А Бетти уже принесла бутерброды с индейкой и фрукты и хлопотала, оделяя всех угощением. Молли узнала, что Бетти начала ухаживать за Родни через два месяца после случившегося с ним несчастья. Их дом стоит поодаль от других – лучшего убежища не придумаешь. Энергичная, но застенчивая, она сидела чуть в сторонке от остальных, но стоило пастору Летт заозираться в поисках солонки, как тотчас вскочила и подала пастору соль. Молли видела, что гостеприимство и заботливость идут у Бетти из самого сердца.
Родни ел жадно, словно голодал несколько дней.
– Не спеши, Родни, – мягко сказала пастор Летт. – Еда от тебя не убежит.
Родни послушался. Он искоса наблюдал за Молли.
– Я тоже ем быстро, – сказала она, и Родни захохотал.
После ланча он потащил Молли в свою комнату. Она была светлая, полная солнца, с двумя окнами на разные стороны. Молли с трудом узнала комнату, которую видела во время первой ночной встречи с Родни. Она ждала Картины, но ничего особенного не почувствовала.
– У тебя очень красиво! – сказала она, и Родни просиял.
Внезапно он выскочил из комнаты и кинулся к лестнице. Пастор Летт, Молли и Коул поднялись за ним на уютный чердак, превращенный в жилую комнату. На полу валялись игрушки, одна стена почти сплошь завешана рисунками. Молли вопросительно взглянула на пастора Летт.
– Это комната для игр, – шепотом пояснила та.
Молли рассматривала рисунки.
– Пожалуйста, скажи, что они ничего не значат! – взмолился Коул.
Молли рассмеялась:
– Угомонись, ничего особенного я не чувствую.
А Родни уже скатился вниз по лестнице с криком:
– Родни разыщет Эрика!
Оба нашлись на заднем дворе. Родни стоял спиной к дому и исподлобья смотрел на Эрика.
– Все хорошо, Родни? – спросила Молли. Тот не ответил, и она взглянула на сына: – Что тут происходит?
Пастор Летт подошла к брату, готовая защитить его в любую минуту.
– Мама, – голос Эрика звенел от напряжения, – я до сих пор чувствую того парня.
– Родни? – удивилась она.
– Нет, другого. – Эрик взглянул на пастора Летт.
– В чем дело?
Пастор Летт отвела взгляд, но Эрик продолжал смотреть на нее.
– Мам, она в курсе.
– Пастор Летт, что тут происходит? – требовательно спросила Молли.
Пастор ответила на ее взгляд и вздохнула:
– Мне нужно кое-что вам показать.
Пастор Летт и Бетти, перешептываясь, шли впереди, Коул, Эрик и Молли – за ними. Ньютон и Ханна уже ждали всю компанию в доме Перкинсонов.
– Пастор Летт, да вы за день полностью дом преобразили! – с фальшивым энтузиазмом воскликнула Молли.
Эрик сорвался с места и кинулся за угол дома.
Обеспокоенная пастор Летт поспешила следом, проигнорировав слова Молли и спросив в свою очередь:
– Давно у Эрика видения?
– О чем это… – И тут Молли осознала, что имеет в виду пастор.
Эрик уже стоял на коленях подле двери в подвал, прижав к ней ладони.
– Господи! – простонала она и бросилась к сыну.
Пастор Летт услышала торопливые шаги Ньютона.
Казалось, ладони Эрика прилипли к холодному металлу подвальной двери. Он оглянулся на мать, словно моля ее о чем-то. Молли опустилась на колени рядом с сыном и положила ему руку на плечо.
– Это он! – Взгляд Эрика метнулся к навесному замку.
– Кто? – Молли накрыла ладони Эрика своими. – Господи! – Она зло посмотрела на пастора Летт: – Как вы могли!
– Молли, это не то, что вы думаете!
Она хотела объясниться, пока Молли не узнает правду сама.
К ним уже подоспел Ньютон.
– Молли, пастор Летт не сделала ничего плохого. Позвольте ей все объяснить.
– Объяснить, почему в подвале спрятан человек? Ньютон, о чем вы только думаете?!
– Что за ерунда здесь творится? – не выдержал Коул.
Он видел, что Эрик напуган, а Молли в ярости. В тревоге он переводил взгляд с сына на жену и обратно.
– Молли!
– Там заперт человек.
Коул ошарашенно уставился на пастора. Он помог Молли подняться, потом взял Эрика за плечи и очень бережно, но решительно оттащил его от металлической двери. Молли обняла сына. Взгляд у Эрика был пустой, точно в считаные мгновения он лишился рассудка.
Вне себя от гнева Коул шагнул к пастору Летт.
– Откройте! – потребовал он.
Пастор не сдвинулась с места.
– Откройте эту чертову дверь! – заорал Коул.
– Коул, – увещевающе заговорил Ньютон, – позвольте нам объясниться, пока все не зашло слишком далеко.
На шум из дома выбежала Ханна.
– Что у вас стряслось? – крикнула она с заднего крыльца.
Сцена, представшая ее глазам, не требовала пояснений. Молли прижимала к себе дрожащего всем телом сына, Коул с разъяренным видом подступал к пастору Летт, а между ними втиснулся тщедушный Ньютон.
– Коул, ради бога! – Ханна сбежала с крыльца, тронула Коула за руку, но тот стряхнул ее ладонь. – Коул, – строго сказала Ханна, – послушай меня, Коул Таннер! Карла не сделала ничего дурного, она лишь выполнила волю семьи Перкинсон. Поэтому угомонись и выслушай меня.
Она развернулась и зашагала к беседке.
Коул ткнул пальцем в сторону пастора Летт и пошел за Ханной.
– Ну, я весь внимание, – объявил он напряженным голосом.
Ханна вытерла руки о джинсы и начала рассказывать:
– Много лет назад Карлу попросили заботиться об одном из детей Перкинсонов. Мальчик родился умственно отсталым, а после того, как избили Родни, Перкинсоны перепугались и решили спрятать Уильяма. Они боялись за его жизнь. – Ханна грустно смотрела то на Коула, то на пастора Летт. – Родственников у них в этих краях нет. Перкинсоны всегда держались особняком, никому особо не доверяли. Мальчик и до этого жил в доме, укрытый от чужих глаз. А после случившегося с Родни самым правильным казалось прятать его и дальше. – Ханна помолчала. – Да, сейчас это звучит ужасно, но жизнь ведь изменилась, людей теперь принимают такими, какие они есть. А в те годы… в те годы все было иначе. Если ребенок был не такой, как все, его следовало упрятать в больницу. Но Перкинсоны не желали своему Уильяму такой судьбы…
Тут, не поднимая головы и ни на кого не глядя, заговорила пастор Летт:
– Все эти годы в распоряжении Уильяма был весь дом. Я очень часто его навещала, порой по нескольку раз за день. Мальчик давно стал мне как сын. Уильям жил в доме, а вовсе не в подвале, но однажды «домом с призраками» заинтересовались подростки. – Пастор отрешенно посмотрела на дом. – Мальчика, Уильяма, пришлось запереть в подвал, где его раньше и держали родители.
Пастор Летт покачала головой. Она всегда знала: рано или поздно правда выплывет наружу. И она
