интерьера, тщательно продумана, и занимает именно своё место. Он не мог считать себя знатоком в области строительства и дизайна, но мог поклясться, что самый не сведущий в этой области человек, по достоинству оценит, убранство этого дома. А тот, кто действительно разбирается в красивом, просто не сможет промолчать, не восхитившись, и не сделав комплимент хозяину.
Элеонора, с улыбкой посмотрела на Илью.
— Закрой рот, журналист. — иронично произнесла она.
Немного смутившись, Илья сначала, как?то по–дурацки застенчиво улыбнулся, а затем почему?то важно прокашлялся, чем вызвал смех своей спутницы.
— Илюшь. — сказала она, улыбаясь, прильнув головой к его плечу, — Мы здесь в гостях, а не на деловом приёме, ты можешь расслабиться.
— А я и не напрягаюсь. — снова очень важно сказал Илья, затем посмотрел на Элеонору наигранно– министерским взглядом и они вместе прыснули от смеха.
— Я рад, что вы прибываете в благодушном настроении. — донёсся до них голос хозяина дома.
Всеволод Александрович, стоял на самом верху, широкой мраморной лестницы, ведущей на второй этаж. Он был одет в синюю рубашку и джинсы, подтверждая своим видом слова Элеоноры, о неофициальном статусе встречи.
Неторопливо спустившись к гостям, он поприветствовал крепким мужским рукопожатием Илью, прикоснулся губами, не отрывая взгляда от лица Элеоноры, к её манерно поданной для поцелуя ручке, и широким жестом предложил подняться наверх.
— Как вы находите моё жилище? — спросил Реболаров у Ильи.
— Я плохо разбираюсь, в роскоши, но даже я могу оценить, что ваш дом безупречен. — ответил он.
— Вот, Элеонора, что мне, помимо всего прочего, очень нравиться в Илье Дмитриевиче, — произнёс олигарх, обращаясь к девушке, — Это то, что он одной незатейливой фразой в состоянии описать, то, на что другой потратил бы кучу времени, слов и лишних эмоций.
Реболаров поднял руку вверх, и слегка подёргивая кистью, громко изрёк.
— Талант!
Элеонора посмотрела на Илью, и заметила, что он довольно застенчиво реагирует на подобные комплименты.
— И к тому же он совсем недурён собой. — добавила она, чем окончательно вогнала Илаева в краску.
Реболаров посмотрел на девушку и философски отметил.
— Человек не может состоять из одних достоинств, — он разговаривал с Элеонорой, не смотря в сторону Ильи. — К примеру, Илья Дмитриевич, слишком скромен, а я считаю, что это недостаток в сегодняшнем мире.
Илья еле заметно улыбнулся, но ничего не сказал.
— Нет, конечно скромность это добродетель, но ложная скромность, умоляющая личные достоинства, скорее порок. — теперь он повернулся к Илье, — Не обижайтесь, Илья Дмитриевич, это по–дружески.
— Я не считаю, пороком скромность в любых её проявления, — спокойно ответил Илья.
— Очень интересно. — произнёс Реболаров, — Так уж и во всех?
— Именно так. — не меняя интонации сказал Илья.
— Значит человек, чьи достоинства могут сослужить людям большую службу, и не раскрывающий их из?за ложной скромности, поступает верно? — вопросил олигарх.
— Не думаю, что кому?то нужны достоинства, которые будут реализованы через силу, от них будет больше проблем, чем пользы. — Илья посмотрел на Элеонору, затем на Реболарова, и продолжил. — Талант может раскрыться лишь по собственной воле, и только в том случае, когда его не сдерживают никакие внутренние запреты.
Элеонора погладила Илью по руке, в знак поддержки и бросила взгляд на Реболарова, ожидая его слова.
— Многие талантливые люди зарывали свой талант в землю, из?за того, что считали его не талантом, и сильно стеснялись демонстрировать его остальным. — парировал Реболаров.
