До перевала ещё далеко. Подъём становился всё круче и круче. Титан толкал каменистую почву ногами. Уже пробивался сквозь сумрак робкий, но неудержимый рассвет. Он понимал, что останавливаться и ждать темноты, уже не получиться. Нужно идти. Нужно идти осторожно, но всё же двигаться вперёд, иначе всё зря.
Титан надеялся на чудо. Он не думал, что из ниоткуда появиться кто?то из своих, но всё же надеялся, что обстоятельства сложатся наилучшим образом. А как же по–другому? Думать о том, что не хватит сил и времени, просто нельзя. Тогда не дойдёшь, тело откажется повиноваться, а разум сыграет невероятную злую шутку, которая, скорее всего окажется фатальной. Нужно верить, что все, что задумал сложиться правильно, а непредвиденные испытания — всего лишь проверка. Проверка на выносливость, на силу духа, на твёрдость характера. И кому же как не ему знать об этом лучше. Ведь он — Титан, и заслужил это имя благодаря несгибаемой вере в свою правоту. Он — Титан, бывал в таких передрягах не раз и не два, и не раз и не два выползал, вылезал, выдерживал, всё что валилось на него, пытаясь подорвать веру в собственные и силы.
— Ничего не выйдет. — хрипел он кому то чужому, незримому ведуну, заставляющему терпеть и сомневаться. — Я сделаю, то что должен. Будь уверен.
Он терял счёт времени. Ноги каменели, а лёгкие, казалось, сузились до предела, не желая впускать внутрь воздух. Крупные капли пота застилали едкой пеленой глаза.
— Мы скоро будем на перевали, там отдохнём. Слышишь? — обращался он к Лису, который стал тихонько постанывать.
— Это хорошо. — думал Титан, — Значит жив, значит справиться.
Время от времени, он замирал. Прислушиваясь к тишине гор, но, не уловив подозрительных шумов и шорохов, несгибаемо двигался по намеченному маршруту.
Чем выше они забирались в горы, тем тяжелее становился воздух, и природа предательски редела, выставляя их интригующее передвижение на всеобщее обозрение. Титан переставал понимать, сколько он прошёл и сколько идти ещё, необходимо было сделать привал.
Через некоторое время, он опустился на колени в широкой расщелине на склоне балки, которая достаточно хорошо скрывала от случайных взглядов своих визитёров.
Он аккуратно положил Лиса, и сам, тяжело дыша, откинулся на спину. Лис снова издал приглушённый стон.
— Потерпи ещё немного, скоро уже. — прошептал Титан, не совсем отдавая себе отчёт в смысле произнесённой фраза.
Он не понимал, что будет скоро, и как он вообще будет действовать дальше. Он всё ещё намеревался выйти к намеченной точке в срок, и выполнить задание, но всё сильнее осознавал утопичность своих намерений. Но отступать он не привык, и отказываться от намеченного для себя пути не собирался.
«Делай, что должен, и будь что будет». Титан не знал, кто первый изрёк эту мудрость, но твёрдо уверовал в правильность слов и часто, проговаривал про себя фразу, в ситуациях, с неочевидным финалом. Он словно подпитывался скрытой энергией, заключённой в замысловатом выражении с глубоким и не совсем ясным для него смыслом.
Усталость, наслоившаяся на травмы, полученные в ночной схватке с ирбисом, неумолимо брала своё. Он, не обращал никакого внимание, на собственную боль, во время движения, но теперь боль явственно потребовала ощутить своё присутствие.
— Бывало и похуже, верно Лис? — проговорил он в полголоса, обращаясь к другу. — Сейчас отдохнём и двинемся дальше.
Он улыбнулся одними растрескавшимися губами.
— Сейчас только отдохнём немного и…..
