единства действий этих государств, что в важных вопросах отрицательная позиция хотя бы одного из них должна будет налагать вето на спорное предложение в целом. Отец сказал, что вопрос о праве вето подлежит еще тщательному обсуждению, но что, вообще говоря, он поддерживает этот принцип, учитывая бесспорную необходимость единства «тройки» в будущем…»
Разговор отца с сыном был прерван. Президент направился на торжественную церемонию: Черчилль вручал Сталину от имени английского короля и народа Великобритании большой двуручный меч — дань уважения героям Сталинграда. Затем состоялось очередное пленарное заседание. После него отец и сын Рузвельты встретились снова.
Президент сказал, что сегодня они будут в гостях у Сталина. Он добавил, что обед будет в русском стиле и, если эксперты из госдепартамента опять не напутали, за обедом будет множество тостов.
Далее, пишет Эллиот Рузвельт, состоялся следующий разговор:
«— И этот человек умеет действовать, у него всегда цель перед глазами, — медленно и задумчиво сказал президент, имея в виду Сталина. — Работать с ним одно удовольствие. Никаких околичностей. Он излагает вопрос, который хочет обсудить, и никуда не отклоняется…»
Из архивной справки. Тегеранская конференция глав правительств Великобритании, СССР и США состоялась 28.11. - 01.12.1943 года.
Рассматривались важнейшие вопросы войны и послевоенного сотрудничества и обеспечения прочного мира. В центре работы находилось обсуждение и координация дальнейших военных действий против гитлеровской Германии. По настоянию советской делегации было принято решение об открытии второго фронта в Северной Франции в мае 1944 года.
Обсуждался вопрос о вовлечении Турции в войну на стороне антигитлеровской коалиции.
В Декларации трех держав о совместных действиях в войне против гитлеровской Германии (принята 01.12.1943 года) говорилось: «Мы пришли к полному согласию относительно масштабов и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга. Взаимопонимание, достигнутое здесь, гарантирует нам победу».
Советская сторона, идя навстречу союзникам, заявила о готовности по завершении военных действий в Европе вступить в войну против Японии.
США поставили вопрос о расчленении Германии после войны на пять автономных государств. Предложение было поддержано Черчиллем, который настаивал также на создании Дунайской конфедерации с включением в нее Австрии, Венгрии и некоторых южных районов Германии. Советский Союз выступил против этих планов, и они были переданы на доработку в Европейскую комиссию.
Принята Декларация об Иране, в которой подчеркивалось желание трех держав сохранить полную независимость, суверенитет и территориальную неприкосновенность Ирана.
Обсуждался вопрос о Польше. В предварительном порядке достигнуто соглашение о том, что восточная граница Польши будет проходить по «линии Керзона» (принятое наименование линии, рекомендованной в 1919 году Восточным советом Антанты в качестве границы: проходит через Гродно — Брест — Устилуг — восточнее Грубешово, через Крылов и далее западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля до Карпат; названа по имени тогдашнего министра иностранных дел Великобритании. —
Обсуждались также вопросы послевоенной организации мира. «Мы уверены, — заявили руководители трех держав, — что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы полностью сознаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех Объединенных Нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народов земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения».
Первая встреча трех лидеров показала несостоятельность гитлеровской дипломатии на раскол в лагере союзников. Она сыграла большую роль в укреплении англо-американо-советской коалиции во время войны.
Сейчас совершенно ясно: положительные результаты конференции были обеспечены явным сближением позиций американской и советской сторон, особенно в вопросах открытия второго фронта в Европе и дальнейшего ведения войны. Черчилль, который возражал почти против всех предложений Сталина, вынужден был либо отступать, либо уступать, поскольку Рузвельт, взявший на себя роль третейского судьи, в большинстве случаев становился на сторону кремлевского властителя.
Этому может быть одно объяснение: похоже, хозяин Белого дома попал под влияние Сталина. Именно к такому выводу неизбежно придет любой объективный исследователь, когда внимательно проанализирует не только итоги Тегеранской конференции, но и беседы между президентом Рузвельтом и его сыном, отрывки из которых были приведены в начале моего эссе.
Хитрый ход
Сталин, надо отдать ему должное, тонко разыграл роль послушного союзника, с глубоким уважением относящегося к главе величайшей державы мира. Он сумел ненавязчиво убедить американского президента в своих лучших чувствах и благих намерениях. Понимая, что слова в данном случае не самое веское доказательство, советский лидер искал эффектный ход, который мог бы оказать сильное впечатление на хозяина Белого дома. И, судя по всему, нашел.
Как свидетельствует переписка между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем — она была давно опубликована и выдержала несколько изданий, — вопрос о первой встрече в верхах обсуждался длительное время. Главы правительств в конце лета 1943 года пришли к выводу о необходимости рандеву между 15 ноября и 15 декабря. Но вот относительно места встречи возникли серьезные разногласия. Сталин с самого начала, 15 сентября, предложил Тегеран. Он ссылался на то, что активные военные операции на советско- германском фронте не позволят ему, как Верховному главнокомандующему, удаляться от Москвы на расстояние больше, чем то, какое можно преодолеть самолетом в течение суток. Тегеран как раз отвечал такому требованию. Кроме того, с иранской столицей имелась надежная проволочная телеграфная и телефонная связь из Москвы.
Рузвельт возражал против Тегерана, считая, что этот пункт расположен слишком далеко от Соединенных Штатов. Он предложил Северную Африку. Черчилль отдал предпочтение Каиру или Хартуму. Кремлевский властитель вновь предложил Тегеран, и английский премьер-министр сдался.
Президент же продолжал настаивать на пунктах, расположенных в районе Персидского залива, куда можно было бы доставлять без особого риска документы из Вашингтона. Он назвал Бастру и предложил протянуть туда телефонную линию из Тегерана.
Сталин, однако, стоял как скала: только иранская столица! Дальнейший отказ хозяина Белого дома приехать в Тегеран мог привести к тому, что советский лидер вообще не принял бы участия в намеченной встрече. И Рузвельт 8 ноября, наконец, согласился.
Для советской стороны Тегеран был удобным местом не только потому, что он был ближе к Москве, чем другие предлагавшиеся пункты, и надежнее связан с ней. Здесь находились части Красной Армии, введенные в августе 1941 года в соответствии с советско-иранским договором, заключенным в 1921 году, в целях пресечения подрывной шпионско-диверсионной деятельности немецкой агентуры в Иране. Южную половину страны одновременно заняли английские войска для обеспечения англо-американских поставок, шедших через Персидский залив в СССР. Использование Тегерана в качестве места встречи «Большой тройки» давало возможность организовать надежную охрану участников конференции, главным образом силами Советской армии и органов безопасности. А это делало Сталина хозяином положения и создавало условия для успешного проведения задуманной им акции по оказанию влияния на президента Соединенных Штатов.
Что же произошло? Перед прибытием Рузвельта в Тегеран Сталин через своего министра иностранных дел Вячеслава Молотова передал хозяину Белого дома приглашение остановиться в советском посольстве, где можно было бы проводить пленарные заседания и встречи лидеров между собой, а также