— Не могу не согласиться. — протянул Илья. — Но для того, что бы принести пользу людям нужно заниматься делом самозабвенно, и без оглядки на внутренние комплексы. Нужна решительность и если хотите смелость, нужна настойчивость и огромное желание, одним словом необходима совокупность качеств, для полноценной самореализации, какой либо способности. И скромность, скорее ускорит процесс, так как не будет позволять рассматривать свои способности под увеличительным стеклом, а то, о чём говорите вы, скорее всего нерешительность, неуверенность в себе, либо подсознательное ощущение того, что ты не настолько хорош, а это страх, или боязнь быть неоценённым, но никак не скромность.
Илья глубоко вздохнул и посмотрел на Элеонору. Она слушала его, и в её глазах явно читалось изумление и восхищение. Она никогда не позволяла себе так раскрепощено общаться с Реболаровым, и не потому, что боялась или уважала, просто Реболаров был для неё непререкаемым авторитетом. Она порой не соглашалась с ним, и даже пыталась, открыто демонстрировать своё несогласие, но всё же последнее слово всегда оставалось за олигархом, и так было не только с ней, так было со всеми. А Илья, совершенно спокойно высказывал своё мнение. Казалось, что ему было всё равно, кто с ним говорит, бродяга с улицы, или склонный к мании величия миллиардер. И ей стало понятно, что совсем не факт, что в этот раз последнее слово останется за Реболаровым.
Она неожиданно для себя разглядела в Илаеве какую?то могучую силу, позволяющую ему не обращать ни какого внимание на социальный статус и положение собеседника, причём с каждым Илья говорил исключительно корректно, не оскорбляя чувств, и не навязывая своего мнения.
— Конечно, я могу ошибаться, но мне, почему?то кажется, что скромность это именно добродетель, а добродетель не может сослужить плохую службу, — Илья посмотрел на Реболарова и именно так как и говорил, скромно пожал плечами, как бы извиняясь, за то, что не поддержал точку зрения оппонента.
— Вот видите, Элеонора. — Реболаров почему?то был очень доволен, тем, что Илья не согласился с ним. — Видите, насколько хорош этот мастер словесного жанра. Я уверен, что вы, как и я в этом убедились, но мне чертовски приятно осознавать, что я не ошибся в выборе. Илья Дмитриевич именно тот человек, который сможет рассказать людям правду о книге жизни.
Элеонора нежно посмотрела на Илью. Он улыбнулся ей в ответ.
— Благодарю за доверие, Всеволод Александрович. — он сделал паузу, затем продолжил, — И всё же считаю, что вы меня переоцениваете.
Реболаров искренне расхохотался.
— Илья Дмитриевич. — сказал он сквозь смех, — Вы просто чудо! На вашем примере я готов полностью согласиться, скромность это действительно добродетель! Хотя в остальных случаях всё же останусь при своём мнении.
— Но я могу объяснить…..
Реболаров жестом прервал его.
— Обязательно! Обязательно! Мне вообще крайне интересно ваше мнение и не только по этому вопросу. Но все, же давайте поужинаем, а позже всё обсудим.
Он толкнул дверь, приглашая гостей в зал, из которого доносились аппетитные запахи, тонкие и чрезвычайно вкусные.
За ужином Реболаров затронул тему политики и финансов. Всеволод Александрович, в очередной раз поразил своих гостей, осведомлённостью и прозорливостью. Его суждения подкреплялись фактами из истории, сравнительным анализом прошлых и настоящих событий, практическими знаниями, которые основывались на невероятном личном опыте, и откровениях великих людей, чей авторитет в современном мире не требовал подтверждения. Одним словом эти темы Реболаров знал, как Отче Наше, и не согласиться с ним было крайне сложно, тем более, что Всеволод Александрович, очень подробно и доступно излагал своё мнение на возникающие спорные моменты.
Илья узнал много нового, и некоторые вещи его до глубины души поразили. Он, конечно, предполагал, что циничность политиков и финансистов велика, но, то, что она просто не знает границ, шокировало.
А Всеволод Александрович говорил о вещах возбуждающих и травмирующих разум непосвящённого,
