— Я уверен, что тебе там понравится.
— Мне уже ничего не может понравиться. Поездка слишком плохо началась, чтобы быть от нее в восторге.
— Что-то случилось?
— Ничего особенного, не считая того, что меня в поезде ограбили.
— Надо же! И много украли?
— Все.
— Как все?
— Украли все, что у меня было.
— Да уж… Приятного мало. А в Ялте у тебя кто?
— Никого.
— Что, даже родственников нет?
— Никого у меня там нет.
— А я смотрю, ты какая-то грустная и неразговорчивая. Хотел тебя хоть немного взбодрить. — Мужчина покопался в пакете, стоящем у него на коленях, и достал из него бутылку с водой, сделал несколько жадных глотков и протянул ее мне: — Жарища, с ума сойти. Не желаете ли водички?
Посмотрев на бутылку с ужасом, я резко ее от себя оттолкнула и нечаянно облила незнакомца. Тот охнул и начал отряхиваться.
— Извините, ради бога!
— Ты чего?!
— Простите.
— Я же хотел как лучше.
— Мне не нужно «как лучше». Уже нашелся в поезде один… доброжелатель. В результате осталась без денег, украшений, вещей, документов и сотового телефона. То же… приветливый был. Если ты по клофелину специализируешься, то у меня, кроме одежды, которая на мне, больше ничего не осталось. Усёк? Так что не трать напрасно свои силы, потерпи до Ялты. Там работы — непочатый край, только успевай всем наливать.
— Чокнутая, — возмутился мужчина. — Я же сам только что из этой бутылки пил.
— Мало ли. Может, ты воду не проглотил, а сплюнул.
— Еще скажи, что я в карман соседа вылил.
— Может, и так. Кто тебя знает!
— Сумасшедшая девка!
Наконец-то незнакомец отвернулся от меня, всем своим видом показывая, что сильно обиделся и не желает больше со мной разговаривать.
С облегчением закрыв глаза, я стала соображать, что же мне дальше делать? Конечно, надо обязательно позвонить родичам, рассказать, что со мной произошло, и попросить денег. Естественно, они меня вопросами замучают, но ведь по другому нельзя? Меньше всего на свете мне хотелось огорчать маму и папу, но что поделаешь, если так получилось? Родители были категорически против, чтобы я ехала отдыхать на море в полном одиночестве. Мама ужасно переживала, что я рассталась с Вадиком, потому что считала его самой подходящей для меня партией. Мои родители не один год дружили с родителями Вадика, поэтому, когда мать узнала, что я еду на море одна, она закатила мне грандиозный скандал. Сообразив, что наши с ним жизненные пути разошлись, стала так психовать, словно с Вадиком рассталась не я, а она. Мама день и ночь пилила меня, пытаясь выяснить причину нашего расставания, но если честно, то я не знала, что ей ответить. Ведь когда люди разбегаются, причин накапливается целое множество, и назвать какую-то одну очень и очень тяжело. И вот сегодня, признавшись матери, что Вадим поднял на меня руку, я почувствовала заметное облегчение, потому что наконец смогла сказать ей правду. Теперь она не станет больше донимать меня нудными расспросами. Я не хотела выставить Вадика в дурном свете, я всего лишь пресекла разглагольствования, что Вадик — это мой единственный шанс быть счастливой. Теперь моя мать прекрасно понимает причину, почему я не захотела этим шансом воспользоваться.
