсти овец, смешанных вместе?
— Обычные валенки, — ответила Маша.
— А зачем им валенки?
— Хотят перевозить мальчика через северную границу, — настаивал на своем северном варианте Дима Аксенов.
— А я считаю, что мальчик и те, кто его похитил, скрываются в парке, — сказал Готовкин.
