Мужчина сел за стол, взял бумагу, ручку. Тщательно вывел «Макароны По-Флотски», немного подумал и в скобочках приписал (Как Мама Готовила).
— Вот так и пиши до тех пор, пока не насытишься, — велела Богиня.
— Ты что, издеваешься? — вскочил мужчина.
— А ты что, сразу не понял, что тут не ресторан и не табачный киоск?
Мужчина выругался. Богиня засмеялась.
— И чем же то, что происходит здесь, отличается от того, что происходит там? — кивнула Богиня на улицу.
Мужчина на мгновение остолбенел, затем досадливо ударил кулаком по стене и нервно заходил по комнате.
— Ты права. В моей жизни действительно всё настолько бессмысленно и незначительно, что я кажусь самому себе мёртвым. Раздавленным и расплющенным, как будто меня с высоты сбросили.
— С высоты может упасть только тот, кто на ней был, — заметила Богиня.
Мужчина не слушал.
— Я никогда не получаю того, что хочу. Пусть мне и достаются хорошие вещи и события, но они совершенно не то, что я хотел, а потому мне всегда голодно. И настоящего ничего нет — ни друзей, ни женщин, ни работы.
— Купи колесо от КАМАЗа, — сказала на это Богиня.
Я возмутилась. Человек её о наболевшем, а она…
— И повторяй мантру, — добавила Богиня, — «с высоты может упасть только тот, кто на ней был». Но, прежде всего, купи колесо от КАМАЗа. Мантра и колесо — это всё, что тебе нужно для счастья. Хотя, колесо даже важнее. Так что обязательно купи колесо от КАМАЗа.
— Да пошла ты…! — мужчина выскочил из комнаты. Вместо него зашла женщина.
Молодая, симпатичная, но какая-то измученная.
— Спаси моего сына, Богиня! — рухнула она на колени. — Он умирает от лейкемии.
— И зачем тебе сын? — поинтересовалась Богиня.
— Я люблю его. Я живу только им и для него. Если его не будет, я тоже не смогу жить.
— Ты и так не живёшь, — презрительно фыркнула Богиня. — Так что со смертью сына для тебя ничего не изменится.
— Сука! — злобно выкрикнула женщина. — Говорили мне…
— Что ответит твой сын, — перебила Богиня, — когда его спросят «А кто у тебя мама?».
Женщина посмотрела на Богиню с удивлением. Встала с колен.
Молча вышла.
Я выматерилась. Ну что это за богиня, если толку от неё как в дождь от дырявого навеса?
Богиня тем временем пересела за стол и включила просмотр фильма. За бытием пингвинов она следила с искренним и глубоким интересом. Обо мне же забыла.
Значит, надо уходить. Всё равно от такой богини нет никакого толку. Я потихоньку встала с кресла…
М-да. Уходить из пустоты я не умею. Придётся просить Богиню. Надеюсь, хотя бы тут она помочь способна?
Докричаться до Богини не получилось. Я опять села в кресло. И сколько теперь ждать, пока эта юная натуралистка божественного происхождения соизволит обо мне вспомнить?
У неё хоть телевизор есть, а мне чем заниматься?
Я огляделась в поисках хоть какого-то способа скоротать время. Оказалось, что из кресла отлично видна дальнейшая судьба мужчины.
Везде, куда бы он ни шёл, ему мерещились колесо от КАМАЗа — на работе, у любовниц, на встречах с друзьями. Никто не спорит, что колесо от КАМАЗа — вещь хорошая и полезная, но мужчине-то оно было ненужным до бессмыслицы. «Я ведь не шофёр-дальнобойщик, — с тоской думал мужчина. — Я… я…» Но кто он на самом деле, мужчина не знал.
А для внутреннего слуха, того, которым слушают голос души и воспоминаний, звучала фраза Богини: «С высоты может упасть только тот, кто на ней был».
Мужчина метался долго, что-то около недели, — я просмотрела эти дни в ускоренном режиме. Затем он позвонил своему университетскому другу, с которым давно уже не поддерживал никаких связей, потому что друг оказался не столь успешен в восхождении по социально-финансовой лестнице. Знаться с ним для стремительно набиравшего высоту бизнесмена было не с руки.
