— Мне позвонили. Позвонил мужчина, и сказал, что ты не тот за кого себя выдаёшь. Он дал понять, с чем связана твоя работа.
— Как его звали?
— Он не представился. Хотя…сказал, что он ангел–хранитель, и просто обязан мне рассказать правду.
Венский стукнул себя по коленкам.
— И ты вот так сразу поверила неизвестному, только потому, что он назвался ангелом.
— Ну конечно нет! — Лена резко встала, и подошла к окну, — Я не поверила. Нет, я конечно была шокирована, и даже испугана, но не поверила, вернее поверила, но не так сразу. Потом, уже после того, как он положил трубку, я вспомнила, сопоставила, и мне показалось… Мне просто показалось, что он может говорить правду.
— Лена…
— Не перебивай! Венский, ты действительно очень странный человек. Ты хороший, у тебя большое сердце, ты можешь отдать последнее незнакомому, но порой мне кажется, что так же хладнокровно ты можешь забрать, то, что отдал. И сделаешь это не потому, что пожалел, а по каким?то другим соображениям, не укладывающимся в рамки понимания человека нормального. Твои глаза иногда бывают добрыми и нежными, а порой я вижу в них столько решимости и ненависти, что у меня создаётся впечатление, что ты сомнёшь любого на своём пути, и опять же не со зла, а потому, что имеешь принципы. Странные принципы, не понятные для меня.
— Лена..
— Не перебивай! Ты иногда просто пугаешь меня. Ты пропадаешь неизвестно где, потом заявляешься и как побитый щенок, с чувством вины, разве что не вытатуированном на твоём лбу, просишь приюта и понимания. Я жду, убеждаю себя, что ты много работаешь, что такое время, потом я злюсь, мне становится обидно, порой я готова бросить тебя. Но вот ты появился, и я снова превращаюсь в мягкотелую дуру. Я ненавижу себя за это.
Венский молчал, он потупил взгляд и просто слушал, то, что должен был когда?нибудь услышать.
— Почему ты бежишь от меня, Саша? Почему ты прячешься от себя? Мне кажется, что я тебя совершенно не знаю, а порой думаю, что никто не знает тебя лучше чем я, даже ты сам. Твоя странная жизнь, даст повод обвинить тебя даже в убийстве Кеннеди, или допустить что ты борец за мир во всём мире. Кто ты Венский? Ты хотя бы сам можешь себе ответить?
Она отвернулась, и взгляд её устремился куда?то вдаль, ища ответа на вопрос, не имеющий ответа вовсе.
Александр тяжело поднялся со стула. Расстояние до Лены, показалось ему бесконечно долгим. На свинцовых ногах он приблизился к ней и положил руку на её хрупкое плечо.
Она вздрогнула.
— Ты всё правильно сказала, — слова трудно рождались в его голове и тяжело сходили с его пересохших губ. — Ты права, во всём. Именно поэтому, я и не могу решиться сделать предложение женщине, жизнь без которой для меня не имеет ни какого смысла. Я больше чем люблю тебя. Ты то ради чего стоит жить. Ты солнце, море, воздух, ты свет, чистота, покой и радость, ты мой смысл. И если не будет тебя в моей жизни, то не будет ничего. Именно по этому я бою…я не могу без тебя. Иногда я думаю, что не достоин такого счастья, иногда мне кажется, что я порчу твою жизнь своим присутствием, и мне хочется умереть, только бы не делать тебя несчастной. Ленка, я так невозможно люблю тебя…прости меня за это.
Она подалась спиной к нему, и он смог обнять её.
— Глупый, глупый воин. Откуда ты знаешь, что я чувствую, и чего хочу. Ты привык на своей войне приносить себя в жертву и брать на себя ответственность, за своих солдат. Но здесь не война Сань, здесь просто жизнь. Здесь не только ты принимаешь решения, иногда их принимают за тебя. Наверное, трудно это понять, но ты поймёшь, — она повернулась к нему лицом. — Ты поймёшь, что иногда нужно просто быть рядом, а иногда отдать часть своего груза близкому, что бы он почувствовал, что нужен тебе. И не нужно бояться, что ты не сможешь жить иначе чем прежде, не нужно стыдиться перемен.
