женатого… Никаких перспектив, никакого будущего, а только мокрая от слез подушка, холодная постель и бессонные ночи.
Я по-доброму завидовала своей сослуживице Лильке, её умению получать от жизни то, что ей нужно, и при этом не растрачивать попусту свою душу. Мне казалось, что ей вообще незнакомо чувство любви, да и не особенно она пока в нем нуждается. Она получает удовольствие ради удовольствия и не стесняется смело заявлять, что ей нравится случайный секс.
Лильке плевать, что свободные сексуальные отношения – чисто мужская прерогатива. Зато её подушка никогда не бывает влажной от слёз и её не страшит одинокая холодная постель, потому что Лилька и понятия не имеет о том, что она может быть тёплой. Она не признаёт никакие моральные нормы и знает, что её время для каких-либо обязательств ещё не пришло.
Конечно, Лильке живётся легче, чем мне, и она совершенно спокойно рассуждает о том, что ей ещё не встретился мужчина, ради которого ей захотелось бы остепениться. Даже если Лилька оставляет новому партнёру свой телефон, то никогда не ждёт, что после ночи, проведённой с ней, он позвонит. При этом моя приятельница утверждает, что понравившийся ей мужчина нужен только для секса и она не ждёт от него ничего большего.
Наверное, Лильке нужно было родиться мужчиной, но она родилась женщиной, и с этим ничего не поделаешь. Когда я спрашивала Лильку о том, был ли у неё в жизни мужчина, ради которого она могла бы расстаться со своей личной свободой, Лилька улыбалась и вспоминала о каком-то потрясающе страстном, давнем любовнике, который дико срывал с неё одежду и занимался с ней сексом до самого утра, чередуя одну комнату с другой и ванную с кухней. Она говорила, что ночь с ним была одной из самых ярких ночей в её жизни. Этот парень взял Лилькин телефон, зачем-то пообещал позвонить, но не позвонил.
Лилька немного погоревала и тут же применила на практике свою теорию относительно того, что если нужно забыть мужчину, то необходимо срочно переспать с другим. Именно так она и сделала. Тогда она получила хороший урок и поняла, что лучше не впадать в психологическую зависимость от мужчины, потому что это ни к чему хорошему не приведёт.
С тех пор её привлекает в мужчинах только эрекция. Иногда мне казалось, что Лилька обманывает не только окружающих её людей, но и саму себя. Лиля всегда говорила мне о том, что она счастлива, а я и представить себе не могла, как можно стать счастливой без любимого мужчины.
Моя подруга любила повторять, что, если в её жизни появится мужчина, который сделает её ещё более счастливой, она будет только этому рада, но пока он ей ещё не встретился. Несмотря на то, что поведение Лили одобряли далеко не все её многочисленные знакомые, в глубине души она вызывала у меня неподдельное уважение за то, что не боится поступать так, как ей было наиболее удобно. А ещё я по-доброму завидовала Лильке по поводу того, что её никогда не интересовало мнение окружающих, а проще говоря, ей было на него наплевать. Она никогда не собиралась подгонять свою жизнь под общепринятые стандарты и не страдала от комплексов, как другие.
Я старалась думать о чём угодно, только не о том, что меня похитили и везут в неизвестном направлении. Что меня ждёт? Смерть? Вдруг вспомнился Сергей с букетом красивых жёлтых роз. Вечер у меня дома… Я ему сказала, что жёлтые розы – к разлуке и печали. Но он посмеялся и заверил меня, что он вообще не верит в приметы и считает их проявлением людской глупости. Мы зажгли свечи, налили по бокалу вина, занимались любовью, а в промежутках между этим занятием слушали мою любимую симфоническую музыку и говорили… Я особенно запомнила эту ночь, потому что Сергей сказал мне тогда, что я слишком много для него значу, что он ни в коем случае не хотел бы меня потерять, что он искал такую, как я, очень долго. Сейчас он искренне сожалеет о том, что мы не встретились с ним намного раньше. Но когда я спросила его, что изменилось бы, если бы мы встретились раньше, он дипломатично ушёл от ответа и сказал, что тогда всё было бы совсем по-другому.