Перед глазами пронеслись радужные картины из далёкой для него, манящей, но недосягаемой мирной жизни, которая всегда представлялась ему в мечтах. Голубое, залитое солнечным светом небо, луг с сочной зелёной травой, шум реки. Он лежит с закинутыми за голову руками и смотрит в высь на мечущихся в радостных игрищах птиц. Утомительная работа в поле, приятно отдаётся сладостной истомой во всём теле. Он расслаблен. Сейчас его любимая поднесёт ему воды напиться. Он уже слышит приближающиеся шаги, сначала робкие, но теперь всё уверенней и отчётливее. Она уже совсем рядом… Как же хочется пить… Он хочет взглянуть на неё, но веки не слушаются, он хочет подняться и протянуть к ней руки, но те не повинуются ему. Он так устал от работы, он хочет напиться и немного поспать. Она подходит к нему и аккуратно трогает за плечо. Он не видит её, но чувствует запах. Такой приятный и знакомый запах. Она снова легко толкает его в плечо. Он улыбается. Она толкает настойчивее. Небо темнеет, резко затягивается свинцовыми тучами, налетевший не весть, откуда ветер, сильно холодит грудь. Она касается его снова и уходит. Он не хочет, что бы она уходила, он хочет окликнуть её, но губы не слушаются. Сквозь закрытые веки он ощущает сгустившуюся небесную тьму. Неужели погода портиться? Ветер становиться всё сильнее и сильнее, он уже неудержимо подталкивает уставшее тело, пытаясь перевернуть его на бок. Он сопротивляется. Откуда взялся такой грозный ветреный порыв? Ветер подхватывает его и отрывает от земли. Он не хочет покидать это место. Ветер поднимает его всё выше и несёт, несёт прочь от зелёного луга, от звенящей реки, несёт туда, где он должен находиться. Он знает где это место. Он хочет позвать её, но издаёт лишь слабый хриплый стон.
Тело начинает приобретать утерянный, в ветреных вихрях вес. Тело становиться тяжёлым и болезненным. Грудь нестерпимо болит.
Титан с трудом приоткрыл глаза.
Монотонно скрипели колёса повозки, которая, покачиваясь, двигалась по каменистой дороге. Рядом с повозкой шёл черноволосый мальчик лет двенадцати. Мальчик посмотрел на Титана и радостно улыбнулся, искренней ребячьей улыбкой. Впереди, погоняя запряжённого в повозку ослика, шёл старик, чего?то напевая себе под нос.
— Где Лис? — почти проскрипел Титан и сам удивился своему неестественно осипшему голосу.
Мальчик снова улыбнулся, ещё шире, чем прежде, и кивнул головой на место в повозке, рядом с Титаном.
Лис был здесь же. Лицо его было мертвенно бледным, а лоб покрыт крупными каплями пота.
— Жив — с облегчением подумал Титан, и, повернувшись к мальчику, слабо попросил, — Дай воды.
Ветер нёс их в неизвестность, но сопротивляться этой неизвестности не было ни сил, ни желания.
Глава 14
Игорь вернулся в свой офис, дал распоряжение секретарю ни с кем не соединять, и все встречи отменить.
— По какой причине, Игорь Георгиевич? — поинтересовалась девушка.
— Умер — зло сорвалось с его уст.
Секретарь молчала, часто моргая густыми ресницами, он замерла в ожидании более разумного ответа.
— Ну, что мне учить тебя? — закипел Ридгер, — Скажи — заболел, срочные дела…ну придумай что?нибудь. Или ты только дерьмовый кофе в состоянии варить.
Девушка заморгала ещё чаще, и вид у неё сделался испуганный. Ридгеру показалось, что она готова расплакаться.
— Нужно гнать эту истеричку. — подумал он, но что бы не усиливать напряжение, с нервным спокойствием произнёс. — Хорошо, скажи, что плохо себя почувствовал и перенеси встречу с Возняцким на завтра…хотя лучше я сам с ним созвонюсь. Извинись и передай, что я с ним свяжусь, как только мне станет лучше. Остальным говори, что буду завтра.
Ридгер посмотрел на часы. Подумал о чём?то, что?то хотел сказать, но лишь неуверенно повернулся в сторону двери и удалился.