Она поцеловала его, длинно и страстно, и вновь он почувствовал себя слабым, и беззащитным.
Глава 26
Очень давно Ридгер не позволял себе бесцельного хождения по улицам, без сопровождения сотрудников службы безопасности. И дело не в том, что он опасался покушения, или угрозы со стороны случайных встречных, он просто имел определённый социальный статус, который подразумевал под собой почётный эскорт, неустанно заботящийся о его неприкосновенности, а заодно выполняющий любые не связанные с безопасностью распоряжения, небрежно отданные работодателем.
Ридгер являлся центром созданной им империи, он был мозг, и начало начал. Он считал, что не обязан забивать себе голову, посторонними пустяками, для которых всегда найдутся люди второго сорта, готовые за деньги, с радостью, выполнить все его распоряжения, а за большие деньги, даже заставят луну улыбаться лично для него, а если нет, то найдутся другие, и холодное небесное светило, сделает то, чего от него ожидают, даже если это не крайняя необходимость.
Не для этого ли он добивался нынешнего положения? Не для этого ли он работал по двадцать четыре часа в сутки; терпел, превозмогал, отказывался от удовольствий? Разве не он обеспечивал своих сотрудников деньгами, на которые они могут жить без бедна, и не забивать себе голову лишними проблемами? Ридгер считал, что ради этого, каждый его подчинённый, по первому требованию должен мгновенно бросить личные дела и заняться его проблемами.
Ридгер не врал себе. Он никогда не задумывался о пользе его компаний для страны, для общества, для людей. Всё что он делал, касалось исключительно его интересов и его желаний. Пусть фанатики занимаются улучшением жизни общества, он же хотел улучшать лишь свою жизнь, а значит все, кто получает из его рук золотой корм, обязаны заниматься тем же самым.
Пожалуй, впервые за последние годы, Игорь отказался от положенных ему по праву почестей, демонстрирующих окружающим, кто перед ними. Он прогнал охрану, водителя, запретил, кому?либо следовать за ним, не сел за руль своего роскошного авто, и единственное, что его отличало от толпы, это неприлично дорогая одежда; но сейчас, подобная мелочь не подчёркивала его важность и привилегированность, во всяком случае, он этого не желал.
Игорь хотел побыть один.
Встреча со Светлым, произвела на него сногсшибательное впечатление, изобличив в полнейшем бессилии. Он даже забыл, что человек может быть настолько ничтожен.
Как змея на гладком стекле, Ридгер извивался и шипел, старался напугать, болезненно укусить, но оказался неспособен даже на самую мизерную активность. Светлый, в достатке посмеялся над ним, над его положением, над его окружением, и попросту исчез, помахав напоследок ручкой.
Первые минуты после случившегося привели Ридгера в неописуемую ярость, он был готов на всё лишь бы достать этого типа, и банально отомстить за нанесённое оскорбление. В порыве гнева он разогнал всех, и даже сотрудников ресторана, которые были вынуждены обратиться в полицию.
Полицейские, прибывшие на место, хоть и не сразу, но всё же уяснили, что общаются с человеком серьёзным и забирать его в отделение, пожалуй, не стоит. После краткого наезда, полицейские сменили тон, и даже извинились за вынужденное хамство, но это лишь подчёркивало унизительное положение Игоря.
От предложения правоохранителей доставить его до дома, он отказался, и теперь следовал пешим ходом по вечерним Московским улицам, в гнуснейшем расположении духа, и ярость его сменилась давно забытым чувством отчаянья.
Игорь понимал, что на сегодняшний день терпит полное фиаско, а Светлый пока, для него фигура недосягаемая…недосягаемая, непонятная и крайне опасная.
Ридгер брёл по старой Московской улице, время от времени он сталкивался с прохожими и брезгливо
