переделан, ни у кого не хватает ума проверить. Хотя, в принципе, какая разница, ведь он все равно не заряжен. Если Комар везет свой пистолет таким образом, то он действительно собирается убить меня в чужом городе. Значит, пока он будет получать пушку, у меня появится время потеряться и немного пожить, а если получится, то и пожить побольше.
Так, дальше. Напрашивается еще и третий вариант.
Если Комар работал частным детективом в охранном агентстве, то у него запросто может быть разрешение на ношение боевого оружия. Тогда он может провезти пистолет совершенно официально, без особых проблем.
Моя теперешняя жизнь зависит от того, где находится пушка Комара. Недолго думая я нажала кнопку вызова. Пришла довольно милая бортпроводница.
— Что вам угодно? — спросила она, не забыв при этом надеть на лицо дежурную улыбку.
— Девушка, у меня проблемы. На борту самолета находится вооруженный преступник. Он находится в розыске. Я узнала его по портрету, который видела в милиции. У меня есть точные сведения, что у него есть оружие.
— Но это невозможно, — сказала перепуганная стюардесса.
— В нашей стране все возможно, — улыбнулась я. — Так вот, давайте вместе с вами сыграем самую главную роль в поимке особо опасного преступника. Сейчас я зайду в другой салон, как бы случайно что- нибудь спрошу у этого человека, а вы запомните, где он сидит. Затем вы передадите эти сведения на землю. Как только самолет коснется земли, его уже будут ждать люди в форме и заберут отдельно от остальных пассажиров. Только не вздумайте предпринимать каких-либо самостоятельных действий, у этого человека не все в порядке с психикой, поэтому любой необдуманный шаг нам всем может стоить жизни.
У бортпроводницы расширились глаза, она внимательно слушала каждое мое слово. По ее виду было ясно, что она четко выполнит все указания. Она осталась в проходе между двумя салонами, а я отправилась искать Комара.
Долго искать его не пришлось. Он сидел у окна и читал газету. Два соседних кресла занимали молодые парни, они спали. Интересно, они с ним или сами по себе? Скорее всего, отдельно, совсем ведь сопляки. Хотя криминал возраста не имеет. Янагнулась к Комару так, чтобы он видел мою сексуальную грудь, и монотонным голосом спросила:
— У тебя есть что-нибудь почитать?
— Что? — не понял Комар и уставился на мою грудь.
— Почитать, спрашиваю, есть что-нибудь? А то я уже здесь запарилась.
— Потерпи, немного осталось. Как приземлимся, я сразу облегчу тебе твои страдания, — зло буркнул он, не переставая при этом пялиться на мой бюст.
— Извини, думала, может, ты хоть за это время человеком стал. И за что ты меня так ненавидишь! Просто лететь еще долго, а у меня в самолете, кроме тебя, знакомых нет, все-таки не чужие, нам есть что вспомнить.
После этих слов Комар кинул на меня такой взгляд, что я сразу поняла — мне лучше незамедлительно удалиться и не испытывать судьбу. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла на свое место. В проходе меня ждала бортпроводница с выпученными, как у совы, глазами.
— Я все сделаю, как положено, не переживайте. У нас уже был такой случай. Когда самолет приземлится, к трапу подъедет милицейская машина. Послушайте, а вы не могли ошибиться? — неуверенно спросила она.
— Неужели я создаю впечатление человека, который может ошибиться?
Бортпроводница с нескрываемой завистью посмотрела на мои бриллиантовые антикварные серьги, которые стоили целое состояние, и быстро проговорила:
— Нет, конечно. Это я так, извините. Просто, если вызов будет ложный, нас ведь тоже по головке не погладят.
— За это можете не переживать.