Однако впервые мужчину не преследовал образ колеса.
— Ты зашёл бы ко мне сегодня или завтра, — сказал мужчина. — Или когда сможешь. Посидим, пива выпьем.
— У тебя что-то случилось? — встревожился друг.
— Нет, ничего. У меня давно уже ничего не случается. Точнее — только ничего и случается.
— А каламбурить ты не разучился, — судя по голосу в трубке, друг улыбается.
Они поболтали ещё минут пять. Когда разговор закончился, мужчина выглядел так, как будто его только что из тюрьмы выпустили.
Жена смотрела на него с удивлением.
— С кем это ты говорил? — спросила она.
Мужчина объяснил.
— Ну наконец-то ты понял, что деловые партнёры, хорошие знакомые и друзья — это всегда разные люди, — сказала жена.
— И друзья, в отличие от деловых партнёров, могут быть любыми. А знакомые — всякими. И только от деловых партнёров требуется соответствие бизнесу и статусу.
Жена улыбнулась.
— В университете ты говорил, что откроешь пекарню, будешь делать пироги и хлеб по рецептам своей мамы. По чести сказать, пекла она так себе, но ты удачно переработал её рецепты. И название фирмы было хорошее «Мамин хлеб». А потом понял, что пекарня — слишком большой риск, потому что конкурентов в переизбытке. Да и собственную марку утверждать надо много лет.
Мужчина досадливо цвикнул уголком рта.
— Дурак был. Хотя ещё не поздно и настоящим делом заняться. Но придётся на какое-то время смириться с заметным падением доходов.
Жена провела ладонью по его волосам.
Мужчина поцеловал её ладонь. Колесо от КАМАЗа не мерещилось, голоса не мешали — ведь по-настоящему он любил только эту женщину.
За дальнейшим я смотреть не стала, и так понятно всё, что там будет.
Лучше поискать женщину, у которой болел сын.
Ребёнок умер. Нелепо было бы ждать иного. А женщина работала портнихой в ателье и, похоже, получала от своего занятия немалое удовольствие. По субботам заходила в больницу, где когда-то лежал её сын, и вместе с другими детьми рисовала Счастье, Здоровье, Радость и прочие приятные вещи. После женщина продавала рисунки, устроив в приёмном салоне ателье что-то вроде маленького художественного салона. Деньги шли на лечение детей из малоимущих семей. По воскресеньям женщина гуляла по городу с мальчишкой из интерната, ровесником её сына. Женщина хотела забрать его к себе насовсем, но пока не была уверена, что они смогут стать семьёй. Сначала надо было узнать друг друга получше.
— Месяца не прошло, как ты сына схоронила, — упрекнула женщину соседка. — А уже…
— Мой сын, — перебила её женщина, — был умным и добрым мальчиком. Если посмертие существует, то он за меня порадуется. Если нет, то и говорить не о чем. А тебя вообще никто ни о чём не спрашивал, так что умолкни и не лезь не в своё дело.
Женщина отвернулась от Вселенской Мудрости в сварливом соседском лице и пошла домой.
У порога оглянулась и спросила:
— Когда тебя не станет, заметят ли это твои дети? И самое главное — заметишь ли это ты сама?
Соседка не ответила, только воздух ртом по-жабьи ловила. Женщина закрыла за собой дверь квартиры. Соседка осталась одна.
Я посмотрела на Богиню. Та с увлечением читала какую-то книгу. Похоже, она всё делает с глубоким и искренним увлечением, даже сортирную нужду справляет.
Так что на её помощь рассчитывать нечего. Я оглянулась в поисках того, с чем можно было бы выбраться из пустоты. Нигде нет ни верёвки, ни лестницы, ни даже шеста.
Деваться некуда, придётся ждать, когда Богиня меня отсюда вытащит. Только чем бы заняться? Я же подохну от скуки прежде, чем это божественное недоразумение обо мне вспомнит.
От безделья начала сочинять стихи. Я и прежде этим время от времени баловалась, но теперь для баловства было оправдание — надо чем-то заполнить пустоту ожидания.
