Такой метод ведения дел придумал, не он, и его действия никогда не попадут в учебники и практикумы по экономике. Его заслуга была лишь в том, что он, во–первых, не растерялся и не запаниковал, а во– вторых, вовремя осознал, что кризис это ничто иное, как передел устоявшихся правил и механизмов, а если что?то начали делить, то непременно появятся те, кто будет обделён и те, кто останется в выигрыше. Ридгер знал, к какой категории себя определить.
Он с расчётливостью и выдержкой дикой кошки, незаметно подкрадывающейся к жертве, подбирался к интересующим его компаниям. Кропотливо и старательно как паук оплетал её сетью интриг и выгодных лишь ему обстоятельств. Изворотливо и хитро, как змей, просачивался сквозь созданную им ситуацию, оставаясь кристально чистым, и при приближении к цели на расстояние атаки бульдожьей хваткой вгрызался в горло.
Инстинкт хищника, помноженный на многолетний опыт воина, подкреплённый житейской мудростью и природной верой в собственную непогрешимость, позволял получать почти всё, что он для себя наметил.
Финансовые интересы Ридгера распространялись по многим направлениям бизнеса. Он владел коммерческой недвижимостью, предприятиями по переработке древесины, сетью ресторанов, несколькими гостиницами и даже медицинской клиникой.
Любой, кто со стороны наблюдал скорое восхождение Ридгера к вершинам Российского бизнеса, мог запросто определить его, как одного из самых успешных людей своего времени, но это мнение было ошибочным.
Ридгер не умел делиться. Он редко шёл на компромиссы. Полностью отрицал заискивание перед более влиятельными людьми и государственными чиновниками, которые нередко бывают крайне необходимы в лоббировании личных интересов. А основанием для подобных принципов служили не правила чести и отрицание коррупции, а непомерная гордыня.
Он считал всех людей, за редким исключением слабыми, глупыми и безнадёжно серыми. Именно такой подход помогал ему выжить, и именно это не позволяло достичь Ридгеру положения человека, безупречно вписывающегося в систему. Система вроде бы и принимала его, но не допускала к основным механизмам, учитывая, что такой человек в определённый момент времени станет непредсказуемым и неконтролируемым.
Ридгер не был глупцом, но некоторые вещи не находил у него понимания. Он не желал подстраиваться под обстоятельства, считая, что никто не может учить его, и никто не имеет права оказывать на него влияния. Недостойны! Он был уверен в своей правоте, он был слишком уверен в себе.
— Катя, пригласи ко мне Северцева.
— Альберт Оскарович будет через пять минут, — ответила по громкой связи его секретарь.
Ридгер встал из?за стола, подошёл к бару, взял красивую пузатую бутылку коньяка, два больших бокала и вернулся на своё рабочее место.
— К вам Альберт Оскарович.
— Пусть заходит. — Ридгер сделал глоток, неторопливо покатал коньяк во рту. Проглотил. — Меня полчаса не для кого нет.
— Поняла. — коротко ответила секретарь.
Дверь в кабинет отворилась и начальник службы безопасности Северцев, уверенно шагнул через порог.
— Разрешите, Игорь Георгиевич?
На вид Северцеву было лет тридцать пять. Среднего роста, телосложения спортивного, но скорее сух, чем плотен. Лицо простоватое, даже слишком. Жидкие волосы, зализанные на бок, тщательно скрывали появляющуюся лысину. Внешнее сходство с человеком, принадлежащим к силовым структурам, по мнению любого обывателя, отсутствовало напрочь.
Но это была лишь видимость. Ридгер тщательно подбирал для себя человека на должность начальника службы безопасности, и из довольно приличного числа кандидатов остановил свой выбор именно на нём.
При всей своей неказистости и невзрачности, за плечами Северцева, были десятки боевых операций, разработанные и выполненные безукоризненно. Он был фанатично предан своему делу, пунктуален и аккуратен, практически не имел личной жизни, и особенно отличался отсутствием каких либо эмоций. Всё это плохо сочеталось с его внешностью, что, в общем, вполне устраивало Ридгера. Тёмная лошадка для тех, кто был с ним мало знаком. И этим обстоятельством Ридгер умело пользовался.
Где он познакомился с Северцевым и кем был тот, до работы на него никто не знал, но слухи ходили разные.
— Проходи Альберт, присаживайся. — Ридгер жестом предложил ему присесть за столом напротив, — Выпьешь?
Не дожидаясь ответа, он плеснул из бутылки во второй бокал и пододвинул его к Северцеву. Тот бросил короткий взгляд на спиртное, затем быстро перевёл взгляд на Ридгера.
— Ну! — нетерпеливо произнёс Игорь.
Северцев положил на стол пухлый конверт.
— Здесь всё. — спокойно сказал он.
Ридгер взял конверт, вынул оттуда пачку фотографий и стал просматривать одну за другой. На его мрачном лице появилась кривая усмешка. Он откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и облегчённо вздохнул.
— А остальное? — спросил он уже более мягко.
— У нас. — кратко ответил Северцев.
Ридгер взглядом указал на бокал. И довольным голосом утвердительно предложил.
— Теперь можно выпить.
Северцев кивнул. Взял в руки бокал и в один глоток опорожнил его.
От такого варварского обращение с коньяком Ридгера слегка передёрнуло, он поморщился. Но не стал комментировать действие своего цепного пса. С ироничной улыбкой несколько секунд он смотрел на него, а затем снисходительно произнёс.
— Теперь можешь немного расслабиться. Я доволен твоей работой. — и вынул из ящика стола другой конверт, менее пухлый чем переданный ему Северцевым.
Начальник службы безопасности молча сгрёб конверт со стола и, не заглядывая внутрь, отправил его во внутренний карман пиджака.
— Я могу идти? — спросил он.
— Да, думаю, что пока ничего срочного.
Северцев снова кивнул головой. И уверенным шагом направился к двери.
Когда дверь за ним захлопнулась. Ридгер ещё раз просмотрел фотографии. Несколько минут он о чём?то мечтательно размышлял, а затем задумчиво проговорил:
— Ну, во–о-о–т, теперь, и ты у меня в долгу.
Глава 3
Все встречи Александра Венского с руководством, происходили исключительно на нейтральной территории. Его куратор, действующий кадровый офицер федеральной службы, был человеком довольно улыбчивым, и открытым, если можно сказать так о сотруднике организации, чьи интересы он представлял.
За несколько лет работы Александр привык к Заболоцкому. Встречались они бессистемно, в случае появления необходимости у федеральной службы в услугах Венского.
Познакомились они ещё в те годы, когда Венский открыто, носил форму и погоны офицера Российской армии и чётко понимал, что делал и за кого воевал.
На своей последней войне он командовал ротой спецназа. Он был горд выполнять свой долг. Он знал, что защищает родину, свой народ и не сомневался, в правильности выбора. Вернее он даже не задумывался