На том мы и порешили. Я заказала рюмочку коньяка и уставилась в окно. Какой там может быть сон, если в соседнем салоне летит человек, который должен меня убить! Только вот в чем вопрос: почему он не убил меня сразу, зачем нужно лететь во Владивосток? Он явно что-то не договаривает. Хитрый тип. Может, ему известно, зачем я лечу в этот город? Ладно, что сидеть гадать, хоть как-то я подстраховалась.
Наконец-то стал подходить к концу этот более чем утомительный перелет. Чем ближе посадка, тем хуже мне становилось. Только бы все получилось, твердила я себе. Когда самолет коснулся земли, страх еще больше возрос.
Комара пока нигде не было видно. Все сразу подметили, что к самолету подъехал милицейский «газик». Я думала, сердце выскочит из моей груди. Пассажиры стали потихоньку спускаться по трапу. Получилось так, что первым спускался наш салон. На выходе стоял милиционер и проверял паспорта. Когда я уже была в автобусе, то увидела, как из самолета вышел Комар. Милиция сработала слаженно. Комару вывернули руки и повели к милицейской машине. Один из стражей порядка оживленно беседовал с исполнительной стюардессой. Она посмотрела на автобус и махнула в мою сторону. К счастью, автобус тронулся.
Доехав, я бегом забежала в здание аэропорта. Поднялась на второй этаж и стала внимательно смотреть на взлетную полосу. Милицейского «газика» уже не было. Наверное, Комара повезли в отделение при аэропорте. У меня мало времени. Если у Комара ничего не найдут, то его сразу отпустят. Надо сматываться отсюда.
Я нашла стоянку такси и села в машину. Дверцу придержал один из молодых парней, сидевших рядом с Комаром.
— Не помешаю? — мило спросил он.
— Садитесь, — улыбнулась я, и мы поехали в город.
Мой попутчик меня совершенно не интересовал. Как там Комар, думала я, надеюсь, что наши пути больше не пересекутся. Лихо я его сдала! Он даже не ожидал. Что поделаешь, я всегда знала, что во мне погибла великая актриса.
Вдруг я почувствовала, как что-то тяжелое уперлось мне в бок. Машинально я оглянулась на своего спутника.
Он улыбнулся и прошептал: «Молчи». Опустив глаза, я увидела дуло пистолета, направленное на меня. Этот подросток улыбался на все тридцать два зуба. Только этого мне еще не хватало. Сейчас он застрелит меня, затем водилу и преспокойненько выйдет из машины. Пушка у него явно с глушителем. Верно говорят — беда приходит оттуда, откуда меньше всего ее ждешь. Подросток, если, конечно, так можно выразиться, сделал дружелюбный вид и постучал по спине водилы:
— Шеф, давай к морю. Где здесь море?
— Ты ж сказал до вокзала. А море тут кругом. Куда ни пойдешь — везде море. Ты что, не понял, куда прилетел?! — рассмеялся водила.
— А мне море ни к чему. Останови здесь, — сказала я водиле.
Водила резко затормозил и весело мне подмигнул.
— Давай плати, красавица.
Тип, сидевший рядом со мной, направил пушку на водилу.
— Дави на газ. Полный вперед. Я же тебе сказал — поехали к морю. Щас я тебя вместе с этой шалавой искупаю.
Водила оглянулся и дрожащим голосом проговорил:
— К морю так к морю, как скажешь, братан.
Глаза мои наполнились слезами, но я знала, что плакать бессмысленно. Регинка! Если этот гад сейчас меня убьет, то кому будет нужен этот ребенок, ведь у нее никого нет, кроме меня. Бабка Арсенья уже старая, что будет с бедной девочкой? Эта мысль так вдохновила меня и придала такой смелости, что я, взревев, бросилась на руку, в которой этот гад держал пистолет, направленный в затылок водилы, и стала ее кусать. Подросток заорал что было сил и попытался освободить руку, но это ему не удалось, так как я вцепилась в нее мертвой хваткой. Вдруг неожиданно прозвучал выстрел, затем другой. Водила уронил голову на переднюю панель, из его затылка текла кровь.