Той ночью я подумала о том, что не имеет значения, когда мы с Сергеем встретились, потому что мы могли бы вообще никогда не встретиться и даже не узнать о существовании друг друга. Если бы я не встретила Сергея, то я бы никогда не узнала, что поцелуи могут быть такими жаркими, объятия – такими страстными, а привязанность – такой сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть и что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть.
Конечно, я злилась, когда звонила его жена, Сергей ласково разговаривал с ней, называл её солнышком, словно чувствовал свою вину за то, что изменяет ей с любовницей. Когда Сергей заканчивал разговор, он улыбался и говорил, что я похожа на красный шар, готовый в любой момент лопнуть. Он говорил, что жена была, есть и будет, и, как бы мне ни было тяжело, я должна смириться с её существованием, потому что она ни в чём не виновата.
Она вышла за него по большой любви, они съели не один пуд соли, и его супруга всегда была заботлива, терпелива и бесконечно любяща. Умом я всё это понимала, но сердцем не могла это принять, и уж тем более выше моих сил было слушать, как мило Сергей воркует с женой, не считаясь с моим присутствием.
Тем временем машина остановилась, меня буквально выволокли из салона автомобиля. Я тряслась от страха и с мольбой смотрела на своих похитителей. К счастью, у меня вытащили кляп изо рта, и я смогла говорить.
– Ребята, отпустите меня, пожалуйста! Меня уже близкие ищут, – заговорила я дрожащим голосом. – Я ничего не видела, ничего не знаю и ничего никому не расскажу. Я домой хочу. Не убивайте меня, пожалуйста.
– Да никто тебя убивать не собирается, – глухо сказал один из моих похитителей и принялся развязывать мне руки. – Я тебя сейчас развяжу, а ты смотри, без глупостей. Договорились?
– Да, да! – радостно закивала я и, несмотря на то, что похитители только что сообщили мне, что не собираются меня убивать, снова затряслась словно в лихорадке.
– Да ты что трясёшься-то вся?
– Страшно, – честно призналась я и с наслаждением размяла затёкшие руки.
– Тебе же сказали, что если ты не будешь делать никаких глупостей, то тебя и пальцем никто не тронет.
– Каких глупостей?
– Не кричать, не звать на помощь, не впадать в истерику и не убегать.
– Я домой хочу. Отпустите меня, пожалуйста.
При мысли о том, что сейчас меня закроют в чужом доме на неопределённый срок, я ужаснулась и бросилась со всех ног к массивным воротам, которые, к моему счастью, были открыты.
– А ну-ка, стой! Стоять! – послышалось у меня за спиной, но останавливаться я конечно же не собиралась.
Выбежав на узкую лесную дорогу, я споткнулась о камень, упала, но, не обращая внимания на разбитое колено, быстро поднялась. В этот момент преследователи навалились на меня. Один схватил меня за волосы и, намотав их себе на руку, процедил сквозь зубы:
– Послушай, ну что ты творишь? Мы же по-хорошему попросили тебя не совершать глупостей. Ты что, русского языка не понимаешь?
– Понимаю, – сморщилась я от боли и простонала: – Отпусти волосы, мне больно.
Мужчина тут же оставил в покое мои волосы и слегка тряхнул меня за плечи.
– А ну, давай приходи в себя и возвращайся в дом. Сергей сказал, чтобы ты ждала его здесь и за ворота дома не выходила.
– Сергей?! Вы сказали, Сергей? Так вы от Сергея?
– Ну не от Петра же!
– Вы от моего Сергея? – уточнила я на всякий случай и тут же изменила формулировку вопроса: – Вы от того Сергея, с которым я встречаюсь?
– А у тебя что, ещё один есть?
– Нет, – тут же замотала я головой. – Он у меня один-единственный. Я, кроме него, ни с каким Сергеем больше не общаюсь.
– Тогда что ты бегаешь?
– А почему вы сразу не сказали, что от него?