Вадик — это мое детство, моя первая любовь и мой первый мужчина. Это первые, еще робкие поцелуи, первые объятия, первые слова о любви и совместные планы на будущее. Вадик перспективный парень, и, возможно, какая-нибудь девушка сможет стать с ним счастливой. Другая, но только не я. Вадик слишком многого от меня хотел, и больше всего того, что я не могла ему дать. Он требовал преданной любви, идеального терпения и даже безропотного подчинения. Он подавлял меня как личность. Вадик чувствовал мою вечную неудовлетворенность и постоянно попрекал меня тем, что я отдаюсь ему не полностью, что слишком много внутренней энергии оставляю себе и что я постоянно нахожусь в поисках лучшего варианта. Он требовал доказательств искренности моих чувств, а я не знала, что и зачем я должна ему доказывать. Я считала — раз мы вместе, это и есть главное доказательство моей любви. А его постоянная ревность? Говорят, что ревность — это проявление любви, но я с этим не согласна. Я воспринимаю ревность как проявление чувства чрезмерного эгоизма, и не более того. Я не вещь и не могу принадлежать кому-либо, потому что это моя жизнь, и она должна принадлежать только мне. Ревность хороша в меру, но когда она переходит все границы, то разрушает любовь. Чрезмерная и неконтролируемая ревность Вадика притупляла мои чувства. В результате наши взаимные обиды и претензии накапливались с каждым днем и наваливались на меня как снежный ком. Я устала от постоянных скандалов, устраиваемых мне Вадиком, потому что они сильно травмировали психику, и тогда я стала все больше и больше возвращаться к мысли, что наши отношения исчерпали себя. А однажды… Однажды он сказал, что я надела слишком короткую вызывающую юбку и на вечеринке кокетничала с его другом. В тот раз мы вернулись после вечеринки на дачу к Вадику. Он грубо схватил меня за плечи и ни с того ни с сего обозвал шлюхой. Естественно, я принялась возмущаться и попыталась объяснить ему, что я не сделала ничего предосудительного. За что меня называть подобным словом? Просто любая девушка подсознательно хочет нравиться всем без исключения мужчинам, а ведь без этого мы, женщины, не можем, потому что это и есть наша женская суть. Если я не буду нравиться другим, то мой любимый перестанет бояться, что потеряет меня и начнет ко мне относиться очень прохладно. В тот ужасный вечер Вадик ударил меня кулаком по лицу с такой силой, что я отлетела к стене, ударилась головой об нее и завыла от боли. Это была последняя причина нашего расставания, про которую я, увы, не могла рассказать своей матери хотя бы потому, что мне было стыдно, что такой идеальный на первый взгляд молодой человек смог поднять на меня руку. Мне было больно и стыдно, мои родители никогда в жизни не били меня, они всегда меня любили и лелеяли, называли маленькой принцессой, покупали красивые платья и мечтали видеть меня довольной собственной жизнью и счастливой. И вот… тот, кто, казалось бы, меня очень сильно любил и постоянно говорил, что готов отдать за меня жизнь, обозвал шлюхой и ударил кулаком по лицу так сильно, что у меня потемнело в глазах и я на минуту потеряла сознание. Когда я очнулась, Вадик стоял передо мной на коленях, бил меня по щекам, пытаясь привести в чувство. Чуть позже он вымаливал у меня прощение, говорил, что от ревности потерял над собой контроль, ссылался на то, что был пьян и в тот момент не понимал, что творит. Вадик ползал передо мной на коленях, а я отрешенно смотрела на него и думала, как же это страшно жить с человеком, который во время очередного приступа ревности может не сдержаться и потерять над собой контроль! Вадим пытался меня переубедить, и мне, возможно, хотелось бы ему верить, но я знала, что настоящий мужчина никогда не поднимет на женщину руку, хотя бы потому, что он МУЖЧИНА, а тот, кто хоть единожды это сделал, обязательно сделает это еще раз. Рукоприкладство моего любимого наглядно показало, что если я выйду замуж за Вадика, то мне слишком многое нужно будет терпеть и прощать. Мне придется отодвинуть свое «я» на второй план, думать в первую очередь о муже, а в последнюю — о себе. Конечно, где-то существует женщина, которая сможет приспособиться к Вадику. Она постарается не замечать его ревности, будет терпеть его крутой нрав и деспотизм. Такая женщина, без сомнения, есть, но это не я. Я никогда не смогу простить рукоприкладство мужчине, не буду держать в себе обиду и мириться с тем, что о меня вытирают ноги. Я простила Вадима, облегчила собственную душу и бросила ему в лицо, что нам нужно расстаться. Можно сказать, что я резала по живому. В моей больной душе еще чуть теплились нежные чувства к Вадику, но я выжигала их каленым железом. Я смотрела в любимые глаза близкого мне человека, слушала его мольбы, слова о любви и все-таки смогла сказать ему, что дальше нам не по пути, потому что наши отношения себя исчерпали. Я верила — еще встречу мужчину, который подарит мне настоящее счастье. Пусть это всего лишь мои иллюзии, но я очень надеялась, что
